Все замолчали, ожидая продолжения — ведь то, что осталось от изделия «Туман» скрыть было просто невозможно. Ну, ничего, голубчики, сейчас вы поймете.
— Так вот, в результате природного катаклизма, — усиленно подчеркиваю слово «природного», — произошедшего во время испытаний установки «Туман», мы попали в иное время….
Жду реакции, а ее ноль — не верят.
— Как уже всем известно, у нас пропала связь с эскадрой, и вообще нет никаких признаков жизни в радиодиапазонах. В эфире не обнаружено навигационных спутниковых систем. Вообще искусственных спутников земли нет. Нет и фона искусственной радиации — помните, как грохнула Фокусима с утечкой радиации; так нет ее повышенного фона, нет вообще каких-либо признаков наличия на планете атомных электростанций или проведения ядерных испытаний. А теперь главное. Наши штурмана провели астрономические наблюдения, сделали расчеты, и обнаружили… — ага, смертельный номер и барабанный бой… — Что мы находимся примерно на том же самом месте, где и находились в тот момент, когда произошло ЧП — ну, может, чуть сдвинулись или нас снесло, так как мы пока в дрейфе. А вот время определенно не двадцатое августа 2017 года. После дополнительных вычислений стало ясно, что это 1904 год, примерно середина марта месяца. Рядом со мной капитан третьего ранга Алексеев Валериан Григорьевич, временно исполняющий обязанности командира корабля, он сам по ВУСу штурман и может подтвердить мои слова.
— Товарищи бойцы, — сказал старший помощник «Вилкова», — все сказанное вашим командиром, ПРАВДА. Святая и Истинная. Увы! Независимо от нас расчеты проводила штурманская группа БЧ-1 БПК «Адмирал Трибуц», они получили тот же самый результат. Нас самих ошеломили результаты наших расчетов, и мы стали пересчитывать все сначала, думая, что допустили ошибку, но в это время пришел пакет с флагмана, и после сверки результат стал окончательно ясен. Я лично видел выводы капитана первого ранга Карпенко и его главного штурмана. — Офицер нервно сглотнул. — Как это произошло, мы пока не знаем; вот проведем расследование и тогда обнародуем данные, а пока у командования к вам просьба. Именно просьба, а не приказ. В связи с ЧП возможны нервные срывы; один такой уже имел место, погиб матрос и ранен командир корабля. Мы просим вас помочь с контролем над обстановкой на корабле. Морская пехота всегда славилась мужеством и стойкостью. Мы надеемся на вас, ребята…
Кап три замолчал.
Все то время, пока Валериан Григорьевич обращался к моим бойцам с речью, я отслеживал их реакцию. И был приятно поражен — хорошие ребята мне достались, очень хорошие. Может, шебутные чуть, так морпеху без этого нельзя. Так — ведь сейчас должно определить наиболее слабых, как вон тот рядовой с руками как у гориллы, рукопашник хороший, а вот боец так себе, от потрясения «поплыл» немного. Глаза чуть затуманились и взгляд какой-то неосознанный. Киваю одному из своих, стоящему прямо за его спиной. Леха все понял и сделал жест, что в случае чего то подстрахует беднягу. А то оружие под рукой у всех, далеко ли до беды.
— Так, бойцы, мы все живы и здоровы, корабли полностью исправны, имеются запасы продовольствия и топлива. Так что для нас не все так плохо. Есть, правда, одна загвоздка — если кто помнит историю, то сейчас идет война, и японцы, при активной помощи наглов, англов и саксов, активно убивают русских солдат и моряков. Они нагло, без объявления войны напали на Порт-Артур и потопили в Чемульпо «Варяг». Отсюда следует, что… Мы, русские, и наши корабли несут русский флаг, то есть первый же японский крейсер откроет огонь по нашим кораблям. Но главное даже не в этом, мы тут все люди военные и все давали присягу, освободить от которой нас может только смерть. Например, я лично присягал России, а не Горбачеву, Ельцину, Путину или Медведеву. А Россия сейчас в опасности. Пройдет совсем немного времени, и там, под Порт-Артуром японцы навалятся на наших прадедов и прапрадедов по пять на одного. При поддержке, между прочим, всего прогрессивного человечества… кое человечество имел я во все дырки сразу. — Парни сдержанно засмеялись. — Конечно, окончательное решение, что делать, кроме меня, будут принимать представитель президента Одинцов и командир БПК «Адмирал Трибуц», который уже объявлен командующим корабельной группы». Но, по любому, допустить в такой обстановке хаос мы не можем, это смерть всем. Я просто не могу себе представить, что наши корабли спустят Андреевский флаг и сдадутся врагу, или уйдут в нейтральный порт и там разоружатся. А если не сдаваться и не разоружатся, остается только одно — сражаться, сражаться за Родину. Поэтому приказываю — личное оружие должно быть с собой всегда, даже в гальюн с ним. Все попытки, истерии, подстрекательские разговоры, откровенный саботаж и так далее — пресекать немедленно.
Говорю, а сам контролирую взглядом солдат и офицеров, кап три, который ИО командира, смотрит удивленно, видимо, с такой точки зрения он на проблему не смотрел. А бойцы спокойны, только чуть шумок прошел по рядам — вот как их в учебке сержанты выучили реагировать…. Лейтенант Жуков, тот хоть и бледный, но тоже в норме — наш человек, с ним еще потом поговорить надо будет.
