– Красный-два, есть объект! Отбой ведения цели, продолжай наблюдение за базой, – приказал я Федотову и переключился на Юциуса. – Синий-один, как слышите?
– Слышу хорошо, – отозвался тот. – Готовы к приему информации.
– Подождите минут двадцать, – обломал я его. – Сейчас подыщу укрытие, потом с вами свяжусь.
– О’кей, конец связи.
С разговорами я закруглился предельно быстро – некогда трепаться, пленным заняться пора, а то он уже ворочаться начал. Крепкий, зараза! Заряд парализатора даже на минимальной мощности не шутка, человек без специальной защиты теряет возможность двигаться как минимум на полчаса, а этот «охотничек» и несколько минут спокойно не пролежал. Силен, ничего не скажешь. Вон как скрючило всего, пытается шухер поднять. Только пока бесполезно – если крупные мышцы уже начали приходить в норму, то мелкие, в том числе и мимические, все еще сведены судорогой. Максимум чего удалось достичь пленнику – издать тихий хрип, как будто ему по горлу бритвой полоснули. Бульканья крови разве что не слышно. Дабы не вводить бедолагу во искушение, я заклеил ему рот куском заранее припасенного скотча, перевернул на живот и стянул запястья одноразовыми наручниками. Тот уже достаточно оправился от ступора и манипуляции воспринял резко отрицательно – глухо мыча, мотал головой.
– Веди себя тихо, – шепнул я на интере, для усиления эффекта воткнув кулак ему в почку. – И не дергайся, а то ноги переломаю. Если понял, кивни.
Пленник задохнулся от боли, с шипением выпустил воздух через ноздри и нехотя кивнул.
– Вот и славно! – буркнул я и достал еще одну ленту наручников. – Вставай, и без фокусов!
«Охотник» подчинился, и я затянул пластиковую полоску на его лодыжках, оставив кусок сантиметров тридцати между петлями. Выдернул из кобуры пистолет, продемонстрировал пленнику:
– Идешь спокойно, не дергаешься. В случае чего пристрелю не задумываясь. Пошел!
Стреноженный мужик засеменил впереди, с трудом преодолевая заросли. Идти ему было отменно неудобно, ветви то и дело хлестали по лицу, но он стоически переносил неудобства, лишь пару раз злобно зыркнул на меня, обернувшись. Я не обратил на это внимания, пусть смотрит, лишь бы сбежать не пытался. Хотя и тогда большой беды не будет, просто лишний шум ни к чему. Равно как и лишние следы. Далеко от пальмовой рощи уходить не стали, добрались до замшелого валуна, придавленного плоским каменюкой, и схоронились в крохотной нише, которая была надежно защищена от чужих глаз стеной разлапистого кустарника типа фикуса, только с длинными узкими листьями. Здесь я усадил пленника на землю, привалив спиной к неровной поверхности камня, сам устроился рядом и принялся выразительно поигрывать пистолетом.
– Сейчас я освобожу тебе рот, – сообщил я будущей жертве, глядя ей в глаза. – Заорешь, пристрелю. Или нет, сначала дам в морду, рот заклею, а потом прострелю ногу. Процесс будем повторять до получения приемлемого результата. Кивни, если понял.
Дождавшись утвердительного жеста, я резко сорвал пластырь с лица допрашиваемого. В первый момент он замешкался, зашипел от боли, но уже через секунду выдал с набившим за последнее время оскомину французским прононсом:
– Конец тебе, сука!
– А вот это зря! – Я пришлепнул пластырь на место и ткнул «охотника» стволом в солнечное сплетение. – На первый раз прощаю. В случае повтора лишишься пальца. Да вот хотя бы указательного на правой руке. Или нет, тянуться неудобно. Ухо отстрелю. Правое.
Дав пленнику отдышаться, я повторил попытку. На этот раз, надо отдать ему должное, тот от ругательств воздержался.
– Да кто ты такой, мать твою! – шепотом взвыл он, испуганно уставившись в непроницаемо-черное забрало моего шлема. – Ты федерал?! Откуда ты взялся?!
– Забавно, – хмыкнул я. – Мне казалось, что это я тебя допрашиваю, а не наоборот. Но ты прав, я федерал. Боишься?
Пленный сник, и лицо его приняло затравленное выражение.
– Боишься, – констатировал я. – Это правильно. Вы что, ребятки, серьезно думали, что про ваши игры никто не дознается? А если дознается, то не доберется? Святая простота! Отвечай, где пункт управления маяком?!
«Охотничек» на миг опешил, и этого краткого замешательства хватило, чтобы из его уст помимо воли вырвались слова:
– О-он в м-модуле, радиолокационном…
Что ж, в принципе, на этом можно считать допрос законченным. Даже если мне не удастся выудить из пленника больше ни одного слова, вычислить нужное строение по радиоэху и излучению во всех известных диапазонах не составит труда. Однако будет нелишним кое-что уточнить.
– Дублирующий контур есть?
– Где-то на одной из здешних лун, – буквально выплюнул слова пленный. – Точно не знаю! Тебе не один ли хрен? Все равно туда не доберешься!
– Кроме вышек еще огневые точки есть?
Пленник зажмурился, упрямо замотал головой, словно силился прогнать кошмарное наваждение, и я двинул его в челюсть, совсем легонько, чтобы привести в чувство.
– Чего теперь телиться-то, проговорился уже! Давай дальше колись!
– Да пошел ты! – зло сплюнул мужик и глубоко вдохнул.
Правда, крикнуть не успел – я сбил ему дыхание ударом в сплетение, и он зашелся в тяжелом кашле, завалившись набок. Привстав с корточек, я для закрепления успеха вколотил носок ботинка ему в ребра. Одно, кажется, сломал. Дал пленнику перевести дыхание и за шиворот вернул в сидячее положение.
