— Поехали, опер, в штаб.
— Так ведь огонь могут открыть, — с сомнением сказал Синица.
— Поехали, поехали! Не дрейфь.
Майор дал разъяснения старшине, командовавшему полувзводом автоматчиков и бойцам, находившимся в автозаке. Запрыгнув в «додж», в котором уже сидел Синица, скомандовал шофёру:
— Вперёд!
Блок-пост стоял в полукилометре от военного городка. Младший лейтенант, старший караула, с тремя автоматчиками остановил колонну в составе «студебеккера», автозака и двух «доджей». Он не отдал честь старшим офицерам, не представился, недружелюбно потребовал документы. От него пахло сивухой. Даже тогда, когда Илюхин показал ему удостоверение майора МГБ Литовской ССР, он равнодушно, словно впервые узнал о существовании подобного органа, буркнул:
— Выйти из машин.
Потом младший лейтенант отправил своих караульных осмотреть второй «додж», «студебеккер» и автозак.
Илюхин ловко и профессионально разоружил старшего караула, надел на него наручники.
— Это за незнание воинского устава и нарушение дисциплины, — ухмыляясь, сказал он и отправил младшего лейтенанта в автозак.
Автоматчики из «доджа» разоружили караульных и посадили их тоже в автозак. По приказу Илюхина старший сержант с тремя бойцами заняли блок-пост и приступили к дежурству. Синицу Илюхин пересадил в «студебеккер» с автоматчиками и приказал двигаться первыми, у ворот контрольно-пропускного пункта не останавливаться, а ехать прямо к штабу.
Мощный трёхосный «студебеккер» на полном ходу снёс ворота КПП и, не тормозя, направился к штабу. Автоматчики, выпрыгнувшие из второго «доджа», разоружили ошарашенный караул. Штаб уже был взят под охрану людьми Илюхина.
В полутёмном коридоре второго этажа здания звук от топота сапог Илюхина и Синицы по крашеному бетонному полу эхом отражался от потолка и голых стен. В коридоре не было ни души, будто это и не штаб батальона, а мрачный тюремный каземат. Илюхин вынул из кобуры ТТ, Синица сделал то же. В приёмной командира за столом с телефонным аппаратом сидел лейтенант. Увидев незнакомого майора, он вскочил и потянулся к кобуре. Синица вырвал у него пистолет и спросил:
— Извеков у себя?
Перепуганный лейтенант что-то хотел сказать, но не смог, только утвердительно качнул головой. Илюхин ударом ноги отворил дверь и первым вошёл в кабинет. Извеков сидел за большим столом. В правой руке он держал ТТ, в левой блестел большой трофейный «парабеллум». Извеков был пьян. Его лицо исказилось злобой, во взгляде безумная ненависть. Он выстрелил без предупреждения. Но неверная рука дрогнула, пуля прошла у левого плеча Илюхина и уткнулась в стену. Илюхин выстрелил почти одновременно. Извеков вскрикнул и выронил ТТ, из его пробитой ладони на стол закапала кровь. Подоспевший Синица вырвал у Извекова «парабеллум» и заломил его левую руку. Вошедшие автоматчики перевязали комбата и увели в автозак.
Двое суток Илюхин с Синицей допрашивали офицеров, старшин, сержантов и солдат, милиционеры — потерпевших и свидетелей. Утром третьего дня в гарнизон прибыли ошеломлённый случившимся заместитель командира дивизии и начальник особого отдела, с благодарностью крепко пожавший руку Илюхину. Автозак и «студебеккер» увозили в Вильнюс полтора десятка военных, нарушивших присягу и совершивших тяжкие уголовные преступления.
Прощаясь, Илюхин обнял старшего лейтенанта Синицу и, улыбнувшись, сказал:
— Главное — не дрейфь! И помни, для нас с тобой война ещё не скоро закончится.
— А вы, товарищ майор, теперь в Вильнюс?
— Увы, мой друг… Поеду дальше собирать урожай из таких вот фруктов, как твой Извеков. Ну, будь здоров.
5
В штабе опергруппы собрались начальник райотдела милиции подполковник Армалас, начальник ОББ райотдела милиции майор Букайтис, замначальника райотдела МГБ капитан Урбанавичюс, командир батальона особого назначения внутренних войск МВД СССР майор Ватрушкин, капитаны Стойко и Нестеров. Офицеры курили, тихо переговаривались между собой. Все были напряжены, нервно перебирали руками ремни портупей, то и дело поправляли кобуры.
Отворилась дверь. В сопровождении подполковников Савельева и Лужина в кабинет вошёл министр госбезопасности Литовской ССР генерал-майор Ефимов Дмитрий Ардалионович. Невысокого роста, грузный, с крупным лицом, волевым подбородком и большим лбом; тёмные волосы зачёсаны назад; усы аккуратно подстрижены. Цепким, буравящим взглядом окинув присутствующих, он занял место во главе стола, указал Савельеву и Лужину сесть рядом с собой и низким, слегка дребезжавшим голосом приказал:
— Докладывайте.
Докладывал Савельев.
— Вчера, 23 сентября, в пять сорок три утра в Вильнюсе совершено нападение на автозак, в котором из внутренней тюрьмы МГБ республики на железнодорожный вокзал в целях этапирования в Москву перевозился арестованный Ян Жериковский по кличке «Сом». Водитель, старший конвоя лейтенант госбезопасности Забраилов и трое конвоиров убиты. Жериковский исчез. Нападавшие забрали портфель с сопроводительными документами и оружие: два пистолета ТТ и три автомата ППС.
