ла окрестности зловещим хохотом. В конце битвы у меня кончались патроны, арахниды наваливались, раздирали тело хитиновыми лапами-иглами, и я просыпался в холодном поту. Только для того, чтобы через пару минут вновь провалиться в сон и пережить очередную атаку с последующей смертью и мучительным пробуждением. Но, как ни странно, выспался и уставшим себя не чувствовал.
– И куда вас теперь? – поинтересовался я, имея в виду всех «фортификаторов».
– На реабилитацию, – прогудел сержант. – Будут пару месяцев по психологам гонять, отпуск внеочередной дадут, возможно, рутиной какой нагрузят, вроде сопровождения грузов в Разгуляй. Под шумок на воды загонят, этак на недельку. По крайней мере, так майор сказал, а у него опыт на этот счет есть.
Интересно, как себя Волчара чувствует? Пойти поинтересоваться? Лениво мне, да и муторно, ничего делать не хочется. «Фортификаторам» хорошо, их вон реабилитировать собираются. А мы с Сашкой как же? Впрочем, напарника можно на отдых отправить, на нем не висит задание высокого начальства. И вообще, он местный, а не смелый разведчик Федерации, направленный с секретной миссией на планету Фронтира. Мне же покой только снится. Столько еще непонятного на Ахероне, что и за год не справиться, а года у меня как раз и нет. Полторы недели, если все хорошо пойдет. Если нет – то месяц. Мысли о совсем плохом варианте я старательно отгонял, хоть в этом случае времени на изучение загадок будет с избытком. Вот только смысл этого занятия пропадет. Старшина, зараза, разбередил душу.
– Хорошо с вами, товарищи офицеры, но пора и честь знать, – закруглился Крохин. – Пойду охламонов своих проверю.
Вот изверг! Растравил и смотался, а ты сиди как оплеванный.
– Саш, пошли до майора домогнемся, – предложил я из вредности. – Чего только нас старшина допекает?
– Отчего не сходить? Пойдем, – хмыкнул тот. – Только я домогаться не буду. Сам как-нибудь.
Кто бы спорил. Тем более интересно посмотреть на реакцию майора. Как оно, второй раз подобное пережить? Не сломался бы.
Переживал я напрасно. Волчара встретил нас в прекрасном расположении духа. Насчет прекрасного я, конечно, погорячился, но и вены он себе резать не собирался – был бодр и сосредоточен, лишь рваный шрам на правой щеке, кое-как стянутый пластырем, напоминал о вчерашних событиях. До нашего появления он распекал какого-то бойца, судя по бравому виду, из пополнения. Причем в выражениях не стеснялся, говорил все как есть, я даже заслушался. В нашей-то армии, пораженной вирусом толерантности, такие слова произносить категорически запрещалось, хотя иногда очень хотелось. Завидев нас с напарником, майор бойца отпустил, и тот поспешил испариться, радуясь нечаянному спасению.
– Здравия желаем, товарищ майор.
– И вам не кашлять, товарищи офицеры! Слышали новость: с первой колонной в Чернореченск возвращаемся?
– А как же, старшина рассказал уже.
– Вот старый пройдоха! – ухмыльнулся Волчара. – Это я ему велел бойцов в известность поставить, туда-сюда, для поддержания боевого духа, так сказать. А он еще и вас решил поддержать.
– Скорее он сам себя поддержать старался, – хмыкнул я. – Это с виду он грозный и страшный, а внутри на плюшевого медведя похож. Но не раскисает, молодец. Повезло тебе со старшиной, майор.
– Не без того, – согласился Волчара. – Считай, всю роту на себе тянет. Тарасов, если не секрет, чем планируешь дальше заняться?
– Дальше?.. – задумался я. – Есть наметки, а тебе зачем?
– Отпуск мне положен внеочередной, на две недели. Вот думаю, чем себя занять, – пояснил майор.
– А семья? – удивился я и тут же получил от Сашки тычок в ребра.
– Нету, – нахмурился Волчара. – Была, да вся вышла. Так что колись давай, куда еще намылился.
– В Мутагенку собрались, – признался я. – Только план операции еще не разработали.
– Кто идет?
– Кроме меня и Иволгина, – кивнул я на напарника, – Михалыч собрался, Сашкин партнер по бизнесу. Остальные вакансии пока свободны.
– Тогда меня записывай в команду, – решительно заявил Волчара. – Я себе не прощу, если пропущу такую заваруху.
Я глянул на Сашку, тот кивнул. Майор наблюдал за нами с хитрой усмешкой.
– Уговорил, – обрадовал я Волчару. – Опыт походов в Мутагенку есть?
– Естественно, – оскорбился тот. – Я после училища в погранцах три года отпахал.
А вот это очень даже хорошо. В принципе, консультант у нас имелся – Михалыч, но еще один знающий человек не повредит.
– Только сразу предупреждаю, поход неофициальный, санкции на проведение операции от Пограничной службы и от Соломатина пока нет. Но полковник обещал сам не препятствовать и на погранцов повлиять.
– Тогда все в порядке, – улыбнулся майор. – С матобеспечением у вас как?
– Соломатин должен помочь, только мы еще сами не знаем, что нам понадобится. Если есть опыт, прикинь на досуге.
– Добро, – кивнул Волчара. – Постараюсь что-нибудь придумать. Как вернемся, заявлюсь к Михалычу, и вместе будем мозговать под пару рюмок чаю.
