Остановившись на обочине, вдруг ощутил, как снова становится видимым. Странное ощущение, будто по коже пробежались электрические мураши, организм медленно перестраивался. Поднес к лицу ладонь и наблюдал, как постепенно, словно на фотографии проявляются сначала кости, затем прожилки артерий.
Где-то урчал двигатель, дальний свет фар бил вдоль трассы и слепил глаза. Сверчок затаился, может быть, испугался шума двигателя.
«Странно всё это…, — перекатывались в голове тяжёлые мысли, пока он наблюдал за тем, как фары медленно приближались, превращаясь в два больших световых пятна. — То я сквозь стену просочился, то невидимкой стал… сейчас вроде снова непрозрачный. Будто тело моё само реагирует на обстановку. Как хамелеон. Только тот цвета меняет, а я — физические свойства. Но разве такое бывает?»
Оставаться на месте никак нельзя, а этот автомобиль — хорошее средство убраться отсюда подальше. Когда грузовик приблизился, Солдат вышел на середину дороги и закричал:
— Стой! Стой!
Фары, нещадно бившие в глаза, переключились на ближний свет. Раздался резкий и долгий скрип тормозов. Лёгкий грузовичок «Свияж» встал как вкопанный и едва не ткнулся бампером в стоявшего посреди дороги человека. Хлопнула дверь, молодой человек лет двадцати пяти спрыгнул на асфальт. В руке мерцает электрошокер, судя по красным бликам, настроенный нам максимальное напряжение. На голове бандана с черепом и костями, вылитый пират. Одет он был в ковбойские сапоги, джинсы и синюю клетчатую рубашку. Ростом не вышел и едва доставал Солдату до подбородка. Пират подбежал почти вплотную, и задрав голову, зло прокричал, размахивая электрошокером:
— Ты что делаешь, придурок? Ты слепой, что ли? Тебя же чуть не намотало на колесо. Тебе-то, может, шкура уже не нужна, а мне машину мыть потом?
Человек в военной форме, переминаясь с ноги на ногу, сказал:
— Извини, не хотел тебя огорчать. Мне б уехать.
— Уехать ему!, — раздражение водителя не проходило, однако шокер отключил и заткнул за пояс. — Ещё б чуть-чуть, ты бы улетел.
— Мне это… очень надо.
Мужчина в униформе не уходил с дороги, продолжая стоять перед бампером «Свияжа».
Владелец автомобиля развернулся к нему спиной, собираясь вернуться за руль.
— Такси вызывай, — бросил на ходу. — Уехать ему. Уйди с дороги!
Солдат не уходил.
— Мне, правда… очень нужно…
Обозлённый его выходкой собеседник взялся за дверную ручку.
— Вот пристал, чувак, — раздражение его постепенно улетучивалось. — Куда тебе?
— Туда…, — незнакомец неопределённо махнул рукой. — Только это… мне платить нечем.
— Ладно, залезай. Я нынче добрый, — молодой человек вернулся к грузовику. — Но, блин, я тебя чуть не переехал, чувак! Ты вообще соображаешь?
Хлопнула дверь, он сел за руль и открыл дверь навязчивому пассажиру. Тот, поблагодарив своего спасителя, тоже залез в кабину. Двигатель глухо рыкнул, и грузовик мягко тронулся с места.
Новый знакомый следил за дорогой и изредка посматривал на попутчика. Тот молчал, отвернувшись и глядя в боковое окно.
— Ты откуда такой красивый взялся? Солдатик. Офицер! Цельный майор!
Говорить о том, что ему начисто отшибло память, не собирался, а выдумывать на ходу не умел, и потому бросил первое, что в голову прилетело:
— Да, наверное.
— Наверное?, — сосед коротко хохотнул и без тени улыбки добавил: — Да ты шутник, чувак! Куда путь держишь?
Солдат оторвался от бокового окна, вперил взгляд в тёмную даль.
— Туда, — показав глазами на дорогу.
— Это тачка моя туда едет, — собеседник ударил ладонями по рулю. — Куда поверну, туда и едет. А ты куда?
— Я тоже…, — помялся и после небольшой паузы добавил: — Некуда мне ехать.
Водитель впервые за время знакомства внимательно и с интересом его осмотрел.
— Так, значит, в Космоград лыжи навострил? Слушай, а ты не псих часом?
Попутчик поёжился под изучающим взглядом, будто стало холодно и устало сказал:
— Не знаю. Возможно. Мне просто ехать надо… туда.
И махнул рукой вперёд, на что собеседник покачал головой и цокнул языком. А сам про себя отметил: «Значит, этот город называется Космоградом».
— Убегаешь от кого-то? Никак натворил чего-то, а, солдатик?
— Наверное. Но, скорее всего, нет.
— Тебя как звать-то? Меня Сашей. Бендер моя фамилия. Не Остап, но хитрован я ещё тот. Иногда Комбинатором называют. А тебя как звать-величать?
Солдат замялся.
— Я… это… ну…
Комбинатор понимающие осклабился.
— Ладно, не хочешь, не говори. Я тебе не легавый, чтобы допрашивать. У меня у самого, если хочешь знать, с ними счёты. Не люблю я их… Они меня тоже.
Пассажир уцепился за эти слова, как утопающий за соломинку:
— Ну… да… А кто их любит?
Через минуту Бендер осведомился:
— Слушай, ты как к радио относишься? Не помешает? Я включу? Знаешь, люблю новости слушать в дороге. Бодрит!
Пассажир сделал вид, что ему не интересно, хотя и сам хотел послушать последние новости.
