нельзя, это всё испортит. Но само ощущение было неожиданно приятным. Словно ощутила себя настоящей женщиной. И даже захотелось немного пофлиртовать с товарищем, хотя и не стала этого делать. Но не отказала себе в удовольствии чмокнуть друга в щеку, и взять за руку, пока шагали на станцию ультрапоезда. Прохожие улыбались принимая их за влюблённую парочку. Но влюблён был только Дайн.
Когда приехал экспресс, товарищ повторил, что Слойн никуда не денется, и как только обживётся на новом месте, обязательно напишет. Эмма села в вагон, под полом зажужжали ультразвуковые генераторы, приподняв поезд над монорельсом и направив его в тоннель. Дайн остался на станции — он жил в другой стороне.
Письмо от Слойна она получила полмесяца спустя. Осень уже была в самом разгаре, непрестанно лил холодный дождь. Эмма ждала электронного сообщения, но у новобранцев забрали все гаджеты и разрешили писать письма только на бумаге. Экая древность, от руки писали только в начальных классах, когда отрабатывали мелкую моторику.
Почерк у Слойна неровный, как и у всех, кто полностью доверился электронным гаджетам. Это в исторических фильмах письма пишутся красивым каллиграфическим почерком, а сейчас люди от этого совсем отвыкли.
Эмма заперлась в комнате и стала читать.
«Здравствуй, Эмма!
Наконец-то я смог написать тебе письмо. И делать это приходится таким древним способом. У нас — представляешь — забрали все электронные устройства и лишь вчера раздали письменные принадлежности и разрешили написать по два письма — одно домой, а второе на выбор, другу или подруге. Пишу тебе с условием, что ты дашь почитать и Дайну.
До точки назначения, планеты Старог, мы добрались быстро. Дольше торчали на орбите, чем летели. Гипергенераторы — удобная вещь, но ощущения немного неприятные, будто тебя наизнанку выворачивает. И после прыжка почему-то пить очень хочется. К счастью, это длится недолго. Зато всё происходит очень быстро. Быстрее, чем ты смогла бы добраться до своего колледжа.
Мои прекрасные волосы сбрили в первый же день, и теперь моя голова гладкая, как колено. Нас одели в новую униформу пограничных имперских войск. Красивая и удобная. Шевроны просто суперские, красивые. Это полевая униформа, а парадная, говорят, вообще прелесть, но я пока не видел. Надеюсь, что однажды, я приеду в отпуск во всей красе, и ты увидишь, как здорово я выгляжу в военной форме.
Служба здесь не тяжёлая и не опасная. Детский сад! Мы делаем то, что нам укажут, самим думать ни о чём не нужно. Правда, часто приходится делать то, что нам не нравится. Например, драить казармы. Представляешь, есть роботы-уборщики, но нас заставляют убирать казармы вручную. Это, видишь ли, воспитывает нас и приучает к дисциплине. Хотя лично я так не думаю.
Мы охраняем военный космодром, обслуживаем звездолёты — заправляем их, меняем кое-какие детали. Вернее, лично мы, новобранцы, ничего важного не делаем. Скажут нам — принести деталь — принесём, скажут унести — унесём.
В лесах, окружающих космодром, говорят, водятся дикие и опасные звери, но нам туда выходить не разрешают, так что зверюшки нам ничем не угрожают… как и мы им. Хотя очень интересно было бы на них посмотреть. В нашем-то городе никого не осталось, даже тараканов всех вывели. А в зоопарках на животных смотреть не интересно. А про этих зверей рассказывали, что они разумные телепаты. Говорят, что с ними можно наладить контакт, если мысленно к ним обращаться.
Обещают, что через месяц нас станут отправлять в инспекционные рейды в приграничных районах. Хотя я не понимаю, от кого нам защищать империю. Врагов у нас нет и не может быть. Кто осмелится напасть на столь мощное государство? Энхаты? Они уже два века нас не тревожат. Да и куда им тягаться с нами?
Тот лейтенант, который разрешил нам подольше постоять, ну, ты помнишь, когда регистрация проходила, оказывается, тоже новобранец. Недавно закончил офицерскую школу и теперь служит вместе с нами. Командир нашего отделения. Мировой парень! Имя у него такое смешное — Викент, никогда таких имён не слышал. Но парень отличный, несмотря на смешное имя. Тут всё зависит от командира — если тебе попался какой-нибудь злобный идиот, то всё, ты будешь мучиться до конца службы. Нашему отделению с командиром повезло. Его все любят. Он простой, солдат не обижает. Хоть и не опытный офицер. Но ему сержанты помогают, они уже по несколько лет служат.
Работы нам пока никакой не доверяют, слоняемся по космодрому если свободны от дежурства. В лучшем случае принеси-унеси. Говорят, что скоро станут нас распределять — кого-то оставят в охране, кого-то переведут на звездолёты, кого-то к орудиям и к ракетным комплексам приставят. Хотя я не понимаю, зачем всё это нужно. Ведь у нас есть такое сильное оружие, как Стрела Азнура. Достаточно только того, что оно у нас есть, это отвадит любого агрессора… В общем, не переживай, с нами ничего не произойдёт, да и войн уже лет двадцать не было. Граница на замке и я этот замок надёжно охраняю.
