Дальше — больше, примечаем. Спускаемся в катер — «морпехи», как истые мореманы, сбегают по крутому трапу лицом вперед, едва касаясь ладонями лееров. Ну, это нормально в том случае, если они служат по морской части. Сам катер не паровой, а бензиновый, и давеча мчал к шхуне как бы не со скоростью миноносца. Бензиновые катера нынче не диво; скорость — диво, но не очень большое. По крайней мере, мне так казалось в тот момент. Вот все мы оказались на катере сидящими на жестких скамьях, потом нас пристегнули к этим скамьям жесткими брезентовыми ремнями (как сказал унтер Борис, для нашей же безопасности), затем морпехи пристегнулись сами и надвинули на глаза большие очки-консервы, вроде тех, что используют водители авто для защиты от пыли.
Последнее, что я помню, это то, что мотор катера взревел разъяренным тигром — и я обнаружил, что мы не плывем и даже не мчимся; мы летим вперед по волнам на двух крыльях белоснежной пены. Ветер, такой ласковый, когда обдувает лицо, сейчас резал глаза будто ножом, выбивая из них слезу, лез своими холодными пальцами в рот и нос. Если бы я перед поездкой не пропустил бы ремешок фуражки под подбородком, то досталась бы она морскому царю, как это бывает со всеми вещами, которые падают за борт и тонут посреди Тихого океана. Нет-нет, я готов поверить в пришельцев из будущего, только выпустите меня отсюда…
21 августа 2017 года. Час Ч+17. где то в Тихом океане, БДК «Николай Вилков».
Павел Павлович Одинцов, 52 года.
Карпенко вместе с командирами «Быстрого» кап-раз Ивановым, «Иркутска» кап-раз Степаном Макаровым (почти тезка того Макарова, только отчество Александрович) и «Кузбасса» кап-два Александром Степановым прибыл на катере минут за пять до того как морпехи доставили хроноаборигенов. В кают-компании все было готово — стол накрыт зеленой скатертью, графин, стаканы, пепельница… стопка бумаги. Вот только письменного прибора с чернильницей не нашлось для полного антуража. Те чернильницы сгинули аккурат в тот год, когда я пошел в школу. Первый класс за год раньше еще учился писать перьями, а нам уже разрешили шариковые ручки.
Подводников Карпенко и Иванова мы посадим в середине, майор сядет слева, я справа…. Вадим, в своей обычной униформе, то есть в деловом костюме от Кардена, встанет изнутри у дверей, снаружи пост уже заняли два морпеха…. Все готово к приему гостей. Идет доклад, что катер с гостями уже у борта, осталась от силы пара минут…. Мы все стоим в рубке, через ее остекление видно, как на борт в сопровождении пары морских пехотинцев поднимаются трое….
— Погодите, — останавливаю я офицеров, уже собравшихся идти в кают-компанию, — сначала, товарищи, коротко согласуем позиции….
— Согласен! — кивнул майор Новиков, — мое мнение простое — раз уж тут 1904 год, надо идти в Артур и выдернуть этому гадскому Того ноги и руки, а потом поменять их местами.
— Присоединяюсь! — капитан первого ранга Карпенко поправил фуражку, — интернироваться или сдаться в плен — это не для меня. Тем более без борьбы. Да я и присягу давал, а Россия — она всегда Россия, хоть в тысяча девятьсот четвертом году, хоть в две тысячи семнадцатом…
Иванов только молча кивнул, присоединяясь. Вообще, говорят, молчаливый мужик. Следом за ним выразили свой согласие и подводники, и лишь только кап-раз Макаров попросил у меня аудиенции с глазу на глаз, что называется, на пару слов, но только после завершения совещания.
— Вот, — я облегченно выдохнул, — товарищи командиры, так и мотивируйте бойцам, матросам и офицерам! Присягу давали не Путину или Медведеву, присягу давали России. И еще вам, Сергей Сергеевич и Михаил Васильевич, надо провести предварительную работу среди старшего офицерского состава. Чтобы при объявлении о фактическом положении дел абсолютное большинство офицеров было за вступление в войну. Из-под палки такого не сделать, подробно об этом после…. Ты-то, Александр Владимирович, своих орлов нормально контролируешь? Если что, им порядок поддерживать.
— Так у меня все в норме, — кивнул головой майор, — все же не барышни кисейные служат, а морпехи. Так вот проблема может быть с танкером и «радиантовцами» на «Вилкове»…
— Пока корабль в море, никакой проблемы быть не должно — командир тут и царь, и бог, и воинский начальник, — Карпенко посмотрел на майора. — По всем законам, в том числе и местным, имею полное право наказывать нарушителей дисциплины вплоть до высшей меры.
Майор Новиков повернулся ко мне.
— Так, отлично! Чего мы хотим от этих, со шхуны?
Я пожал плечами.
— В самом деле нам интересен только поручик погранцов, для остальных придется просто «делать плезир». Это же элементарно — сопровождающий при ценном грузе. А поскольку пограничная стража здесь проходит по ведомству Минфина… то есть бывшему ведомству господина Витте… надо сначала вроде проверить все документы, а потом выставить торгашей за дверь и разговаривать только с поручиком. Сергей Сергеевич, это твоя роль!
