– Хорошо, Лев Валентинович, – серьезно ответил я. – Буду стараться. Надеюсь, результаты не засекретят? Хотя бы от меня?
– На этот счет не беспокойтесь, – заверил научник. – Если вы найдете способ обезопасить людей от тварей Мутагенки, сами же первый его и испытаете.
Ага, какой добрый дядечка. А мне большего и не надо, лишь бы добраться до Базы-центральной и распотрошить сервер. Распрощавшись с Зайцевым, я бросился догонять подводников.
С майором договорился встретиться на нейтральной территории – в столовой, благо до обеда оставалось всего ничего, чуть больше часа. Пока же гости отправились в офицерское общежитие, оформляться на постой. Барахла у них с собой оказалось действительно много, в дежурке высилась внушительная гора из рюкзаков и металлических кофров. Дежурному даже пришлось выделить пару человек из наряда в помощь, но в общагу пожитки не потащили – свалили все в оружейке. Занимать жилье подводники отправились налегке, с небольшими чемоданчиками вполне современного вида – с такими в Федерации каждый второй ходит. А еще я заметил, что гостей уже снабдили стандартными кольтами в поясных кобурах, ибо негоже военнослужащим без оружия по части разгуливать.
На встречу майор явился затянутый в повседневный камуфляж, в скрипучих новеньких берцах. Видать, Соломатин позаботился – в родных голубеньких комбезах по расположению расхаживать, это как на лбу написать: «Я из Океанариума». А секретность блюсти надо, тут полковник прав. Стол я занял заблаговременно, прогнав любопытного Сашку. Потом все равно ему разговор передам, а вот майор может неправильно понять и на контакт не пойдет, так что пусть его.
Шнайдер вежливо со мной раскланялся и уселся напротив, вооружившись меню. Я не стал ему мешать, так как сам заказом озаботился загодя и уже уминал свою порцию. Некоторое время сосредоточенно жевали – война войной, а обед по расписанию. Затем майор отодвинул пустую тарелку и вопросительно уставился на меня.
– Чаю? Тут замечательные травяные настои готовят.
– Не откажусь, – согласился Шнайдер. – У нас эти смеси дороги, обходимся в основном водой и фруктовыми соками.
– Забавно, – хмыкнул я. – Чая нет, а сока полно. Гидропоника?
– Торговля, – усмехнулся собеседник. – Княжество Горный Агил. Больше полувека с ними бок о бок сосуществуем, вот и снабжаем друг друга к взаимному удовольствию – они нам соки и эль, мы им морепродукты.
– Генерал Злобин при знакомстве упомянул, что в Порт-Владимире и среди аборигенов побережья Внутреннего моря ходят странные слухи про «людей с неба», – припомнил я. – Не слышали?
– Краем уха. – Майор с удовольствием отхлебнул душистого отвара. – Простите великодушно, но это не мой профиль. Вам лучше по этому поводу с представителем Внутренней безопасности пообщаться.
– А разве внешними угрозами они занимаются? – удивился я.
– Чем они только ни занимаются, – вздохнул Шнайдер. – У нас ведь изначально был научный городок. Ученые и техники высочайшей квалификации. Служба безопасности выполняла чисто декоративные функции. А после Бойни, когда контакт с остальным миром потеряли, пришлось с нуля силовые структуры образовывать. А ресурсы ограничены. Вот и развернули на базе службы безопасности общественного порядка отдел Внутренней безопасности. На него легли функции полиции, разведки и армии. Флот у нас отдельно, слишком уж задачи разные. Строго говоря, мы с коллегами тоже к отделу Внутренней безопасности относимся, военно-медицинская служба. Ее организовали, когда выяснилось, что к работе в полевых условиях кабинетные ученые абсолютно не приспособлены. Военные медики у нас нечто среднее между спецназовцем и научным сотрудником – умеют все понемногу. Но большее внимание при подготовке уделяется боевым навыкам. Я, например, если очень понадобится, могу санинструктором в действующих войсках служить. А при случае и командные должности занимать, вплоть до комбата.
– То есть вам необходимо будет после исследования образцов вернуться в Океанариум? – уточнил я. – «В поле» анализ результатов провести не сумеете?
– Почему же? – удивился майор. – Предварительные результаты выдадим сразу. Гавриленко и Герасименко как раз в основном ученые, а не бойцы, причем лучшие в институте. Капитан забросил научную работу из авантюрности характера, хотя ему блестящую карьеру прочили. А Юленька на практике, ей скоро диссертацию защищать у профессора Юма.
– Ух ты, у вас даже ученые степени дают? – удивился я. – Уровень Института морской биологии настолько высок?
– Это скорее дань традиции, – отмахнулся Шнайдер. – Но уровень действительно высокий, думаю, наши специалисты по некоторым вопросам не уступят представителям науки Федерации.
– Соломатин сдал? – хмыкнул я на последнюю фразу.
– Да. А до этого Зайцев, – не стал отпираться собеседник. – Профессор сказал, такие баталии были! За каждую кроху информации бились. Но им пришлось поставить мое руководство в известность, ну и меня, как командира группы. Остальные не в курсе, и желательно их в этот вопрос не посвящать.
