Шпионская карьера Манасевича-Мануйлова началась в 1902 году, когда он принял от Петра Рачковского резидентуру охранки в Париже. А уже в 1904 году он за огромные деньги приобретает для нужд русской разведки, конкретно – для Генерального штаба русской армии, японские шифры, которые на поверку оказываются страницами, произвольно вырванными из англо-японского словаря…
Услышав, как рассмеялся Казаченко, генерал с напускной строгостью заметил:
– Ты зря смеёшься. Как говорил Антон Павлович Чехов, плохо начать – удел людей незаурядных и даже талантливых, хорошо начинают только посредственности.
– А кончил он как?
Олег прикинулся несведущим, хотя отлично был осведомлён и о похождениях Манасевича, и о том, что в 1918 году он был расстрелян ВЧК при попытке перейти границу по поддельным документам.
– К этому мы ещё подойдём… Так вот, в незабвенном Пятом управлении КГБ, которое народ иначе, как «охранкой» или «управлением политического сыска» не называл, в своё время с успехом приняли на вооружение наработки Ивана Федоровича и иже с ним… Я имею в виду использование Манасевичем и его приспешниками практики дезинформации общественности через купленные на корню редакции газет и журналов в целях оказания давления на правительства и деловые круги Запада… Кстати, некоторые исследователи приписывают Манасевичу и соавторство в создании известного антисемитского опуса «Протоколы сионских мудрецов», так как его появление в Париже совпало по времени с первой их публикацией, но…
– А где же явки в постели, проводимые Манасевичем со своими агентами-партнёрами?.. Где и когда в своей разведывательной деятельности он проявил себя как гомосексуалист, ведь вначале вы, Леонтий Алексеевич, сказали…
Олег попытался воспользоваться паузой в затянувшемся монологе шефа.
– Да и вообще, товарищ генерал, все эти Ламздорфы, Козеллы, Манасевичи – это достояние истории… Вы наверняка располагаете более свежей информацией… Всё как-то времени не хватало спросить вас о деле Джона Вассала, сотруднике английского военно-морского атташата в Москве… Тоже ведь «голубой» и тоже англичанин, как наш «ЭЛТОН ДЖОН»… Последний, кстати, пока мы говорим по телефону, быть может, уже стал полноправным членом клуба «Голубой бриз»…
Олег пошёл ва-банк, чтобы бесповоротно переключить внимание Карпова на более актуальные проблемы Службы.
– Ну, о Вассале мы с тобой поговорим не по телефону, а что касается клуба «Голубой бриз», то, как только я передал его на связь генералу Лютову, так и высох фонтан…
«Соседи» в красных фуражках давно на клуб глаз положили. Догадывались, что это наша вотчина и мальчики там забавляются с нашего ведома… Но пока «внутренние дела» под нами ходили, завсегдатаи клуба были для них недосягаемы… А сейчас «соседи» вполне могут воспользоваться неразберихой в нашей системе, ну, ты понимаешь, и нагрянуть на дачу с оздоровительно-профилактическим рейдом. Хотя бы для того, чтобы нам досадить, а заодно и власть свою показать… Они ведь никак не могут смириться с тем, что сегодня каждый волен распорядиться собственной жопой по своему усмотрению… Заявись они на дачу к «ЧАЙКОВСКОМУ», всем, кого там застанут, статью «мужеложство» будут шить, а хозяину ещё и «содержание притона» пришьют… У них, как в святой инквизиции: «если дело не клеится – его надо пришить!» Опять же отчётность, показатели, надо улучшать… Хотя, могут и по другому пути пойти, попытаются перевербовать наших агентов. Припугнув их возбуждением уголовных дел, предложат негласное сотрудничество. Они ведь считают, где гомосексуализм – там наркотики, а это у МВД сейчас самая большая головная боль. Им, видите ли, срочно понадобились источники информации в среде наркодельцов! А о чём вы раньше думали? Можно подумать, что раньше не было ни наркоманов, ни наркобизнеса. Спрашивается, кто вам мешал эти самые источники заблаговременно приобретать?!
Как видишь, у «соседей» есть веские причины, чтобы взять наших помощников в оборот…
Карпов горестно вздохнул и замолчал. Казаченко уже готов был нарушить затянувшуюся паузу, как вдруг генерал закричал в трубку:
– Слушай, Олег Юрьевич! Что-то меня прорвало сегодня с утра… Да и с чего это мы решили, что члены «Голубого бриза» уже в ментовской?! Хотя, конечно, исключать этого нельзя. Н-да…
Вновь наступило молчание. И уже упавшим голосом генерал добавил:
– Получишь от «ДЯГИЛЕВА» отчёт – звони… Если что-то случилось, бери радиофицированную машину, дежурных следователей и – в Переделкино! Да, вот ещё… Заедешь за адвокатом, ну ты его знаешь – Генрих Валда… Я ему сейчас позвоню…
– Что, и он тоже?! – завопил Казаченко.
– Нет-нет, – рассмеялся Карпов, – Генрих – бомбардир традиционной ориентации… Он просто поклонник искусства, большой знаток классического балета, Эстет с большой буквы… и приятель «ЧАЙКОВСКОГО»…
Через десять минут Казаченко перезвонил шефу.
– Леонтий Алексеевич, ваши худшие опасения подтвердились: «Голубой бриз» в полном составе у «соседей», в переделкинском околотке…
– А откуда информация?