Поржали над незамысловатой шуткой, потом я пожал майору руку в знак скрепления договора, и мы с Сашкой ушли готовить «бобик» к дороге. Впрочем, подготовка транспорта много времени не заняла. Она и заключалась-то в основном в передаче боеприпасов старшине под роспись – «корд» нам возвращать «фортификаторы» не стали, мотивируя это тем, что на обратном пути в Чернореченск нам головным дозором работать не придется. Ладно хоть автоматные патроны оставили, хотя Крохин, жлоб такой, порывался и их экспроприировать.
А потом прибыла долгожданная колонна. Сначала мы услышали слитный гул множества моторов, затем показался бэтээр авангарда. Через несколько минут длинная змея мощных внедорожных грузовиков сгрудилась вокруг периметра, из кунгов посыпались солдаты в полной экипировке, и началась обычная суета, сопровождающая прибытие крупной воинской части. Подкрепление выглядело внушительно: восемь «коробочек», около тридцати «шишиг», десяток «бобиков» с погранцами, «шестьдесят шестой» с кунгом-холодильником, и пять тягачей с платформами, нагруженными строительной техникой. Про экскаваторы и бульдозеры Сашка ничего не рассказывал, хотя меня больше бы удивило их отсутствие – как-то же они Чернореченск строили.
Минут через двадцать суета улеглась, новоприбывшие равномерно распределились по округе и занялись делом. Военные строители – были и такие, Сашка подтвердил, – развернули технику и принялись лихо размечать будущую строительную площадку. Из «шишиг» с пулеметными башенками на кунгах сформировали основу периметра, раз этак в пять больше нашего, между ними раскатали мотки колючей проволоки, похожей на древнюю «егозу», причем в несколько рядов, смонтировали наблюдательные вышки. В общем, местность на глазах преображалась.
Еще через час к нам подошел Волчара. Настроение у него было бодрое, можно сказать, чемоданное.
– Через час отчаливаем, – объявил он. – Сейчас медики убитых погрузят, периметр демонтируем и двинем. Первую партию трофеев уже погрузили, в Чернореченск пойдем в составе колонны из десяти «шишиг» с грузом. Нас напрягли в охранение, так что придется поработать напоследок. Усиление дали – два отделения свежих. Обратно они с грузовиками пойдут, плюс в городе еще мотовзвод на «коробочках» выделили.
– Ночевать в степи будем? – нахмурился Сашка.
Не прельщала его такая перспектива.
– Нет, дорогу укатали уже, маршрут нормальный, с ориентирами. Пойдем до упора, одним рейсом до города. Комбат еще сказал, что с утра эскадрилья штурмовиков степь прочесала на сто километров вокруг. Нашли несколько стойбищ, отработали ракетами. Маршрут тоже почистили, так что нападения опасаться не приходится.
Я мысленно прикинул: выступаем в районе часа пополудни, восемь часов примерно в дороге, так что к девяти вечера в Чернореченске будем. Это если без эксцессов. А там ужин, Сашкиной матерью приготовленный, банька… Эх, красота!
– Лицом не щелкать, еще не прибыли в ППД! – напомнил майор. – В дороге всякое случиться может, туда-сюда. Готовьтесь, короче.
Мы проводили Волчару взглядами и принялись грузить в «бобик» невеликие пожитки.
Система Риггос-2, планета Ахерон, База-7 – Чернореченск
7 марта 2535 года, день – вечер
Против ожидания дорога до Чернореченска затянулась. Когда прикидывал, не учел, что теперь в колонне техники вдвое больше, плюс ближе к вечеру пришлось идти с включенными фарами, что также скорости не прибавило. Опять же, сложный рельеф и фактическое отсутствие собственно дороги – две параллельные полосы примятой колесами растительности на это высокое звание явно не тянули. Ладно хоть никто не напал, никто не поломался в пути и не заблудился. До города добрались в первом часу ночи, в глубокой темноте. Столь позднее прибытие не отменило тотальной проверки при прохождении ворот, поэтому в отстойнике провели еще почти час. Потом в окружную добирались до Армейки, проезжали через КПП, ставили технику и сдавали вооружение. Слава богу, с трофеями разобрались без нас – мы с Сашкой отделались переданным по описи в оружейку моим снаряжением, причем напарник остался со мной лишь из чувства солидарности. Да и ехать потом в одно место, вот и подождал. В конце концов мы добрались до дома. Был третий час ночи, поэтому ужином не заморачивались, тем более что в пути перекусили на привале. Я не отказал себе в удовольствии залезть в душ, но затягивать с этим делом не стал, лишь смыл дорожную пыль. Посвежевший и довольный жизнью поднялся в свою комнату и тут обнаружил, что сон перебил напрочь. Однако унывать не стал, решил использовать подвернувшуюся возможность для изучения информации по Океанариуму и Мутагенке. Как Сашка и обещал, допуск сработал, и я спокойно зашел в сеть с КПК.
Про Океанариум удалось узнать довольно много. Выяснилось, что до Бойни это был крупный исследовательский центр на дне Внутреннего моря, почти в самом его центре. По какой-то прихоти природы как раз в этом месте располагалась песчаная отмель, и максимальная глубина составляла пятьдесят два метра, а средняя около тридцати. По сравнению с остальной акваторией с ее средними глубинами в триста метров – очень мелко. Поэтому научный отдел колонии первоначально развернул там малый исследовательский комплекс из трех небольших куполов, всего по сто метров в диаметре и высотой десять. Место оказалось настолько удобным, что вскоре базу пришлось расширять, и через двадцать лет после основания на дне образовался целый город с нешуточными производственными мощностями. Население перевалило за сорок тысяч, и подавляющее большинство составляли высококлассные специалисты в своих областях. Не мудрствуя лукаво, поселение обозвали Океанариумом, причем история умалчивает, в чью именно светлую голову пришла эта идея.