Бойцы ускоренным маршем перемещались к авансцене. Там у подножия монумента Кузьмичу пестрая группа гражданских лиц наседала на одиночного чернявого старлея. Старлей, словно берсерк, вертелся на ограниченном пространстве, легко круша неприятеля гигантским томагавком. При этом воин драл глотку боевой песней: «И нет нам покоя – умри, но живи! По коням, по коням, по коням, по коням, вся жизнь впереди…»
Томагавк в такт песне с гулким чпоканьем гулял по гражданским лицам. Гражданские лица почему-то не валились с раскроенными и раздробленными черепами, а только отмахивались от смертоносного оружия будто от назойливого насекомого. И продолжали наседать.
Прорвавшись к эпицентру схватки, члены добровольно-вспомогательной армии заметили ряд старых знакомцев, воюющих по разные стороны баррикады. Так, например, тылы одного-в-поле-воина надежно прикрывал отряд под командованием бравого полковника Швепса. А в рядах наседавших пуще всех размахивал ручонками некто Юрик Эдипянц.
Менеджер новой формации также разглядел ненавистных возмутителей бизнеса и на мгновение остановился. И тотчас черная молния шарахнула его по носу. Промахнуться было невозможно, ибо нос занимал выдающееся положение на эдипянцевском фейсе. Любой, самый незадачливый фейс-контроль не мог бы промахнуться.
«Чпок!» – Смертоносное оружие при контакте неожиданно сморщилось. Затем, как при замедленной съемке, начало принимать прежнюю форму, одновременно отходя назад, выворачивая рычаг-носитель. Если бы не поддержка дружбанолога, инерция отдачи унесла бы малогабаритного старлея далеко за арену боевых действий. Обнаружив себя в объятиях улыбающегося Геннадия, офицер бойко затараторил на той смеси французского с нижегородским, что столь любезна уху каждого русского мужика:
– Во'бль! Что это ты'бль такой зеленый? ГРИНПИС, что ли'бль? Да еще в шляпе'бль!
Пока шляпный переводчик инопланетянина переваривал новую для него лингвистическую гамму, старлей угрем ускользнул из дружественных объятий и шарахнул надувным (как выяснилось при ближайшем рассмотрении) томагавком по вышеупомянутой шляпе.
Удар возымел должный эффект. Геннадий поправил головной прибор и произнес со свойственной ему велеречивостью:
– Не угодно ли высокочтимой ящерке'бль забить баки?.. Э-э, забить бычок?.. Ага'бль, конечно же забить трубку мира'бль? Побазарим, так сказать, визави'бль!
– Че'бль?! – Опешивший старлей опустил руки. Изумленно оглядел прибывшее пополнение. Пополнение корчилось от смеха, не в силах произнести ни слова.
Благополучно выдержавший фейс-контроль Юрик Эдипянц сделал попытку улизнуть под шумок. Но движение не укрылось от зоркого ока налогового пристава Попова. Алексей сдвинул брови и сурово изрек:
– А вас, Юрис-джан, я попрошу остаться! Необходимо…
Договорить, потребная или непотребная нужда в кавказском мизерабле появилась у органов налогового надзора, он не успел. Откуда ни возьмись на Ратушной площади вскипело цунами. Это было настоящее торжество водной стихии. Огромный пенистый вал, дойдя до постамента, впитал в себя всю людскую массу, отразился и потащил пленников невесть куда.
«Феня, игрунья'бль!» – мелькнула в голове Ильи мысль.
Но на сей раз происки были, как видно, не ее. Потому что знатная берегиня республики, вместо того чтоб весело наблюдать за массовым купаньем, вскричала:
– Мальчики, держитесь, я вас спасу!
Сказано – сделано. Наших героев подхватило, приподняло, и на упругой волне, точно на водяной подушке, вынесло из пучины. Перед глазами мелькнула гостеприимно распахнутая дверца «Оки». В считаные секунды все очутились на пышном ковре салона, откуда совсем недавно орлами да соколами вылетели на ратные подвиги. Даром что славы не снискали, так еще и вернулись мокрыми курицами.
Девушки заливисто хохотали.
– Йох-ху! – вопил Арапка и непристойно вертелся на своей подвеске.
– Затем считать мы стали раны, товарищей считать, – первым опомнился Никита. После чего задал уместный вопрос: – Что это было? Уж не предложенная ли Геннадием свет Персеевичем трубка мира?
– Если и трубка, то типа клизмы, – гоготнул Леха.
Мужчины пристально посмотрели на переминающегося с лапы на лапу дружбанолога, не знающего, куда вылить воду из драгоценной шляпы.
– Твоя работа, профессор?
Тот негодующе взмахнул руками. Содержимое шляпы выплеснулось на Ингу с Тоней. Очередь хохотать пришла мужчинам.
Отсмеявшись, приникли к окнам. Снаружи продолжалась водная феерия, совмещенная с аквааэробикой. Площадь по всему периметру была оцеплена механизированными подразделениями обеих картафановских пожарных частей. Гидропушки вели беглый огонь, покрывая территорию и живую силу плотной массой воды. Живая сила потешно барахталась. В наиболее выгодном положении оказались те, кто находился в чаше фонтана. Успел туда перебраться и хитрюга Швепс, который энергично переправлял теперь своих гвардейцев под фонтанный зонтик.
Неподалеку от «Оки» мелькнула влекомая мощной струей фигура Эдипянца. Менеджер новой формации был изрядно помят, насквозь мокр, и лишь нос его вздымался непобедимым волнорезом.
