— Сидоров, быстро сдай метров сто назад и сворачивай в лес, на заросшую просеку, там увидишь, — Гудков хлопнул по плечу водителя полуторки. — Иван Тимофеевич, бери трёх бойцов и ко мне!
— Значит, так. Немедленно и тщательнейшим образом маскируем следы колёс на съезде с дороги и отходим в лес. Двигаемся цепью. Задача — прикрываем колонну. Всё ясно?
— Так точно, — старший инкассатор вытащил наган из кобуры и повернулся к бойцам. — За мной!
Вскоре и без того узкая и заросшая молодняком просека закончилась. Головная машина упёрлась капотом в огромную вековую сосну, неизвестно каким образом выросшую посреди лесной дороги. Впрочем, у подножия этого исполина дорога и заканчивалась.
— Приехали, — сплюнул с досады Гудков, — стоп.
— Ну, и что делать будем, майор? — старший инкассатор устало опустился на подножку машины.
— Занимай оборону, Иван Тимофеевич, дай команду бойцам окопаться, — Гудков жадно затянулся папиросой, — а я пройду вперёд, осмотрюсь вокруг.
— Добро.
Пройдя по бору около километра, Гудков вышел на небольшую поляну, сплошняком заросшую малиной. Ягодный кустарник рос густо, намертво переплетённые меж собой ветви местами достигали двухметровой высоты. Несколько кривых одичавших яблонь безнадёжно тянули вверх почти голые корявые ветви, пытаясь пробиться к солнечному свету сквозь мощные кроны корабельных сосен. По всему было видно, что в давние времена здесь жили люди. С трудом пробираясь через заросли, Гудков внимательно смотрел по сторонам. Наконец, он увидел то, что искал. Край сплошь покрытого мхом фундамента, сложенного в незапамятные времена из больших гранитных блоков. Забравшись на каменное сооружение, майор почти сразу увидел небольшой провал в земле, чернеющий среди кустов. Встав на колени, Гудков стал расширять ход, разгребая руками почву, пока под толстым слоем прелой листвы, перемешанной с глиной, не показались первые каменные ступени, ведущие вниз. Решение возникло мгновенно. Стремительно поднявшись на ноги, майор бегом бросился обратно.
Совещание с Иваном Тимофеевичем заняло не больше минуты. Из-за безвыходности сложившегося положения было решено сделать «захоронку» с ценностями в обнаруженном погребе. Тщательно всё замаскировать, потом вернуться к Сокольникам, ввязаться в бой с немцами и, бросив пустые машины, уводить неприятеля назад, в сторону Гусевки. В ходе боя разделиться на две группы и, попытавшись оторваться от врага, лесами пробираться в сторону фронта. Определившись с составом групп и наметив по карте маршруты отхода, они приступили к разгрузке автомашин.
«…Частный боевой приказ
заместителя командующего войсками Резервного фронта командующему войсками 24-й армии на подготовку к отражению наступающего противника (3 августа 1941 г.)
Вручить немедленно
Командарму 24
ШТАБ РЕЗЕРВНОГО ФРОНТА. ГЖАТСК. 3.8.41 18.00
20 и 16 армии из района Смоленска поспешно отступают в восточном направлении. Противник принимает все меры для того, чтобы на плечах отступающих войск ворваться в нашу оборонительную полосу.
ПРИКАЗЫВАЮ:
Не допустить прорыва противника в систему обороны дивизий 24 армии; для этого необходимо:
1) Пропустив основную массу отходящих наших сил на каждом отдельном направлении, задержать продвижение противника заградительным артиллерийским огнём.
2) Привести в состояние готовности для немедленного действия все участки минирования для взрыва мостов и дорог, а при появлении противника немедленно произвести взрывы на определённых направлениях.
3) Заминировать все участки, предусмотренные планом минирования, в последний момент при непосредственной угрозе наступления противника.
4) В 6–8 км от переднего края вести разведку небольшими пешими партиями (от отделения до взвода)».
Смоленская область, август 1941
Гудков лежал в густых зарослях папоротника и, крепко стиснув зубы, пытался сдержать стон. Ранение в ногу было неопасным, сквозным, но очень болезненным. Кость, к счастью, была не задета, так, по крайней мере, после поверхностного осмотра заявила Леночка, сейчас занятая перевязкой раненой ноги майора.
— Ну, потерпите ещё немного, — ласково приговаривала она, быстро и умело наложив жгут и зубами разрывая уже третий по счёту индивидуальный пакет.
Прошло всего несколько часов, как бойцы сложили ящики в подземелье, а майор со старшим инкассатором тщательно замаскировали вход и, отойдя в сторону от бойцов, занявших оборону, сожгли все сопроводительные документы, включая оба экземпляра описи груза. Потом, разделившись на две группы по пять человек, они заняли позицию на окраине Сокольников. Сначала всё шло точно по задуманному плану. Они успешно навязали немцам бой и начали отходить, уводя наседающих немцев всё дальше от спрятанных ценностей. Гудков видел, как старший инкассатор, установив пулемёт «Максим» в кузове полуторки, отстреливался от преследовавших его фашистов. Дождавшись, пока полуторка с первой группой и преследовавшими их немцами на пяти мотоциклах с колясками и бронетранспортёре скрылась из виду, группа Гудкова ворвалась в деревню и, забросав гранатами несколько немецких танков, стала отходить на юго-восток. Немцы быстро опомнились, и Гудков, потеряв трёх бойцов, лишь с большим трудом смог оторваться от преследования. В результате из его группы уцелели только он и медсестра, спасённая Пустоваловым в Гусевке и колдовавшая сейчас над его раной. Несмотря на тяжёлое положение, план в целом удался. Теперь необходимо было обдумать ситуацию и принять меры к переходу линии фронта. Примерно определив своё местонахождение, Гудков принял решение двигаться строго на восток. Однако было ясно, что с таким ранением далеко не уйдёшь. Майор тяжело вздохнул, вытащил пистолет и, выщелкнув магазин, пересчитал патроны. Всего пять штук. Негусто. Но ничего, бог даст, этим добром ещё разживёмся.