— Значит, решено! — капитан первого ранга Карпенко оправил китель. — Идем в Артур… Если секретный груз имеется, то перегрузим его на БДК, а шхуна пусть валит на все четыре стороны…
— Зачем перегружать? — пожал плечами Новиков. — Пусть идут с нами…
— Александр Владимирович, — воскликнул Карпенко, — вы это корыто видели?! Парадный ход — восемь, максимум десять узлов… при особой удаче и попутном ветре одиннадцать… Я же рассчитываю в группе иметь эскадренный ход в среднем четырнадцать — шестнадцать узлов.
Вот вахтенный встретил гостей, откозырял и повел в кают-компанию. Ну, с Богом, пора и нам!
Входим, трое стоят у стенки в коридоре. Карпенко, изображая предельную занятость, стоя возле стола, просматривает документы на шхуну. В это время у Новикова звучит зуммер вызова. Минуты две он молча слушает, потом чуть трогает меня за плечо:
— На пару слов…
мы отходим в уголок.
— Нашли ребятки «контрабанду», — слышу я его полушепот, — оптика, прицелы к орудиям и дальномеры…
— Епть!!! — выдохнул я. — Понятно, что поручик — это сопровождающий для столь деликатного груза… А капитан — просто перевозчик…
В этот момент, Карпенко, как и было условлено ранее, произнес:
— Господин капитан, господин штурман, подождите, пожалуйста, за дверью, мы хотим поговорить с господином поручиком наедине.
Когда посторонние удалились, я жестом остановил уже открывшего рот поручика.
— Погодите, господин поручик. Я понимаю, что многое вам непонятно и вводит в смущение, но поверьте, мы все патриоты России и русские офицеры, даже я, хотя и не ношу сейчас формы. Должен вам сообщить, что в ближайшем будущем наши корабли будут прорываться в Порт-Артур, а посему считаю, что ваш особо ценный груз, состоящий из орудийных прицелов и оптических дальномеров, — поручик дернулся как от удара электрическим током, — должен быть перегружен на борт одного из наших кораблей. Так он попадет прямо по назначению, а не в лапы японцам.
Карпенко мрачно усмехнулся.
— Я посмотрел маршрут, который проложил ваш штурман, надо иметь в виду, что проливы между Курильскими островами сейчас кишат японскими вооруженными шхунами. Их промышленники бросились браконьерить и столбить территорию.
— Так, господин поручик, в процессе досмотра корабля ваши люди пытались воспрепятствовать… Не стоит мешать морпеху делать что-то, на что он имеет приказ. Дело кончилось некоторым мордобоем не в пользу ваших подчиненных. Ничего страшного, но синяки сойдут только через неделю.
— Вам понятно? — подытожил я беседу, сейчас мы ставим шхуну и наш быстроходный транспорт борт о борт… быстро перегружаем груз, берем на борт вас и вашу команду, а «Святая Маргарита» может прорываться во Владивосток, возвращаться в Сан-Франциско, проваливаться в ад… неважно. Вы, конечно, можете с нами не согласиться, тогда мы возьмем вас и ваших людей под арест, и уже в Порт-Артуре самостоятельно объяснимся с вашим начальством.
Поручик нехотя кивнул.
— Я согласен, господа, да и выбора у меня никакого нет. С самого начала сие предприятие было чистейшей авантюрой.
— Ну, вот и отлично, господин поручик, идите, — кивнул Карпенко. — Катер доставит вас на шхуну, швартовка с транспортом через час, и отдайте своим людям соответствующие приказы.
— Так, товарищи, — сказал я, когда за поручиком закрылась дверь. — Теперь нам надо решить, как мы доведем свое решение до людей. Обстановка весьма напряженная, особенно среди штатских…
— Так, так, — хмыкнул майор Новиков, — да и у некоторых военнослужащих крыша тоже поехать может. Тщательнее надо. Да еще мало того что империя, так и персонаж на троне такой, что не к ночи будь помянут.
— Ладно, — сказал я, — не будем поминать тех персонажей раньше положенного времени — может, и минует нас доля сия. Как говорится, «не так страшен черт как его малютки» и «не боги горшки обжигают». Сейчас нас должны заботить наши текущие проблемы, а все остальное можно и нужно отложить на потом. Сейчас наш враг — это японцы, и их англосаксонские кураторы, а не далекий пока царь Николай Романов с неофициальным эпитетом «Последний».
Тогда же и там же
Павел Павлович Одинцов и капитан первого ранга Степан Макаров
В тот интересный момент, когда разбор полетов с поручиком-контрабандистом был закончен, а мое совещание с командным составом еще не началось, ко мне подошел капитан первого ранга Макаров и попросил отойти в сторону на пару слов, но так, чтобы нас уже никто не слышал. Первым делом кап-раз попросил предъявить данные мне как раз на такой случай диктаторские полномочия. Прочитав бумагу (кажется, целых два раза), он вернул ее мне, вздохнул и сказал:
— Ну, раз вы у нас теперь нечто вроде президента, то знайте, что мой «Иркутск» представляет собой для вас одну большую головную боль. Все «Калибры», установленные в его шахты, снаряжены как носители специальных боевых частей.
— Все семьдесят два? — переспросил я.