— Мне без разницы.
Грузовик продолжал заглатывать ленту асфальта. В колонках, встроенных в приборную панель зашуршало, засвистело, послышались неразборчивые голоса. Потом Саша всё-таки поймал нужную волну.
— Вы слушаете ночные новости радио «Космоград», — говорил арджей. — Сегодня днём на грузовой площадке космопорта «Космо» совершил посадку транспорт «Орбита», доставивший с крейсера «Геликон» вернувшихся с Марса бойцов особого отдела безопасности. Только сегодня миру стало известно, какая опасность грозила нам всем. Особовцы провели на Марсе операцию по уничтожению инопланетного существа, которое представляло реальную угрозу безопасности Солнечной системы. К сожалению, трое участников экспедиции погибли при столкновении со Странником, так условно называли агрессивного пришельца.
Бендер убрал громкость, и теперь слов не разобрать, только невнятный бубнеж ведущего. Дорога всё так же влетала под узкий капот грузовика и вылетала за широкой кормой, а звёзды ярко светили в чёрном небе.
— Слыхал, да?, — со смешком выдавил водитель. — Совсем ополоумели. Инопланетянина агрессивного нашли на Марсе. Ещё один честный способ отъёма денег у населения. Теперь в бюджет внесут ещё один пункт — борьба с чужими.
— Да, точно… ополоумели…
«Значит, с чужаком дрались?, — лихорадочно думал потерявший память. — Ничего не помню… Трое погибли… Да… а ведь один из них — я! И почему я ожил? Может быть, я — уже не я? Тем более что я не помню своего имени».
Комбинатор выключил радио. Стало тихо, слышен лишь приглушённый рокот двигателя да свист ветра в приоткрытых боковых окнах.
— Слушай, а ты этот, что ли, дезертир?, — произнёс Саша и на всякий случай добавил. — Да ладно. Не боись, чувак, не сдам я тебя.
Солдат помолчал, обдумывая эти слова. Без ответа такое оставлять нельзя, и он сказал:
— Ну…с одной стороны… да. А вот с другой… Не знаю.
— Чудной ты какой-то… контуженный, что ли?, — Бендер подозрительно оглядел попутчика.
— В какой-то мере, — пассажир натянуто улыбнулся.
А сам подумал: «Хотя бы имя погибшего назвали… я б хоть вспомнил, как меня зовут. Это ужасно, я даже не знаю, куда мне податься».
Глава 4.
Впереди показался полицейский пост, и водитель занервничал, завертел банданой и сбавил скорость.
— Будто банду террористов ждут. Нифига себе! Впервые вижу на этом посту военную полицию. Да ещё в полной экипировке. Ты ничего не понимаешь?
Попутчик промолчал.
— Уж точно не за мной приехали…, — продолжал Комбинатор. — Я птичка мелкая, за мной такую ораву не пришлют. Не за тобой ли, случайно?
— Не знаю.
— Не знает он, — проворчал Бендер. — Сейчас узнаешь. Вон, уже машут, сейчас проверять будут. Да мне-то пофиг. Я чистый, как слеза ребёнка. А ты?
Солдат не знал, что и ответить. Грузовик остановился, и двигатель, протарахтев несколько тактов, заглох.
— В чём дело?, — спросил Саша, высунувшись в окно. — Проверка какая-то?
— Проверка, угадал, — пробасил широкий, как шкаф, мужик, по брови одетый в броню. — Выходите оба из кабины. Медленно, без резких движений. Я тут не один, за моей спиной целый взвод. Предупреждаю, что в случае чего стрелять буду без предупреждения.
Глупая фраза… Если без предупреждения, то зачем предупреждать?
Здоровяк на посту настроен решительно. В покалеченной памяти Солдата неожиданно появилась новая мысль — в его руках армейский крупнокалиберный пулемёт «витязь», такая штука одной очередью разорвёт на куски.
И водитель, и пассажир спустились на серый асфальт.
— Лицом к борту!, — рявкнул полицейский. — На колени! Руки за голову! Э, майор, я к тебе обращаюсь!
Саша подчинился, его попутчик поначалу тоже положил руки на капот, но потом выпрямился и, развернувшись, сделал несколько шагов к вояке.
— Стоять на месте! Не приближаться! Лицом к борту!, — испуганно закричал вооруженный до зубов мужчина, голос сорвался почти на фальцет.
Остальные напряглись, будто перед ними стоял по меньшей мере Годзилла, или, на худой конец, Кинг-Конг. Казалось бы — их целый взвод, все с оружием, а боятся одного безоружного человека. С чего бы это? Ведь один в поле не воин.
— Чего вам от меня нужно!, — Солдат продолжал приближаться. — Я ничего не знаю и не помню!
— Стоять! Я сказал — стоять!, — заверещал военный, от его поначалу уверенного баса совсем уже не осталось и следа. — Назад!
— Слушайте, я вообще ничего не понимаю!
— Слышь, ты, герой — голова с дырой!, — со злостью зашипел Бендер. — Делай, что тебе велят! Нас же распотрошат по твоей милости! Ой, беда, подвёз дауна на свою голову!
— Стоять! Не двигаться! Назад, я говорю!, — продолжал визжать мужик, выставив перед собой ствол.
Потом у него, а затем и у остальных сдали нервы. Сначала застучал один пулемёт, к нему присоединились остальные. Разом лопнули стёкла грузовика. Вояки стали отходить, не прекращая стрельбу. Молотили короткими очередями, поливая пространство перед собой, пули как сквозь масло проходили через обшивку фургона.