Сам ритуал передачи длится недолго. Сделать это несложно, если человек отдаёт знания добровольно. Императора усадили в одно кресло, а вокруг встали жрецы во главе с отцом Васидо. Клаю надели на голову обруч, соединённый проводами со спинкой, ошейник на шею и браслеты на руки и ноги.
Верховный жрец прочитал короткую молитву, и они приступили к ритуалу. Севей и Негар посадили отца Васидо в соседнее кресло и тоже подключили к машине. А потом оба запели древнюю песню, которая должна освободить Силу Стрелы и передать доступ священнику. Смысла этой песни не понимал никто, древний язык уже считался забытым, и слова просто заучивали наизусть.
Севей, не переставая петь песню с непонятным смыслом, повернул на ящике рубильник. Что-то пискнуло. Свет в помещении на мгновение померк. Внутри ящика защёлкало, загудело, он затрясся мелкой дрожью. Оба — и Клай, и Васидо дёрнулись, после чего обмякли, будто уснули.
Многие считали, что ни песня, ни молитвы не играли никакой роли, да и бога никакого нет, а Стрела — это то, что осталось от технологий древних. Но проще думать, что Азнур великое божество, да и жрецам это выгоднее. А если это какие-то технологии, то их можно воссоздать и потом и растиражировать, а этого допустить никак нельзя. Всё должно быть в руках храма. Стрела Азнура должна существовать в единственном варианте и желательно в руках жрецов. Императорам таких вещей доверять не стоит, считал отец Васидо.
Когда гудение в магическом (или механическом) ящике утихло, Севей и Негар перестали петь и сняли шлемы с подопечных. И отец Васидо, и император Клай лежали будто без сознания. Севей проверил пульс у обоих и сделал вывод, что оба просто спят.
Жрецы перенесли спящих на диваны, стоявшие в разных концах помещения.
— Скоро оклемаются?, — Негар присел на стул рядом с диваном.
— Думаю, до вечера. — Севей померил температуру отца Васидо, затем Клая. — Молодой император, очнётся быстрее.
— Думаешь, всё получилось?, — неуверенно спросил Негар
— А почему нет?, — спокойно заметил Севей. — Это всегда получалось. Ни с одним императором накладок не происходило.
Жрецы оставили Клая и отца Васидо наедине. Ближе к вечеру император проснулся. Голова болела, тело ломило. И ещё казалось, что лишился чего-то ценного и очень важного. Потом всё вспомнил, и понял — доступа к Стреле больше нет. Как нет и императорской власти. И свободы. Теперь нет совсем ничего, кроме собственной несвободы и никому не нужной жалкой жизни. Которую наверняка отнимут, когда император станет абсолютно не нужным. И, возможно, это произойдёт уже очень скоро. Хотя, может случиться и так, что он пригодится жрецам на тот случай, если те потерпят поражение в войне. В этом случае будет нужен козёл отпущения, тот, кого должен ненавидеть народ.
Клай сел на диване и прислонился спиной к тёплой кожаной спинке. Во всём теле чувствовалась слабость.
Вскоре очнулся и жрец. Первое мгновение взгляд оставался неосмысленным, но после священник окончательно опамятовался. Несколько секунд будто прислушивался к телу, а потом улыбнулся.
— Отлично, — проскрипел он. — Стрела у меня. Уж теперь-то мы наворотим дел.
Увидев, что за ним наблюдает Клай, отец Васидо смутился и перестал улыбаться.
— Я имею в виду, что мы теперь в состоянии спасти отечество, — добавил он.
Два молодых жреца увели Клая обратно в комнату и заперли там.
Он включил новости и безучастно следил за тем, что происходило в империи. Энхаты уже завладели двумя звёздными системами империи, но о первой атакованной ими планете поступали очень противоречивые сообщения. В то время, когда имперские войска сдаются или погибают в считанные часы, на Триге всё ещё тлеет сопротивление. Очень стойкая планета.
Клай надеялся, что жрецы спасут империю. Не вовремя они это затеяли, неудачное время для смуты. Или знали о нападении заранее? Если да, то священников можно смело называть изменниками. Это страшнее переворотов. Бунты и революции направлены против узкого круга людей, узурпировавших власть, а измена грозит всему миру. Уж энхаты с народом империи не церемонились. Лишь б только не это, лишь бы не предательство. Это уничтожит империю.
Если вовремя ударить по мирам энхатов, уничтожив одну или две планеты, то можно остановить агрессию. Мысль эта насторожила. Ведь энхатам известно, что в случае вторжения имперцы используют Стрелу. Почему пришельцев это не остановило? Или знали, что император не сможет воспользоваться этим оружием? Но что это? Предательство жрецов или шпионы во дворце императора? И то, и другое — это очень страшно, это червь, который может подточить империю.
Нужно что-то делать. И тут император решился сделать то, о чём недавно даже и не думал. Для начала надо как-то выбраться отсюда. Как это делать, он не знал, но решил, что медлить нельзя. Если ему удастся убежать от жрецов, то появится шанс спасти империю. Но… Стрелу-то он им уже отдал. Как её вернуть?
Клай подумал о подарке Стила Дорта — компактной копировальной машине. Обнаружил её в кармане плаща. Закинул туда, а потом время побежало с чудовищной скоростью, так и не вспомнил до сего момента. Сунул руку в карман — коробочка лежала там, куда положил. И в этот момент в его голове родился простой и легко выполнимый план.
