– Карета подана! – жизнерадостно объявил он, просунувшись в дверь. – Пойдемте.
Следом за проводником мы прошли через знакомый склад и загрузились в давешний «бобик», обзаведшийся к текущему моменту роскошной тонировкой всех боковых стекол. Я, признаться, в таких мерах надобности не видел – еще с полчаса, и станет достаточно темно, чтобы досужий наблюдатель смог разглядеть в салоне хоть что-то. Но местным виднее, наверное. Расселись в том же порядке, что и утром, не спеша выкатили со двора, и Виталик уверенно погнал машину куда-то на запад. По крайней мере, возникшие через несколько минут слева пристани недвусмысленно показали, что мы огибаем Южный порт.
– Куда сначала? – задал интересующий всех вопрос Зубов.
– В Чудильню, – с готовностью отозвался Виталик. – Веня говорит, в «Белой лилии» – это бордель из тех, что подороже, – появился мужик с похожими приметами.
– Кто конкретно?
– Похож на Анри Блеза. По крайней мере, внешне.
– Что-то не сильно верится, что он может в низкосортное заведение забрести, – с сомнением покачал головой Шелест. – По базе он проходит как один из приближенных самого Плохиша, так что сомневаюсь, что здесь он рядовой боевик. Да и согласно показаниям пленных, он вроде квартирмейстера на базе. Что ему в Порт-Владимире делать?
– Скорее всего, пустышка, – согласился с коллегой Зубов. – Но проверить нужно. Тем более в кабаки пока что рано.
Минут через пятнадцать неспешной езды мы миновали порт и углубились в лабиринт узких улочек, застроенных с претензией на богемность: каждый кабак здесь стремился выделиться если не экстерьером в целом, то хотя бы вычурной вывеской. Как пояснил всезнающий Виталик, время хоть и вечернее, но еще не прайм-тайм, потому питейные заведения сейчас практически пусты. Вот часа через полтора будет аншлаг. Еще мы узнали, что Чудильня, несмотря на скромные размеры, разбита на несколько зон. Ближе всего к портам располагались дешевые кабаки, рассчитанные на непритязательных матросов и докеров, равномерно разбавленные домами терпимости с умеренными ценами и скудным ассортиментом услуг. Дальше к центру начинались заведения из тех, что подороже, а стало быть, и поинтеллигентней. Здесь предпочитали веселиться господа офицеры и старшины. Бордели, оккупировавшие центр, по местным стандартам относились к заведениям класса люкс. В один из таких нам и предстояло вломиться.
Виталик остановил машину, когда я окончательно признался самому себе, что заблудился. Мало того что улочки кривые и узкие, так еще и стемнело резко, что вкупе с тонировкой свело усилия различить что-либо вокруг на нет. Как он тут умудрялся сохранять чувство направления, для меня осталось загадкой. Скорее всего, как говорится, «седалищным нервом чуял». Виталик заглушил мотор, жизнерадостно улыбнулся и доложил:
– Приехали. Вон наш бордель, через два дома.
Шелест активировал анализатор, и стекла моих очков просветлели, что позволило в подробностях рассмотреть высившееся в метрах тридцати от нас двухэтажное здание с лепным карнизом и высокими окнами. Над широкой двустворчатой дверью висело нечто, отдаленно напоминавшее цветок лотоса, а дабы ни у кого не возникло сомнений, над ним вилась надпись из неоновых трубок: «Белая лилия». Правда, рекомая лилия почему-то была окрашена в желтый цвет. Над низким крылечком раскачивался подвешенный на кованом крюке красный фонарь, а прямо под ним отирался громила в стандартном полутуристическом облачении.
– Синий-два, как слышите, прием, – произнес майор Шелест, активировав передатчик.
С общего канала он уходить не стал, поэтому я прекрасно расслышал ответ наблюдателя:
– Синий-два на связи, прием.
– Клиента засекли?
– Так точно, – прохрипел абонент на том конце линии. – Мы его перед входом пометили, сейчас сканируем здание. Он на втором этаже, в «нумерах».
– Конкретнее.
– Номер семь, дальний от лестницы, по левой стороне коридора.
– Вас понял, Синий-два, отбой! – Майор вырубил передатчик и обвел нас задумчивым взглядом. – Ну и что будем делать?
– Штурмовать нет смысла, – отозвался Зубов. – Мало того что место публичное, так еще процентов девяносто за то, что ошиблись наблюдатели. Нужно без шума и пыли проверить клиента.
– Предлагаете послать кого-то одного? – вздернул бровь Шелест. – Под видом клиента?
– Почему нет? – пожал плечами Зубов. – Только надо решить, кто пойдет. Я сразу отпадаю, мне светиться здесь категорически нельзя. Потом в городе работать не смогу.
– Давайте я схожу, – вклинился Волчара. – Всю жизнь мечтал побывать в портовом борделе. Речники такое рассказывали! Проверю заодно, туда-сюда.
– Хорошо, – согласился Шелест. – Но я вас прошу, товарищ майор, давайте без шуточек. Не спугните раньше времени.
– Постараюсь, – посерьезнел Волчара и выбрался из тесной кабины «бобика».
