ыть острожным, не говорить лишнего. Пошла первая пятерка, но ни заров, ни мутов в здании не наблюдалось, и за ними последовал Фридрих.
Пока Яр и крупный готландец квадратного телосложения стояли на входе, остальные сложили возле них чемоданы, куда планировалось класть оборудование, и побежали обследовать первый этаж. Не найдя ничего интересного, поднялись на второй, затем – на третий. Здесь пришлось задержаться. Чемоданы разобрали, разошлись по кабинетам. Яр не знал, что нужно брать, потому довольствовался ролью охранника и стоял на лестничном пролете с автоматом в руках, смотрел на скелет в истлевшем платье, поглядывал на квадратного напарника, лицо которого скрывал защитный шлем.
На обследование здания ушло больше часа. Чемоданы забили под завязку, отнесли в машины, вернулись за деревянными, хорошо сохранившимися ящиками, закрепили их на броне.
– Всего не увезем за один раз, – резюмировал Фридрих. – Выделенное время заканчивается. По машинам!
Только он проговорил, как с улицы раздался гудок. Сигнал подавали два раза, значит, на водителя напали зары.
– Разбиться по пятеркам! – скомандовал Фридрих. – К машинам!
Увиденное заставило Яра открыть рот: навстречу машинам из подворотни двигалась торжественная процессия: впереди – девушки в самотканых коротких юбках, с обнаженной грудью, позади – ряженые в шкуры зары в масках зверей. Завидев конфедератов, мужчины оставили пятерых девушек с руками, связанными за спиной, и петлями на шеях, постелили перед ними трухлявую мешковину и, выкрикивая незнакомое слово, удалились.
– Они называют нас бессмертными, – проговорил Фридрих. – Просят принять жертву и снизойти. Мы для них – что-то типа божьих посланников.
– Но мы ведь за женщинами, – приглушенно сказал Леший, даже сквозь шлем было слышно его учащенное дыхание – видимо, на него подействовал вид юных полуобнаженных тел.
– Был приказ здесь никого не брать, – напомнил Беркут, держа перед собой щит, – кто знает, что на уме у заров, вдруг это ловушка?
– По машинам! – скомандовал Фридрих, и солдаты начали грузить награбленное, а потом трамбоваться в броневики.
Тем временем девушки встали на колени, уткнулись лбами в ткань, демонстрируя связанные руки.
Стоять в груженых машинах приходилось скрючившись. Фридрих был в другом броневике, и Яр спросил у готландцев:
– Они просто дарили нам женщин?
– Меняли на оружие, – объяснил квадратный напарник Яра – желтокожий узкоглазый мужчина, отдаленно похожий на покойного Радима. – Мы не в первый раз высаживались здесь и забирали женщин. Они сами догадались, что проще откупиться и получить выгоду.
Нервный мужчина с узким лицом добавил:
– Мы нехорошо поступили, отвергнув жертву. Теперь эти женщины погибнут.
Яра возмутило такое варварство:
– Но почему?
– Они дикие. Если мы не взяли девчонок, значит, они плохие, не достойные жизни, и могут навлечь беду на племя. Их обезглавят и съедят.
Больше ничего Яр спрашивать не стал.
На набережной пришлось подождать, пока корабль пришвартуется. К этому моменту броневики, стоящие неподвижно, представляли собой клубок мутантских тел. Проклятые твари и не думали падать даже, когда машины тронулись.
– Сдаем назад, – донесся из ТПУ[5] голос Фридриха. – Разгоняемся, тормозим, сбрасывая мутов. Остальных отстреливают пулеметчики.
Что происходило снаружи, Яр не видел. Его мотало по кабине, он то падал на позади стоящего, то его вдавливали в стенку. От грохота пулеметной точки заложило уши. Наконец заехали на борт корабля, и машины остановились, но, похоже, мутанты тоже проникли внутри.
– Муты на палубе! – крикнул кто-то из первого броневика. – Предположительно десять штук. Носятся по грузовому отсеку. Не стрелять! Здесь контейнеры с топливом и взрывчатые вещества. Работать только ножами.
Яр представил, какого тем, кто взял кортик вместо мачете, и мысленно позлорадствовал. Когда он вылез на броню, узнал четверку Фридриха, со всех сторон прикрытую щитами. Вроде бы остальные работали так же, но щиты у них стояли косо, работали они не так слаженно.
Яр опоздал к своим и сформировал пятерку с командой из его броневика, сжал мачете. Мутанты пока не нападали, они терзали экипаж первой машины; судя по ругани, стонам и хрипу, бой велся с переменным успехом. Команду Фридриха слышно не было.
– Атака! – Впереди стоящий солдат поднял щит, выпуская вперед Яра, он взмахнул мачете, вскрыв брюхо прыгуна, с воем распластавшегося на щите. По шлему потекли капли крови, падающие сверху.
– Да сбросьте его уже! – крикнул он, взял тесак обеими руками.
Впереди четверка Фридриха отражала атаку сразу трех тварей. Команда работала как единый организм. Щиты справа подняты. Выпад, взмах лезвия, щиты вниз – порубленный мут корчится в агонии. Щит в сторону, выпад, взмах – покатилась голова – щит на место.