Мне очень понравились военные звездолёты. Я слышал о таких, но никогда раньше не видел. Живые, представляешь? Не по-настоящему живые, конечно, но сами себя такими считают. В их бортовые компьютеры вшиты особые операционные системы, благодаря которым они умеют мыслить. Это настоящий прорыв в технологиях — мыслящие звездолёты. По всему кораблю натыканы миллионы нейродатчиков, и эти машины ощущают весь корабль, как собственное тело, как живое существо. Очень интересные звездолёты, это не просто машины, а настоящие личности. У каждого свой характер, и чтобы на нём служить, мало знать дело, надо ещё ужиться с бортовым компом. Матросы-то ладно, а вот командира корабля выбрать очень сложно, звездолёты эти ужасно капризные. Чуть не сошлись характерами — и командира отправляют на другой звездолёт.
Эти разумные корабли общаются друг с другом, прямо как люди. И даже ссорятся, представляешь? Мне кажется, если бы не служебные обязанности, они ещё и в гости бы друг к другу летали. И жаловались бы — «вот, поругался с другим звездолётом, рассуди нас!» Но всё-таки это в первую очередь машины — никогда не нарушают ни законов, ни заведённого распорядка.
И ещё, если оставить такой звездолёт в одиночестве, бросить его где-нибудь в космосе, то со временем он может одичать. Причём это может случиться быстрее, чем происходит у людей, потому что механосы («механо сапиенс», так называются эти машины) очень быстро приспосабливаются к любому окружению. Одичавший звездолёт! Ты когда-нибудь слышала о таком? Такого, правда, ещё не происходило, но говорят, что теоретически это возможно. Оставленные без экипажей корабли могут сбиваться в стаи. А ресурсов, для того, чтобы жить без обслуживающего персонала у них полно — могут сами себя обслуживать, и экипажи им практически не нужны.
В общем, если вдруг случится большая война или какая-нибудь другая катастрофа, и все люди погибнут, то останутся механосы, они переживут всех нас. И, может быть, станут существовать, как отдельная раса разумных звездолётов. Но катастроф давно не было, а войны не предвидится, и проверить это никак не получится.
Ну, вот, в общем, пока и всё, больше ничего нового. Когда будет возможность, напишу ещё. А как у тебя дела? Как там Дайн? Устроился на работу? Надеюсь, хорошо будет зарабатывать и сможет помочь маме. Передавай привет родителям и братьям.
Твой Слойн».
Глава 7.
Бен Крон прибыл во дворец на следующее утро. Император уже ждал министра в кабинете. Стройный, подтянутый, несмотря на преклонный возраст.
— Господин император, прошу меня извинить, но прилетел я только к ночи и решил уже вас не тревожить, — голос у Крона сильный, командный. Хоть и извинялся, но заметно, что не привык этого делать.
— Не страшно. Министр, у меня к вам есть очень серьёзный разговор. Присаживайтесь.
Бен Крон сел в предложенное кресло, император остался стоять у окна. Это смущало министра и тот порывался подняться. Клай взмахом руки оставил пожилого человека сидеть.
— Скажите, министр, как обстоят дела в армии и флоте?, — приступил к разговору Клай.
Министр напрягся.
— А что именно вас интересует, господин император?
Император подошёл к окну, распахнул створки. Снаружи, из сада, повеяло осенней прохладой.
— Всё. Абсолютно всё. Сможем ли мы отразить неожиданную атаку врага? Или атаковать самим?
Бен Крон положил на столешницу огромные кулаки.
— Хм… господин император, это очень сложный вопрос. Способны ли вы услышать правду?
Император вернулся и сел за стол.
— Ответьте просто, да или нет.
Министр заглянул Клаю в глаза.
— Скажу честно. Нет.
Император догадывался, что таким и будет ответ.
— А теперь давайте подробнее.
— Подробнее…, — Бен Крон помолчал, обдумывая слова. — Понимаете, вот уже много лет сокращаются оборонные расходы. Каждый год денег выделяется всё меньше и меньше. Мы уже перестали строить новые корабли, а старые выработали не один ресурс.
Клай потянулся к трубке.
— А жрецы об этом знают?
— Жрецы?, — министр скривил рот. — Да кто об этом не знает?
— Ку'рите?, — император бросил выразительный взгляд на табакерку.
— Я свои, если позволите. Ваш табак хорош, ароматен, но нет ничего лучше солдатского горлодёра.
Министр достал из внутреннего кармана кителя пачку сигарет и закурил. Едкий дым заставил императора поморщиться.
— Затушить?, — Бен Крон поднёс сигарету к пепельнице.
— Мне не мешает, кури'те!, — император тоже затянулся своим, ароматным и мягким табаком. — А что будет, если мы сейчас немедленно начнём войну?
Министр без раздумий заявил:
— Если мы начнём войну именно сейчас, господин император, то, скорее всего, придётся истратить все ресурсы.
— И что это означает?
Император, прищурившись, смотрел на Крона сквозь клубы дыма. Тот подвинул пепельницу ближе и стряхнул в неё столбик пепла.