– Что случилось? – В голосе пилота прорезалось неподдельное беспокойство. – Медикаменты нужны?
– Сами не знаем, что случилось. Сержант Федотов потерял сознание, стандартные методы экстренной помощи результата не дали. Хотя… Погодите, вроде очнулся. Отбой, короче. Минут через пять выйду на связь.
Не дожидаясь возражений, я вырубил передатчик и склонился над сержантом. Марк вид имел бледный, но башкой крутил вполне осознанно. Встретился со мной взглядом, слабо улыбнулся:
– Напугал я вас, товарищ капитан-лейтенант!
– Ты как, в порядке? – Я решительно пресек попытку сержанта подняться. – Сколько пальцев?
– Два! Товарищ капитан-лейтенант, нормально все со мной.
– Уверен?
Сержант кивнул, и я переключился на ученого:
– Док, что это было?!
– Похоже на гиперреакцию, – не очень-то уверенно предположил тот. – Интересно, почему? Марк, у вас никаких аномалий в мозговой деятельности не обнаруживали?
– Док, ну вы скажете тоже! – хмыкнул я. – Если бы обнаружили нечто такое, он бы к нам в действующий отряд не попал. Физических отклонений точно нет, но вот мышление у него особенное. Чтоб вы знали, он кандидат философских наук. Гуманитарий в квадрате, так сказать. Верно, Марк?
Тот в ответ слабо улыбнулся.
– А…
– Док, право слово, надоело уже объяснять каждому встречному-поперечному! – решительно отбрехался я от набившей оскомину истории. – Сами пообщаетесь. Потом. Федотов, вставай, хорош валяться.
Сержант с некоторым трудом поднялся, но от нашей помощи отказался – он на глазах приходил в норму.
– Так что вы видели, Марк? – Док Исайя, как я уже убедился, отступать не привык.
– Я видел людей! – Федотов закатил глаза, и я уже было дернулся за новой порцией тоника, но это всего лишь была реакция на приятное воспоминание. – Да, людей… Но это были странные люди. Они ходили всюду по базе, даже пытались со мной разговаривать, но язык у них какой-то необычный, совершенно непонятный. И они были прекрасны! Высокие и стройные, тела покрыты чешуей… Хотя нет, это больше похоже на кольчугу мелкой вязки или сетку с крохотными ячейками… И она вороненая, с отливом. У всех длинные волосы, разных цветов. А вот лица какие-то одинаковые, как будто под копирку, и у мужчин, и у женщин. Идеальных пропорций, без единого изъяна… И неподвижные, эмоций не выражают…
– Что ж, – вздохнул док, – похоже, мы имеем первое на сегодняшний день достаточно внятное описание Первых, простите великодушно за тавтологию. На открытие не тянет, доказательная база слабая. Но я бы попросил вас, Марк, составить фоторобот. Или нарисовать, если сможете.
– С капитаном Юциусом пообщается, и будет вам изображение в деталях и цвете, – озвучил я самый простой способ. – Но с вас магарыч, док!
– Что с меня взять, с арестанта! – не растерялся ученый. – Но статью я бы написал с удовольствием. Будете соавтором, Марк?
– Почему нет? – пожал плечами тот.
Выслушивать планы совместного творчества сержанта и дока у меня не было ни малейшего желания, поэтому я отошел в сторонку и вызвал Диму:
– Летуны, прием!
– На связи! – с готовностью отозвался Дима. – Что там с пострадавшим?
– Отбой, все обошлось. Работаем по плану. Как обстановка?
– Все нормально, активности аборигенов не обнаружено.
– Хорошо. Следующий сеанс по плану.
От нечего делать я врубил сканер и принялся обшаривать взглядом коридор. Ничем примечательным аномальный участок не выделялся – обычная стена, выплавленная в породе. Стандартные два ряда люминесцентных панелей, «губка» на полу. Излучение ни в одном из доступных диапазонов не зафиксировано. Придется поверить доку на слово.
– Доктор, а где вы храните результаты исследований? – поинтересовался я, бесцеремонно прервав расписывающего структуру будущей статьи ученого. – Образцы, данные анализа, документацию, в конце концов?
– Все материалы остались на базе, – вздохнул док. – На той самой, которую вы с землей сровняли.
– Да вроде не сровняли, – опешил я. – По крайней мере, не всю. Какие-то строения должны были сохраниться. Можно логи в моем баллистическом компе пошерстить, тогда точно смогу сказать, что разнесли, а что осталось.
– Большая часть материалов была в моей лаборатории. Это тот домик, возле которого вы меня выловили.
– Ладно, этим займемся, когда вернемся в Океанариум, – решил я. – Пойдемте в оранжерею, что ли. Любопытно посмотреть, во что она сейчас превратилась.
Сержант с доком не возражали, и мы зашагали по коридору в обратную сторону, в скором времени добравшись до развилки, откуда выходил тоннель, ведущий в ангар. Здесь задерживаться не стали и направились к залу с воронкой. По пути я озвучил неожиданно пришедшую в голову мысль:
– Марк, говоришь, в чешуе были люди? А как вам, коллеги, такая версия: это не чешуя, это комбезы такие, опять же на основе железа. Допустим, есть генератор, излучающий поле определенной конфигурации. Есть запас активного вещества в виде порошкового железа, например. И есть досконально отработанная технология выращивания кристаллов. Нажал кнопку или, еще лучше, подумал – и готово! – тело облепила сверхпрочная пленка. А конфигурация ее меняется в реальном времени от импульсов в мышцах. Круто, правда?!
– Ну формальной логике вроде не противоречит, – не стал оспаривать мое предположение док Исайя.