– Хорошо, не буду. – Я отставил кружку с остывшим чаем и извлек из кармана фляжку с «Кузьминкой». – По пятьдесят, за начало совместной деятельности?
– Не откажусь, – оживился майор.
Разлили, выпили, закусили зеленым яблоком. Все же неплохо люди в Чернореченске живут – климат благодатный, по два урожая в год собирают. И фруктов сезонных море, в столовой на каждом столе блюдо стоит. Ешь не хочу.
– Значит, предварительные результаты сразу выдать сможете, – вернулся я к беседе. – А с материальным обеспечением как?
– Если найдем отличия в мозговом излучении, генератор соорудим, не отходя от кассы, – заверил повеселевший майор. – Капитан Юциус в этом отношении гений.
– Замечательно, – заключил я. – Значит, прямо там и испытаем. Еще по одной?
Дальнейший разговор свелся к обсуждению технических подробностей и подготовки к предстоящему полевому выходу, и расстались мы в результате довольные друг другом. Впрочем, я подозреваю, что поллитровая фляжка «Кузьминки» тут сыграла далеко не последнюю роль.
Система Риггос-2, планета Ахерон, Мутагенка
11 марта 2535 года, день
– Сгружай скотину, а то скоро очнется. – Михалыч вжился в роль старшего команды и уже привычно принялся руководить процессом. – Придется тогда его еще раз стрелять, итить, а у меня дротиков мало.
– Зажал? – не упустил я случай подколоть охотничка. – На таких вещах не экономят, тебе ли не знать.
– Ррразговорчики в строю! – рыкнул Михалыч. – Тяни давай, если брыкаться начнет, вообще ничего сделать не сможем.
На подначку слегка обиделся, по лицу видно. Но отвечать не стал, об имидже заботится. Кремень.
Мы с Сашкой потянули за тросы, переброшенные через таль в обратном порядке, Михалыч с Волчарой уперлись в тушу руками, и тяжеленный мутировавший кабан грузно съехал по пандусу на землю, едва не придавив мне ногу. Я успел отскочить, но высказал все, что по этому поводу думал. Волчара с удивлением посмотрел на меня, мол, не ожидал такого. Михалыч же крякнул уважительно, но комментировать не стал.
– Эй, коновалы, принимай товар! – крикнул он в сторону палаток.
Лагерь под руководством все того же Михалыча разбили по всем правилам охотничьего искусства: метрах в трехстах от границы, что гарантировало отсутствие проблем со стороны аномальной фауны, лабораторный шатер на отшибе. В него ученые сгрузили несколько тяжелых кофров с оборудованием, рядом поставили мобильный энергоблок. Собрали клетку из внушающих уважение толщиной прутьев на сварном каркасе. Жилые палатки у подводников были двухместные, числом три – Шнайдер и Герасименко устроились отдельно, а вот капитаны квартировали вместе. В принципе, такая дискриминация легко объяснима: я тоже не мог представить, как майор будет обитать в одной, не самой просторной, палатке с особью женского пола. Жилища подводников Михалычу категорически не понравились, главным образом из-за цвета – они выделялись яркими оранжевыми пятнами на фоне серо-зеленой лаборатории и таких же оттенков палаток охотников, то есть наших. Не мудрствуя лукаво, Сашка изъял пару штук из магазинных запасов. Палатки расставили в два ряда, относительно компактно. Затем гости из Океанариума в очередной раз поразили меня запасливостью. Капитан Юциус, охарактеризованный майором как технический гений, минут за двадцать окружил лагерь двумя охранными контурами: внешний просто сигнализация, причем реагировавшая на достаточно крупные объекты, с кролика величиной и более, а второй – поражающий током. Выглядело это следующим образом. Капитан обогнул лагерь, воткнув в землю полуметровые штыри, потом подсоединил к двум соседним провода небольшого ЭБУ. Туда же вывел кабели от энергоблока. Прошелся пальцами по сенсорной панели, на электронном блоке замигал красный диод, и на этом построение защитного контура завершилось. Сигнальный контур оказался еще проще – датчики шли в комплекте с батареями, поэтому не требовалось вообще никаких проводов. Между окружностями из штырей капитан оставил расстояние в пару метров.
– Готово, – довольно улыбнулся он, полюбовавшись делом рук своих. – Сейчас я раздам браслеты, все в обязательном порядке надеваем, если не хотим словить разряд в несколько тысяч вольт.
Окружающие моментально прониклись серьезностью момента и защитными средствами манкировать не стали. Даже Михалыч, пробурчав что-то насчет слишком умных, нацепил цацку на правое запястье. Я же стоял прислонившись к борту «бобика» и тихо офигевал – нечасто мне приходилось видеть в деле стационарный защитный комплекс «Ограда». Штука древняя, говорят, приняли на вооружение чуть ли не триста лет назад, с тех пор он неоднократно модифицировался, но основа сохранялась. Например, у егерей, когда я проходил курс подготовки, в ходу был комплект «Ограда-М 15.3», то есть «модифицированный, версия пятнадцатая, исполнение третье». Неплохая вещь, жаль только, что против людей защиты не дает, особенно если у них есть хоть какое-то дистанционное оружие. А от зверей то, что доктор прописал. Хорошо подводники живут, богато.