Залюбовавшись, он едва не пропустил атаку, разрубил голову крупной самки до самого подбородка. Что происходило у третьей пятерки, Яр не видел, их закрывали броневики.
Расправившись с мутами, команда Фридриха разбилась по парам, прикрылась щитами и побежала на помощь первой пятерке. Минута – и с мутантами на борту было покончено.
Один человек погиб от лап крушителя, второго крушитель ударил в солнечное сплетение, сломав ребра. Его положили на щит и потащили в лазарет. Яр встал рядом с тяжело дышащим Снегом. Он мгновенно восстановил дыхание и сказал:
– Не переживай, все по плану.
Развернулся и зашагал прочь. Яр сказал его спине:
– Я тоже надеюсь, что все у него будет хорошо.
За ужином Биться Сердце объявил, что пострадавший скончался, отчего Яр испытал облегчение: меньше народу придется убивать. Как Фридрих планировал провернуть операцию, он понятия не имел, но был уверен, что все получится: у старой гвардии уже не та физическая форма, да и не ожидают они удара в спину.
Высаживаться на побережье Норвегии планировали после обеда, причем сначала в дальней точке, потом – в ближней. Выслушав планы на следующий день, все разошлись по кубрикам, и Яр приготовился к посвящению в заговорщики.
– Что-то у них не то с субординацией, – проворчал Фридрих. – Раньше все не так было.
– А как было раньше? – спросил Яр, вытягиваясь на койке.
Фридрих обвел кубрик рукой, приложил палец к губам и продолжил:
– Примерно так, как когда мы отплывали. У военных дисциплина была железная, наши друзья что-то расслабились.
– Давайте сыграем в дурака перед сном, – предложил Беркут и потянулся к вещмешку, откуда извлек колоду и принялся тасовать.
Яр раньше не умел играть, его Фридрих научил пару лет назад, за это время он преуспел и даже научился выигрывать. А вот с шахматами у него не складывалось.
– Я за, – сказал он и сел.
Леший достал из рюкзака бумажный листок размером с карту, Снег – огрызок карандаша, протянул Фридриху, который начал там что-то царапать, поглядывая по сторонам. Закончив, отдал его Беркуту, тот прочел, сунул листок в колоду и принялся раздавать карты. Записка досталась Лешему, он принялся читать, шевеля губами.
– Козырь – пика, – озвучил Беркут и положил под оставшиеся карты, лежащие вверх рубашками, выцветшую носатую тетку, нюхающую болотный цветок отвратительного вида.
– Ну а что, я очень даже одобряю такой расклад, – сказал Леший, взяв карты веером. Записку, накрытую ручищей, положил на колено Снега, сидящего рядом.
– У меня шестерка, я хожу, – сказал он, прочитал послание, положил его на пол, накрыл бубновой и трефовой восьмерками и обратился к взмокшему от нетерпения Яру: – Чем ты на это ответишь?
Скрипнули петли, и в кубрик, пригнув голову, вошел электромех Юрий.
– Я, пожалуй, возьму. – Яр потянулся и взял карты так, чтобы между ними спрятать листок.
Ему казалось, что его движения искусственны, где-то здесь есть встроенная камера, какие были очень распространены в старое время, и Юрий знает: эти люди замыслили недоброе. Непослушными пальцами он сунул карты в колоду и попытался улыбнуться:
– Ничего, еще не вечер.
Только сейчас он удосужился посмотреть свои карты, вздохнул с облегчением: ему и правда нечем было бить: сплошная трефа. И два козыря: король и туз. Как бы теперь незаметно извлечь записку из веера?
Боковым зрением он следил за Юрием: тот ждал ответа, прислонившись к стене за спиной Фридриха. Наконец он снизошел:
– В принципе, можно, но для этой игры нас слишком много.
– А во что вы режетесь? В дурня?
– Да. – Беркут положил на пол семерку треф. – Только начали.
– А в бридж – не? – предложил Юрий.
– Я не умею, – честно признался Яр.
– А я не люблю. – Леший отбился и походил под Фридриха двумя шестерками. – Подожди, пока мы закончим, и присоединяйся.
Беркут подвинулся, и Юрий сел так, что ему стало не видно Яра. Он воспользовался этим, вытащил записку и, сделав вид, что чешет зад, сунул ее под простыню.
Посидев немного, Юрий поднялся, обошел игроков, заглянул каждому в карты, похлопал Яра по плечу и вернулся на место.
Выиграл Яр. Леший остался в дураках. Получив карты, Юрий заерзал и принялся источать остроты и делиться опытом, вспоминать старое время. Фридрих его поддержал, и в течение пятнадцати минут электромех не затыкался, у Яра от него даже голова разболелась.
Потом он сослался на занятость и удалился. Немного подождав, Фридрих сказал:
– Обещаю съесть мутанта, если кто-нибудь покажет мне человека с именем Юрий, который хозяин своего слова и не балабол. То ли мне так с ними везло, то ли это имя-проклятье.
– Да, невольно начинаешь верить в глупости, – кивнул Яр, достал помятую записку и скомандовал: – Беркут, ты дурак, ты и раздавай.
«Начинаем завтра, когда построимся, но еще не будет команды бросать тротил. Леший уронит мне на ногу мачете, я дам ему подзатыльник. Это сигнал открывать огонь на поражение. Наши бронежилеты пуленепробиваемые, их – нет».