Шелест врубил систему наблюдения и вывел показания с майорских очков на общий канал, так что дальнейшее мы наблюдали глазами Игната. Виталик предусмотрительно припарковал внедорожник так, чтобы вышибале от входа нас не было видно, поэтому появление Игната стало для него неожиданностью. Когда майор вынырнул из ближайшего переулка и уверенным шагом направился ко входу, детина смерил незнакомого мужика оценивающим взглядом, кивнул сам себе, по-видимому присвоив тому статус потенциального клиента, и проревел как можно более приветливо:
– Че надо?!
– Бабу хочу! – рыкнул в ответ Волчара. – Включи логику, парень! Что еще может понадобиться в борделе нормальному мужику? Впрочем, если косячок предложите, не откажусь.
Громила засмущался и гостеприимно распахнул дверь. Игнат похлопал добровольного швейцара по плечу и проник в обитель разврата, не забывая вертеть головой. Внутреннее убранство «приемной залы», открывшейся сразу за коридорчиком, поражало безвкусицей: бордовые драпировки на окнах, темно-красные с белыми лилиями обои, даже линолеум на полу вписывался в гамму. Не подкачал и местный распорядитель. Или, вернее сказать, сутенер? По стилю одежды скорее второе: ярко-зеленый пиджак, красные, в тон шторам, брюки, щегольские лаковые туфли, на шее чуть ли не килограмм золотых цацек, еще полкило на пальцах и в ушах. Прическа под стать – зализанные длинные волосы, на подбородке нечто призванное символизировать модную бородку-эспаньолку. Тот еще павлин, короче.
– Добрый вечер! – проворковал «павлин», окинув посетителя удивленным взглядом – очки, как я и опасался, выбивались из образа фермера на отдыхе. – Меня зовут Николя. Чем могу?
– Слушай сюда, Колян! – бесцеремонно цыкнул зубом Волчара. – Бабу хочу, да потолще! Есть?
В непривычной обстановке он освоился на удивление быстро и сейчас косил под типичного представителя бродяжьего племени, месяцами пропадавшего на охоте. Только очки все портили, но без них никак.
– Сейчас посмотрим, – пролепетал Николя, обескураженный напором незваного гостя. – Вот, выбирайте. – Он повернул к Игнату стандартный терминал с десятком фотографий и принялся характеризовать возможных претенденток на внимание майора: – Вот Инночка. Сложения пышного, рекомендую. К тому же весьма сведуща в любовных утехах.
– Пойдет, – буркнул Волчара, мельком глянув на фотку. – Куда идти, где платить?
– Платить по факту, идти на второй этаж, номер три сейчас свободен, – пропел служитель борделя. – Желаю приятно провести время. Инночка поднимется к вам в течение десяти минут.
– Нормально.
Игнат потерял к «павлину» всяческий интерес и направился к лестнице. Убранство второго этажа мало отличалось по стилю от приемной, но майору на данный факт было глубоко плевать. Едва вырвавшись из поля зрения Николя, он перестал изображать тупую деревенщину и упругим шагом прокрался к двери, украшенной цифрой семь. Прислушался к доносившимся из-за нее характерным звукам, извлек из кармана парализатор и придавил створку плечом. Та не поддалась.
– Выбивайте дверь, Красный-три! – скомандовал Шелест по общему каналу. – После захвата уходите через черный ход, «синяя» команда обеспечит прикрытие.
– Сейчас. – Игнат отошел от двери на пару шагов, прицелился и вышиб ее молодецким пинком в район замка.
Створка с громким треском ударилась в стену, а поскольку, как известно, сила действия равна силе противодействия, то ничего удивительного, что она тут же попыталась захлопнуться, но вновь налетела на ногу Волчары, который воспользовался моментом и просочился в «нумер». Наблюдать за всем этим через очки анализатора было весьма забавно – эффект присутствия получался почти стопроцентным: стереоизображение дополнялось столь же качественным стереозвуком. Не знаю, как остальные, но я едва сдержал порыв пнуть переднее сиденье, когда Игнат расправлялся с дверью.
А события во взломанной комнате развивались стремительно. Взору Волчары открылась роскошная двуспальная кровать из массива дерева, на которой предавалась любви колоритная парочка: медведеподобный мужик, заросший черным волосом, уверенно штурмовал глубины пышной светловолосой дамочки. Каждое движение «медведя» она сопровождала стоном, так что треск выламываемого замка не возымел на прелюбодеев никакого действия. И лишь через несколько секунд до белокурой «нимфы» дошло, что ворвавшийся в комнату мутный тип достаточно грозного вида целится в спину ее любовника из пистолета. А Игнат все это время тупо стоял и соображал, что делать: анализатор по контуру спины определить личность «медведя» оказался не в состоянии, а тот в свою очередь был столь увлечен процессом, что на внешние раздражители не реагировал. «Нимфа» первой осознала двусмысленность происходящего и замолчала, сделав глубокий вдох. Лицо ее скривилось, а рот раззявился в сдавленном крике, полностью заглушенном оханьем ее партнера – тот прерывать приятное занятие в ближайшие минуты явно не собирался.
Волчара еще пару секунд понаблюдал за ритмичными движениями объекта, а затем наградил мужика смачным пенделем. Тот от неожиданности вздрогнул и мгновенно скатился за кровать, рефлекторно попытавшись укрыться от агрессора, но в узкой щели между ложем и стеной элементарно не поместился и раскорячился в нелепой позе. Анализатор тут же зафиксировал лицо, выделив его рамкой целеуказателя, и по дисплеям поползли строки идентификац