Мало-помалу гидрообстрел прекратился. Пушкари деловито зачехлили орудия, попрыгали в кабины. Взревели моторы, и ярко-красные машины, победно трубя, умчались к местам дислокации. Очищенный от масс комбатантов влажный асфальт интенсивно подсыхал на жарком солнышке, курился паром. От недавнего побоища остался только обрывок транспаранта с уцелевшими загадочными буквами «ЗАСР», прилипший к гранитной груди незабвенного Кузьмича.
Мало-помалу вылезали из окружающих площадь кустов унесенные волной.
Злополучного Эдипянца, как оказалось, девятым валом забросило аж на одну из декоративных елей. К счастью, невысоко, заметил он, очухавшись. На соседней ветке сидела облезлая белка почему-то с кедровой шишкой. Белка цепко держала шишку передними лапами и грозно цыкала на промокшего менеджера. Юран замахнулся было на грызуна, но потерял равновесие и, опрокинувшись, приземлился на выступающее из земли еловое корневище. Копчиком.
От дальнейшего созерцания пассажиров отвлек возглас:
– Так, стало быть, не врут слухи про загадочную машину'бль! По всему видать, не врут…
Только сейчас компания обнаружила рядом с собой давешнего старшего лейтенанта. Чернявый военнослужащий рассматривал обстановку внутри салона, то и дело восхищенно приговаривая: «Живут же люди!»
– Нашего полку прибыло, – обрадовался Никита. – Заходи, солдат, коль пришел. Устраивайся поудобнее, гостем будешь. Докладывай, кто, как, почему.
Старлей хмыкнул:
– Вот ведь, куда ни плюнь, везде желанный гость!
Затем принял строевую стойку, молодцевато сдвинул пятки неуставных кроссовок.
– Осмелюсь доложить, старший лейтенант конногвардейских войск Ванята. В городе проводил увольнительное мероприятие с вверенным мне подразделением ВПУККО под предлогом профессионального праздника. При выдвижении на площадь подразделение попало в засаду, организованную активистами ЗАСР…
– Постойте, товарищ, э-э, Ванята, – прервала его Инга. – Что это за зверь такой – ЗАСР? Ну и аббревиатура, кстати говоря.
– ЗАСР, гражданочка, это так называемые Защитники Анти-Сорной Речи'бль. Борцы с нечистотами русского языка, супонь им на уздечку! Борются, понимаешь, с оральными проявлениями ненормативной лексики'бль.
– С матом, выходит? – уточнила Инга. – Так ведь это замечательно!..
Она осеклась, увидев направленные на нее взгляды. Мягко говоря, негодующие. Даже Илья, даже Иван и те помрачнели. Не бабье это дело, указывать мужикам, как выражаться, говорили их лица. Космический дружбанолог лихорадочно хлопал по шляпе, – видимо, в поисках ответа.
Ситуацию разъяснил тактичный Добрынин:
– Предполагается, что вопрос о купировании русского народного языка не входит в компетенцию симпатичных мадемуазелей. By компренэ?
– Но… – Девушка сделала попытку возразить. Тут же к ней наклонилась более понятливая Тоня и горячо зашептала на ушко.
– Да, гм, так о чем это я? – Конногвардеец пощелкал пальцами.
– О засаде, – сказал Илья.
– Так точно, о засаде'бль. Значит, выдвигаемся мы, согласно распорядку, к фонтану. По ходу проверяю у курсантов знание конюшенного устава и ТТХ унитарной сбруи. В увольнительных вещмешках позвякивает паек выходного дня. Сами знаете, как это бывает, шли себе гуськом по улице с оркестром, бросались девушки вослед из каждого окна…
Экс-курсант Добрынин с улыбкой сощурился и согласно кивнул:
– Ага, хорошо знаем…
– Вдруг навстречу из-за памятника прется орда гражданских бледнолицых. Выворачивают нам руки, тычут плакатиками в рожи и кричат, что мы, дескать, не так выражаемся. А мы еще толком и не начинали выражаться-то. Ну молодежь у меня шебутная, в основном деревенская да цирковая. Эх, были бы лошадушки при нас, запросто бы отбились конскими яблоками. А так – слово за слово, уздечкой по столу… – Старлей мотнул буйной головушкой. – Все бы, возможно, и устаканилось, но попался там один чудак'бль. Ну и давай встревать. Дескать, он недавно в Эспаньолу ездил, в родео участвовал. И таким стал бравым наездником, что каждому кабальеро даст очко вперед. Но даже себе он, видите ли, не позволяет в общественных местах ругаться как извозчик. А прозванье извозчик, надо вам сказать, для всякого впукковца донельзя обидное. Тут уж я, понятно, не выдержал, обрисовал ему с душевным загибом, какой он специалист. Вот и понеслось. Аллюром три креста.
Тоня кивнула:
– Как пить дать, Эдипянц. Они с Вовкой в прошлом году отдыхали в Эспаньоле. Так Юран потом все уши прожужжал, как он лихо скакал на лошадях и на быках.
Тоже мне эль мачо!
Илья по окончании рассказа широко улыбнулся и протянул Ваняте руку.
– Раз уж занесло тебя в нашу компанию, будем знакомиться. – Назвал себя, представил остальных и продолжил: – А мы тут, понимаешь, все никак до банкетного стола добраться не можем. Напитки испаряются, закуски сохнут. И это в то время, когда сами мы мокрешеньки до нитки! Парадокс'бль. Поэтому, если возражений нет, прошу присоединиться к нам.