— Так! — говорю. — Сейчас отдыхающей смене отбой, остальные несут службу по распорядку. Завтра с утра поговорим обо всем подробнее, с новым планом учебы и тренировок и постановкой боевой задачи.
Тогда же и там же, надводное положение, борт атомного подводного крейсера К-419 «Кузбасс».
Командир АПЛ капитан 2-го ранга Александр Степанов, 40 лет.
Вот и до нас долетела «благая весть» о том куда, а точнее когда нас всех занесло. Конечно же именно это объясняет молчания эфира. Если верить тому, сто мы в самой середке Тихого океана, то сюда еще не добивают сигналы первых радиопередатчиков Попова и Маркони, которыми только-только начали пользоваться в нынешнее время. Сдуреть можно 1904 год, самое начало русско-японской войны, когда нет еще никаких видимых предпосылок к первой русской революции, и когда русский народ верит в гений доброго царя-батюшки, который соберется с силами и по первое число наваляет япошкам, только что вылезшим из каменного века. Добрый то он добрый, слов нет, но вот живет как во сне в своем Зимнем дворце и Царском селе, под собою не чуя огромной страны. А это вредно и для собственного здоровья и для политического самочувствия. Ну да Бог с ним, с Николаем Вторым. Главное в том, что сон, который я видел прошлой ночью, каким-то образом оказался вещим. Теперь мне и в самом деле, скорее всего, придется топить японские броненосцы, если, конечно, не будет дан другой приказ. Но последнее вряд ли. Не тот человек этот самый Одинцов, раз его отправили руководить такими испытаниями, чтобы отдать приказ спустить Андреевские флаги и, уйдя в нейтральный порт, разоружить корабли. Не верю я в такую пакость с его стороны и все тут.
А если не спускать флагов, то придется воевать с японцами. Воевать за Россию, но и в то же время за царя Николашку, за прогнивший монархический режим, который со времен наполеоновского нашествия не сумел выиграть ни одной большой войны. И даже русско-турецкая война за освобождение Болгарии не в счет, потому что по итогам последовавших политических разборок Болгария России стала резко враждебна, подпав под влияние Австро-Венгрии и Германии, и такой итог понесенных русскими солдатами жертв я бы не назвал выигранной войной. Победа над турками была, а выигрыша не было и не могло быть, потому что режим был монархический, а значит прогнивший и отсталый. По крайней мере, так нам это объясняли в школе и наблюдаемые факты не противоречили этому объяснению.
Какой еще режим, кроме прогнившего и отсталого, будет спрашивать разрешение начать войну с Турцией у всяких европейских стран, униженно обещая, что не сделает на этой войне никаких территориальных приобретений. Да в Путине в сто раз больше императорского величия, если он решил, что России надо обратно забрать Крым или вооруженной рукой поддержать Башара Асада, то он это обязательно сделает не спрашивая ни у кого разрешения. А если там, на Западе, кому-то из «партнеров» не понравятся его действия, то он демонстративно поедет на испытания какой-либо хрени, вроде «Сармата» или «Булавы». Типа: «А это вы видели? Рискнете здоровьем?» Ну, или примерно что-то вроде этого.
И вот что я думаю. А не получится ли так, что мы, то есть та самая корабельная группа, которой командует кап-раз Карпенко, как в том моем сне перетопим весь японский флот, добудем тем самым победу, а потом какой-нибудь Витте-Полусахалинский с полного одобрения Николая Второго спустит эту победу в унитаз ради того, чтобы сделать приятное своим западным партнерам? Это, конечно, не значит, что мы не должны воевать за Россию — должны, еще как должны! Но как быть с тем, что наша победа еще сильнее законсервирует отсталый режим, который все равно обязательно рухнет, но позже и с более катастрофическими последствиями?
Я уверен и в том, что нельзя вести дела так, как вел их Николай, сохраняя в стране нищету, безграмотность и полуголодное существование подавляющей части населения и в то же время блеск невиданного богатства высшей аристократии и верхнего слоя богатейшей буржуазии. Точно также я уверен в ущербности экономической политики современной мне России, расплодившей олигархов и решающей их проблемы за счет основной массы населения. Богатые становятся еще богаче, тем временем как бедные вынуждены затягивать пояса и становиться еще беднее, и все это объясняется «внешнеэкономической конъюктурой», иначе еще именуемой «кризисными явлениями в мировой экономике». А на самом деле тараканы, которых запретили травить по гуманным и экологическим соображениям, так размножились, что начали объедать хозяев.
Одним словом, чувства у меня по поводу попадания на русско-японскую войну и необходимости воевать за Российскую империю очень сложные. Как патриот, я желаю своей стране победы и только победы, и как офицер сам готов сделать все необходимое, чтобы эта победа наступила как можно скорее, и моя страна понесла в этой войне как можно меньшие потери. В то же самое время, как стихийный коммунист, я опасаюсь, что эта победа укрепит отсталый реакционный режим, угнетающий собственный народ, что потом, несомненно, отзовется еще более тяжелой катастрофой. Одним словом, я не знаю, что мне и думать и как примирять эти две непримиримые позиции внутри моей единой и неделимой личности. Но японские броненосцы я на дно пускать непременно буду. Это я обещаю.