За час до нападения в пяти районах Вильнюса одновременно были совершены теракты против сотрудников милиции и патрулей внутренних войск. В ходе перестрелок с бандитами погибли два милиционера, сержант и два солдата внутренних войск, пять человек ранены. Шесть бандитов убиты, шесть ранены и задержаны.
Нападавшие в двух случаях смогли забрать с собой своих убитых и раненых, а также унести оружие милиционеров. Таким образом, общее количество убитых и раненых бандитов пока неизвестно.
Считаю, что теракты совершены в целях отвлечения нашего внимания от нападения на автозак и освобождения Жериковского. Город оцеплен, блокированы железнодорожный вокзал и автовокзал, транспортная милиция патрулирует на катерах реку Вилия. Все оперативные силы органов госбезопасности и милиции направлены на поиск нападавших бандитов.
— План оперативно-разыскных мероприятий готов? — спросил министр.
— Так точно, товарищ генерал. К девятнадцати часам план ОРМ и детали следственно-розыскной работы будут вам доложены.
Генерал поднялся из-за стола и, не прощаясь, направился к двери. Вдруг остановился, вздрогнул, словно от удара током, оглянулся, хмуро оглядев Савельева, сказал:
— Звонил товарищ Абакумов. Дал нам сроку четыре дня. Дальше, сами знаете, что будет…
Когда министр и его помощник Лужин ушли, никто не проронил ни слова; в кабинете повисла тишина. Все, особенно Савельев, понимали, что означают эти четыре дня, данные им всемогущим министром госбезопасности СССР генерал-полковником Абакумовым.
Закрутилась трудная и, как всегда казалось в начале новой операции, безграничная, идущая в потёмках работа, требующая анализа тысяч документов, опроса десятков свидетелей, допросов задержанных и арестованных, исследования множества фактов, улик, деталей, тонкостей, нюансов, определения в самых общих чертах круга подозреваемых, проверки и перепроверки их алиби, изучения и тщательной проверки агентурных данных. Эта работа должна быть спланирована, организована, обеспечена кадрами, материальными ресурсами, агентурно-разведывательными мероприятиями, каждый её этап, пусть безуспешный, должен быть взят на особый контроль и проанализирован.
Начальник ОББ райотдела милиции Букайтис был уверен: нападение на автозак — дело рук Слона.
— Это его почерк: сработано нагло и чисто, без стрельбы. Все погибшие заколоты ножами. Видимо, нападавшие были в советской военной форме, что и не вызвало подозрения у конвоя.
По его словам, обнаружены следы двух машин, по протекторам видно, легковые, эксперты занимаются, в автопредприятия направлены оперативники ОББ.
В двух местах, где совершены теракты против милиционеров, обнаружено множество стреляных гильз от английского 9‐мм автомата «Стен», а также гильзы калибра 7,65 мм от английского пистолета «Веблей-Скот». Таким оружием британцы снабжали отряды Армии Крайовой, выбрасывая ящики с оружием и боеприпасами на парашютах.
Майор Ватрушкин заметил, что почти за два года в операциях против банды Слона такое оружие не фигурировало, боевики Слона всегда использовали советское или немецкое оружие. Значит, кто-то пришёл на помощь Слону. Савельев приказал Ватрушкину связаться со штабом истребительной дивизии ПВО и выяснить: засекали ли радары неустановленные объекты и вылетали ли истребители ПВО на перехват этих объектов в последний месяц. Через полчаса Ватрушкин доложил: чужаков в небе не было. Следовательно, в Вильнюсе работали банды, получившие британское оружие раньше, или передислоцированные из Польши.
Свидетелей нападения на автозак не нашлось. Но свидетели терактов имелись. Хотя и было темно, некоторые жители домов утверждают, что на милицейские посты нападали главным образом молодые люди, одетые в студенческие куртки и форменные студенческие фуражки. Они появились из тёмных городских улиц, туда же и скрылись.
Сторож аптекарского склада и две пожилые женщины были свидетелями нападения на два патруля внутренних войск. Они услышали стрельбу и наблюдали из окон склада и квартир. Свидетели убеждены в том, что нападавшие были одеты в старую форму Войска Польского и на них были фуражки-конфедератки. После боестолкновения нападавшие погрузили в подъехавший грузовик трупы и раненых, а также собранное оружие. Остались следы протектора грузовика. Их изучают, на первый взгляд похожи на резину двухосного немецкого грузового «Опель-Блитц 3,6-36S». Оперативники ищут грузовик по предприятиям и организациям.
По информации капитана Урбанавичюса, из шести задержанных четверо ранены тяжело, в сознание не приходили, по ним врачи никаких гарантий не дают. Двоих легкораненых сейчас допрашивают следователи райотдела МГБ. Результаты допроса будут доложены незамедлительно.
— Мы уверены, товарищ подполковник, — докладывал Урбанавичюс, — нападение на автозак — дело банды Слона. Как вам известно, Сом на допросах по существу никого, кроме всякой мелочи, не выдал. Да, мы захватили его радиопередатчик, шифры, но без него радиоигры с британцами не получится. У Слона прямого выхода на Лондон нет, он без Сома глух и слеп. Будем искать Слона.