— Ну, красавица, — Гудков ласково посмотрел на Лену, — найди мне крепкую палку и пойдём потихоньку.
— Конечно, товарищ майор, — Лена помогла Гудкову подняться и, подставив плечо, крепко обхватила командира за талию.
Москва, Лубянка, август 1999
— Товарищ генерал, из иностранцев, прибывших в Россию за последние три месяца, заслуживают внимания всего несколько человек. Наиболее перспективная для нас фигура, по заключению аналитиков, — некто Отто Валенберг, 1917 года рождения, немец, прибыл из Ганновера. В нашей стране уже второй раз. Первый раз он посещал СССР, как вы уже поняли, в мае 1974 года. Цель поездки, как и в прошлый раз, — туризм. Остановился в гостинице «Пекин», в разговоре с гидом выразил желание посетить Смоленск. Вместе с ним в Москву прилетели: Ганс Фишер, 1969 года рождения и Гюнтер Браун, 1967 года рождения. Заслуживает особого внимания тот факт, что оба они, по нашим данным, — бывшие сотрудники службы военной контрразведки ФРГ, так называемой МАД. В общем, судя по всему, те ещё перцы. Вот их фото, — я положила на стол перед генералом несколько цветных снимков. — Прилетели в Москву ещё 29 июля, в аэропорту Домодедово сразу взяли напрокат машину. Так что теоретически они вполне могли тридцатого июля, когда был застрелен господин Шварц, быть в Смоленске. Сейчас за ними установлено круглосуточное наблюдение, дистанционная «прослушка» и прочие прелести жизни. Изучаются записи камер видеонаблюдения, установленных на Минском шоссе, послан запрос на арендованную ими автомашину в ГИБДД, — закончив доклад, я села.
— Дай бог, чтобы вы не ошиблись, — Тарасов опять взялся за свои любимые очки. — Ну, теперь это забота служб наружного наблюдения. Надеюсь, в гостиничном номере «жучки» не стали устанавливать?
— Обижаете, товарищ генерал, мы же всё понимаем. Они же «спецы» из контрразведки. К чему сразу расстраивать людей? — Суходольский почесал гладко выбритый подбородок и хитро мне подмигнул.
Тарасов подозрительно покосился на Мишку и продолжил:
— Всё понятно. Службу наружного наблюдения вы нагрузили работой, а что сами думаете делать?
— Прокатимся по наиболее вероятному маршруту смоленской колонны, я тут набросала на досуге примерную схемку. Осторожненько опросим жителей окрестных деревень, должен же кто-то ещё остаться в живых и помнить те лихие годы.
— Добро. Продумайте свою «легенду» и выдвигайтесь. С местными органами МВД старайтесь никоим образом не пересекаться. В общем, действуйте полностью автономно. Если вдруг появится какая-либо новая информация, я вам незамедлительно дам знать. Все свободны.
Когда за сотрудниками закрылась дверь, Тарасов сел за стол, достал из ящика стола фляжку и плеснул себе полстакана коньяка. Выпил залпом, крякнул от удовольствия и нажал кнопку в столешнице.
— Полковника Саботажа ко мне, срочно!
— Разрешите? — на пороге появился первый заместитель Тарасова. Невысокого роста, с полным, почти круглым и, на первый взгляд, наивным лицом, получив утвердительный ответ, одёрнул мешковато сидевший на нём китель, бочком протиснулся в кабинет и осторожно присел на краешек стула. Ни дать ни взять — бухгалтер занюханного колхоза. Но в управлении хорошо знали, что за его абсолютно безобиднейшей, для непосвящённых, внешностью скрывается непревзойдённый мастер рукопашного боя, способный в одиночку перебить с десяток американских «зелёных беретов», причём, как говорится, — «без шума и пыли». Были, знаете ли, прецеденты, ещё во времена Карибского кризиса.
— Вот что, полковник, завтра с утра снимай наружное наблюдение с немецких гостей. «Прослушку» пока оставим, мало ли что, но топтунов наших убирай, и пускай те не приближаются к немцам даже на «пушечный выстрел». Иначе, чует моё сердце, спугнём этих прохвостов, помнишь, как англичан тогда, в восьмидесятом? То-то. По ним сейчас плотно работает группа Суходольского. Я думаю, они сами справятся, тем более что игра не сегодня так завтра переместится в район смоленского лесного массива. А там другие правила игры, сам знаешь. В общем, группу Суходольского пока в известность не ставить. Я так понимаю, «фрицы» сами на них выйдут…