– «ДЯГИЛЕВ» говорил с домработницей «ЧАЙКОВСКОГО»…
– С кем, с кем? Там женщина появилась?! Быть того не может, «ЧАЙКОВСКИЙ» их на дух не переносит… Особенности сексориентации, ты ж понимаешь!
– Но агент называл имя «ВАЛЕНТИНА»…
– Это «ЧАЙКОВСКИЙ» так зовёт своего мажордома… Он – пассивный, потому и «ВАЛЕНТИНА». На самом деле он – Валентин Феоктистович… А что говорит «ДЯГИЛЕВ»? Почему он самовольно бросил объекта?
– Несёт какую-то несуразицу, ему якобы надо было завезти лекарство отцу в больницу… Это в час-то ночи!
– Значит, переметнулся к «соседям»… Двурушник! Мало ему приключений на свою жопу, или они его на чем-то «зацепили»? Ну, с ним просто: перекроем ему выезд за границу – у него во Франции пассия – сразу поймёт, с кем надо дружить… А вообще будь готов сделать из него агента-двойника… Нет – т р о й н и к а, если он уже работает на «соседей». Пусть в поте лица отработает измену, заодно и мы будем знать, чем дышит конкурирующая синекура… Но это – потом. Сейчас кровь из носу надо забрать все материалы, которые менты успели наскрести на англичанина: протоколы, дактилокарту, фотографии… Побеседуешь с ним. Пристрелочная беседа, глядишь, со временем обернётся вербовочной. Думаю, нам не помешает свой человек в «Бритиш эйруйз». Времени на его изучение у нас нет, но контакт установить нелишне, но «под чужим флагом». Скажем, от имени МВД, а ты – сотрудник УВИРа. По идее, он сейчас пребывает в жуткой депрессии, вот и бросишь ему спасательный швартовый, обнадёжишь. Побольше пряников – кнут подальше спрячь. Расцвети его в его собственных глазах, как праздничную ёлку, – ведь никто не в состоянии смотреть на самого себя как на исчадие ада, как на подонка. Нам надо составить представление о его взаимоотношениях с «ДУБОМ», не рассчитывает ли он использовать Нормана в своих целях в нынешний приезд, да и вообще как он из дипломата-разведчика превратился в воздушного грузоперевозчика. В общем, сориентируешься на месте! Остальное – как я тебе сказал, Генрих тебя уже ждёт. Возьми мою машину, водитель знает, где Валда живёт. Я через час буду у себя в кабинете – есть свежие новости…
– Леонтий Алексеевич, я, пожалуй, возьму с собой Пал Палыча. Чем черт не шутит! Он, как-никак, бывший мент…
– Удачи!
Глава четырнадцатаяПод чужим флагом
Казаченко с Аношиным, оба в форме полковников милиции – традиционное «прикрытие» сотрудников КГБ – вошли в дежурную часть переделкинского отделения в тот самый момент, когда четверо потных, разгоряченных милиционеров, сбросив кители и сгрудившись вокруг телевизора, азартно обсуждали происходящее на экране.
– Вот это он ему вдул!! Ну, ты глянь, Вась… Во даёт, этот пухленький! Да он всю компанию покрывает, что твой племенной баран отару… Нет-нет, ты глянь, чо деется-то!! Мужик мужика гребёт… И как им не паскудно делать это без наркоза!!
– Кто старший? Почему пост оставили?! – перекрывая шум, гаркнул Казаченко.
Милиционеры разом обернулись. Один, по пояс обнаженный, засеменил навстречу, пытаясь на ходу попасть в рукава форменной рубахи.
– Товарищ полковник…
– Отставить! Где Хахалев? Распустились, понимаешь! Что, погоны носить устали?!
– Товарищ полковник…
– Отставить! Кто старший?
– Я… Я и есть старший… Лейтенант Николенко… Капитан Хахалев отдыхает после ночного рейда…
Казаченко через плечо дежурного увидел, как на экране мелькают сцены Содома и Гоморры. В одном из фигурантов он узнал англичанина. Решение созрело молниеносно.
– Я вижу, вы тут плодами ночного рейда наслаждаетесь! Почему кассета не в сейфе у Хахалева?! Где задержанные?! Где протоколы задержания?!
Под градом начальственных вопросов-окриков Николенко было сник, но исхитрился и ответил на самый легкий:
– Задержаные?.. Задержаные по подозрению в нарушении общественного порядка при совершении развратных действий в особо циничной форме сейчас находятся в камере, товарищ полковник!
– Мы из Главка… Я – полковник Казаченко, – при этом Олег жестом факира открыл-закрыл красную книжицу, – проводи меня в кабинет Хахалева!
Лейтенант на секунду замешкался. Открыть кабинет своего начальника без его ведома означало разоблачить себя и в другом – в использовании вещдока в личных, пусть и некорыстных целях. Излишнее любопытство может быть расценено как самоуправство, – это ведь с какой колокольни посмотреть… Если с этой вот, – милиционер исподлобья глянул на Казаченко, – мигом на гауптвахте окажешься!
Сомнения дежурного Казаченко прочёл на его лице. «Натиск, натиск и еще раз – натиск!» – мысленно скомандовал себе Олег.
– Чего мучаешься, Николенко? Когда кассету из сейфа шефа извлекал, тогда сомнений не было, а? Так вот, лейтенант, можешь и сейчас не сомневаться – в моей власти отстранить тебя от дежурства… А ты ведь знаешь, что за этим последует…
– Да не в сейфе она была – в письменном столе! – лицо милиционера пошло красными пятнами.