– Ты зачем ночью в джунгли поперся? – поинтересовался я. Достал из кармана КПК, вывел на дисплей карту острова. – Чего тебе в модуле не сиделось?
Мужик зыркнул исподлобья, но нарываться не рискнул:
– Охочусь я ночью. На острове живности полно, но она сейчас пуганая стала, днем не подпускает. А свеженького хочется, заколебались на консервах и гидропонике сидеть.
Ага, правильно я догадался. А ребятишки реально расслабились на своем островке, давненько, видать, тут обосновались, не боятся уже ничего.
– Когда базу заложили?
– Скоро год как, – буркнул «охотничек». – Скучно тут, вот и придумываем развлечения. Кто рыбачит, кто, как я, охоту предпочитает.
– А что только на зверей? С вашими возможностями можно и в море хулиганить. Опять же на побережье набеги устраивать. Дело полезное – и трофеи, и бабы. Тяжело небось без них? А?
Пленник нелепо скорчился в попытке закрыть поврежденные ребра, но я бить его не стал. И так все ясно. Суки, они везде суки. И сущность такая рано или поздно брала верх. Даже если поначалу и сидели тихо, то потом распоясались. Наверняка и похлеще номера выкидывали, чем я предположил, у подобных тварей фантазия богатая бывает. Я только покачал головой сокрушенно и ткнул мужику под нос КПК с картой острова. Увеличил масштаб, высветил на дисплее объемный план базы с привязкой к рельефу и обозначенными цифрами постройками.
– Рассказывай, что где размещается.
За последующие четверть часа я получил от пленника исчерпывающие сведения по устройству поселения с детальным расположением служб и именами всех сколько-нибудь значимых начальников. Не поскупился «охотничек» и на данные о защитном периметре, и вообще раскололся до самой задницы. Информации к размышлению скопилось более чем достаточно, пора было переходить ко второму этапу допроса.
– Синий-один, как слышите? Прием! – вызвал я Юциуса, отключив внешние динамики. – Готов к сканированию. Освобождайте канал.
– Вас понял, Красный-один, – тотчас отозвался капитан. – Что-то долго вы возились. Проблемы?
– Никак нет! – отмел я все подозрения. – Готовность две минуты.
– Принял.
Пленник заподозрил что-то недоброе, когда я извлек из чехла ажурную сферу мнемосканера – наверное, нечто подобное ему уже приходилось видеть. Однако я не обратил на расширившиеся от ужаса зрачки объекта ни малейшего внимания – заслужил, скот, свою участь. Тот дернулся было, но я успокоил его коротким ударом в многострадальное солнечное сплетение, ловко нахлобучил на голову прибор и пробежался пальцами по сенсорам, в точности придерживаясь инструкции Юциуса. Шлем отозвался жизнерадостным огоньком готовности, и пленник обмяк.
– Процесс пошел! – известил я капитана.
– Есть контакт!
Как Юциус и предупреждал, мнемосканирование на третьем уровне мощности заняло не более пяти минут. Затем диод погас, сигнализируя о выключении прибора, и я осторожно снял его с головы пленника. Н-да, жуткое зрелище. Говорил капитан, что объект в овощ превратится, но я не думал, что реальность окажется настолько суровой – на меня слепо уставились два совершенно пустых глаза с расширенными, как у законченного наркомана, зрачками. Губы пленника кривились в бессмысленной ухмылке, а из уголка рта тянулась нитка слюны. Черт, действительно «объект»! Назвать эту опустошенную оболочку человеком язык не поворачивался. Мне на миг стало жутко, вдоль позвоночника пробежала ледяная волна, будто от недоброго взгляда в спину, но я прогнал наваждение и за шиворот поднял бывшее недавно разумным существо на ноги. Оно не сопротивлялось. Перехватив ножом путы, я погнал «охотника» к загодя намеченному для приведения приговора в исполнение обрывистому участку берега.
До места добирались почти полчаса – безмозглая оболочка человека была беспомощней грудного младенца и застревала в самых неожиданных местах. Достаточно было малейшего препятствия, чтобы ввести «объект» в ступор. Сначала он даже идти не мог, но после мощного тычка в спину пробежал по инерции несколько шагов, и в нем проснулись наработанные за долгие годы рефлексы. Дальше дело пошло веселее, но все равно я порядочно измучился, пока довел опустошенное тело до облюбованного обрыва. Труднее всего оказалось не переполошить обитателей всех окрестных зарослей, но и с этой задачей я кое-как справился – пришлось постоянно контролировать «объект» органолептическим методом, то есть придерживать за плечо и задавать направление движения.
Место, которому суждено было стать декорациями для финальной сцены драмы, оказалось удобным во всех отношениях – располагалось достаточно далеко от звериных и людских троп, от наблюдения с воздуха было укрыто нависающей кроной разлапистой пальмы и представляло собой крохотный пятачок, заросший густой травой. С двух сторон площадка была зажата между типичными для местного пейзажа валунами, а с третьей заканчивалась крутым склоном, практически обрывом метров этак пятнадцати высотой. Прямо под ним начинался укромный пляж, раскинувшийся на берегу затерянной в нагромождении скал бухточки. Склон был усеян мелкими камнями и гравием вперемешку с рыжей лесной почвой, да кое-где порос чахлой травкой. Судя по всему, когда-то давно тут случился оползень. При должной сноровке здесь можно было спуститься к воде, не сломав шею, но вот если оступиться и сорваться в неконтролируемое падение – множественные переломы, если не летальный исход, обеспечены.