Клай вынул коробочку из кармана, нащупал пальцем кнопку и вдавил её. Что-то слабо щёлкнуло, и на чёрной гладкой поверхности металла открылся портик, из которого выехала маленький объектив. Копировщик зажужжал и поднялся в воздух. Облетая Клая со всех сторон, он принялся делать снимки. На фотографирование устройство потратило около минуты. Закончив сканирование, копировщик отлетел в сторону, выбрал свободное пространство, и начал создавать объёмную модель императора. Он опустился к самому полу, и принялся, подобно пауку, вытягивать длинную и тонкую нить и укладывать её на полу, наращивая с каждым витком и склеивая, придавать нужную форму. Спустя минуту на полу стояли два сапога, неотличимых от тех, в которые обут Клай. Через пять минут выросли обе ноги, а ещё спустя немного времени рядом стояла половина человека. Вскоре появилась точная копия императора.
Клай осмотрел двойника, подёргал его за ухо, дал щелчка по носу, поправил алый плащ. А потом передвинул поближе к окну и развернул лицом к решётке. Если смотреть от двери, то можно принять за настоящего человека.
Проверив копировщик, Клай убедился, что в том ещё достаточно материала, чтобы изготовить оружие. Чтобы смоделировать увесистую дубину особых навыков не требуется. Он ввёл программу в память устройства и включил его. Вскоре чёрная коробочка трудилась над новой фигурой. На это ушло не больше двух минут — на столе лежала тяжёлая болванка сантиметров сорок длиной с зауженным концом с одной стороны. Копировщик, закончив работу, облетел полноразмерную статую императора и сел на стол. Пискнув, сообщил, что материал закончился, требуется дозаправка, и отключился.
Клай взвесил в руке оружие. Дубина удобно легла в руку. Конечно, никакой эстетики в этой поделке, но мозги выбить можно. Император удовлетворительно улыбнулся и принялся ждать гостей.
Когда приспело время ужина, Клай услышал, что дверь открывается. Скрылся в противоположном углу, прихватив со стола своё оружие.
Севей с подносом в руках шагнул в помещение, толкнув створку двери и не заметил стоявшего за ней Клая. Стоявшую у окна объёмную модель он принял за настоящего императора и потому совершенно не ожидал нападения.
Тяжёлая дубина опустилась на его затылок с глухим стуком. Жрец отключился моментально, так и не сообразив, кто его ударил. Ноги его подкосились, и он упал на колени, постоял так несколько мгновений, будто молился, а потом рухнул лицом в поднос. К разлитому по полу супу добавилась кровь.
Император не стал проверять, убил он или нет этого предателя. Сняв со жреца мантию, надел на себя. В карманах сыскались деньги и электронный ключ от всех храмовых дверей. Натянув капюшон на голову, Клай выбрался из комнаты и запер дверь. Дубина под жреческим плащом была незаметна.
Теперь бы незамеченным добраться до выхода. Но сначала нужно поискать учителя. Они должны держать его где-то рядом.
Долго искать не пришлось. Клай ткнулся в одну дверь, там несколько жрецов делали уборку, потом во вторую, одна была пуста. А за третьей император увидел Стила Дорта. В комнате находилась только кровать, к которой и был пристёгнут Дорт. Рядом стоял медицинский аппарат, время от времени впрыскивающий в вену какой-то наркотик.
Наставник спал. Клай, положив дубину на пол, приподнял одно веко, и на него уставился огромный зрачок. Другой рукой ухватился за иглу и выдернул её из вены. Ресницы учителя затрепетали, и он открыл глаза. Взгляд его был осмысленным.
— Зачем… ты пришёл?, — с трудом выговаривая слова, сказал Стил Дорт. — Уходи. Я… я им всё рассказал. Все наши планы. Не мог молчать, они заставили. Уходи. Они тебя не выпустят. Уходи.
Глаза наставника закрылись. Клай выбежал из комнаты, ударившись плечом о косяк. Сориентировался в системе коридоров быстро. Когда правил отец, Клай часто бывал со жрецами в храме и знал здесь все ходы-выходы. Шагал по коридорам, стараясь избегать встреч. Иногда приходилось натягивать капюшон до самого подбородка, чтобы никто его не узнал. Но всё же по дороге попался один молодой жрец.
— Брат Севей, я должен вам сказать, что ваше поручение… О Азнур, вы не Севей. Тревога! Трево…
Клай потянулся было к дубине, но вспомнил, что забыл её на полу рядом с кроватью наставника. Ударил жреца кулаком, так, что хрустнули пальцы. Тот охнул, закатил глаза и медленно сполз на пол по стене.
Клай побежал и вскоре выбрался из храма на улицу. Никто его не остановил.
Постояв немного у входа, император направился в город. У него есть друзья, с которыми, ещё до того как стать императором, любил охотиться или гулять по клубам. Ничего другого Клай не придумал, кроме как обратиться к одному из них. Чтобы не привлекать к себе внимания, выбрал момент, чтобы снять с себя жреческую мантию и выкинуть в урну. Туда же отправил и свой алый плащ — слишком уж заметен, да ещё и украшен драгоценными камнями. Жалко, конечно, расставаться с таким сокровищем, но это можно пережить. Кто-то из мусорщиков в этот день разбогатеет. В помятой рубашке с грязным воротником выглядел совсем не по-императорски, и в конце концов удалось затеряться в толпе.