Федотов же и вовсе промолчал, погруженный в собственные мысли.
Когда до места назначения осталась всего пара десятков метров, до нас донеслись голоса: обеспокоенный Волчары и уверенный Сашки.
– Куда полез, олух? – вопрошал майор, позвякивая чем-то. – Док же сказал, что они туда не совались.
– Вот именно! – огрызался Сашка. – Потому и интересно. А ты если боишься, то не лезь. Страхуй просто.
– Хрен с тобой, авантюрист! – сплюнул Игнат. – Держи тросик!
– Ага, давай! Ай, блин!!!
Относительную тишину, царившую в давно заброшенных тоннелях, нарушил шорох осыпающейся породы, потом что-то рухнуло с тяжким стоном, и все это на фоне Сашкиного ора, живо напомнившего аттракцион типа «американских горок». Крик внезапно оборвался, до слуха донесся глухой шлепок, а затем приглушенные бодрые матюги. Дожидаться конца аудиоспектакля я не стал, рванул к залу, и ворвался в него как раз в тот момент, когда Волчара собрался спускаться в воронку. Хорошо хоть к страховочному тросу прицепиться не забыл. Кстати, воронка не хило так разрослась вширь, полностью перекрыв доступ к третьему тоннелю.
– Игнат, куда тебя понесло? – осведомился я, переведя дух.
Майор от намерения лезть в воронку не отказался, но при виде нас притормозил.
– Сашка вниз свалился, – пояснил он. – Края у воронки не выдержали, осыпались, и он тоже в яму ухнул, туда-сюда!
– Погоди туда лезть, – посоветовал я и присел на корточки у провала. – Слышишь, как ругается? Значит, цел. Сашка, м-мать, хорош материться! – рявкнул я в передатчик. Нечего горло драть, пускай техника поработает. – Заткнись и доложи толком, что стряслось.
– Да ни фига не стряслось! Вниз нае… в смысле, упал! – огрызнулся тот. – Кажется, ногу сломал…
– Ну ты и дебил, Саня! – вклинился майор. – Говорил же, не лезь!
– Уймись, Игнат! Сашка, точно сломал? Или просто вывих?
– Да хрен его знает! – сквозь зубы просипел парень. – Болит, но вроде шевелится.
– Сиди на месте, сейчас мы спустимся, – распорядился я, попутно извлекая из рюкзака бухту нейлонового троса. – Видишь что-нибудь?
– Тут светло, – немедленно отозвался пострадавший и после секундной паузы добавил: – Не так, как в ангаре, но рассмотреть все можно.
– Описывай обстановку, не молчи, – подогнал я его. – Раз уж залез хрен знает куда, так хоть какую-нибудь пользу приноси.
– Ага. Короче, тут огромный зал. Больше, чем ангар, но в высоту метров пять всего. И тут какие-то не то баки, не то капсулы из прозрачного материала. И в них страхолюдины всякие… Ф-фу, мерзость! Эта гадость на меня смотрит!!!
– Они что, живые, что ли? – не поверил я. – Бред!
– Не, дохлая, сволочь! – облегченно выдохнул Сашка. – Засохла так удачно просто. Спускайтесь, тут много интересного.
– Уже! – Я закончил крепить в стене костыль и пропустил тросик через лебедку. Натянув веревку, застыл на кромке провала. – За мной пока не лезьте, ждите сигнала.
Дождавшись утвердительных кивков, я соскользнул с края воронки и, как на тренировке, оттолкнувшись ногами от стенки, коротким рывком съехал вниз. Толщина перекрытия не превышала двух метров, поэтому уже через мгновение я завис под потолком обширного зала, переключил лебедку на спуск и плавно опустился еще на пять метров, уперевшись в конце пути ногами в пол. Не отцепляясь от троса, осмотрелся – обстановка вполне соответствовала Сашкиному описанию. Сам он лежал в нескольких шагах от меня, неловко подогнув ногу.
– Я внизу, все в порядке! – буркнул я в микрофон, избавляясь от веревки. – Сейчас Сашку осмотрю. Ждите пока.
– Принял, – отозвался оставшийся за старшего Волчара.
– Ну что, болезный, показывай, что у тебя! – с видом заправского фельдшера склонился я над пострадавшим. – Фигня, никакой это не перелом. Простой вывих. Сейчас вправим, вкачу тебе обезболивающего, и порядок.
– Оптимист ты, Тарасов! – хмыкнул Сашка, скривившись от боли.
А вот терпи теперь. Нечего было в подозрительные воронки проваливаться. Синхронизировавшись с компом Сашкиного костюма, я во второй раз за сегодняшний день запустил диагност. Результат оказался утешительным: тривиальный вывих, сустав почти не поврежден. Совместив схему Сашкиной конечности на дисплее с реальным прототипом, я примерился и одним движением привел ногу в порядок. Парень в сердцах матюгнулся и замолчал, почувствовав облегчение. К тому же сработала автоаптечка – заглушила боль ударной дозой «пейнкиллера».
– Вставай, болезный! – усмехнулся я и принялся обшаривать сканером зал.
Электроника живых организмов, за исключением вездесущих бактерий, в непосредственной близости не обнаружила. Тем лучше, не придется в случае чего отстреливаться от какой-нибудь выбравшейся из консервации тварюги. Смех смехом, но очень уж окружающая обстановка напоминала антураж ужастика про секретную лабораторию с жууууткими монстрами. Знакомое ощущение, помнится, на Базе-центральной примерно так же себя чувствовал. Полный набор: злобный взгляд в спину и прочие сопутствующие атрибуты.