— А через стену сможете?
— Стена для телепата не преграда.
Жана ответ удовлетворил, он явно решил использовать этот дар, но как, Эмма пока не понимала. Он вызвал солдата, и тот проводил телепатку в небольшую, но уютную комнату со всеми удобствами, где можно прожить несколько дней. Комната не запиралась, и Эмма оставалась более-менее свободна.
Ей стало страшно. Если Жрецы на стороне врага, то что же произойдёт с империей? Те, кто должен защищать империю — предатели. А это хуже всего. Это страшнее самого факта войны. С войной всё просто — есть враг, которого надо убить, пока не убили тебя. А что делать с предателем? И тем более с высокопоставленным предателем? Убить? Но как? Эмму напугали такие мысли — в шестнадцать лет впервые в жизни стала думать, как взрослый человек.
Кроме того, она прочитала в голове полковника то, о чём тот не хотел говорить. Он выстроил собственную схему произошедшего. Жрецы, по его мнению, давно хотели скинуть императора, наверняка мечтали об этом ещё при Свене Мудром, но опасались. А с молодым и неопытным Клаем решили не церемониться. А чтобы свергнуть наверняка, договорились с энхатами, упрятали императора в храме, а неприятель тем временем начал наступление на всей западной границе. Чего хотели выторговать жрецы — непонятно, наверное, энхаты обещали оставить им часть земель. Именно потому жрецы и не используют Стрелу Азнура — иначе уже император давно бы уничтожил все миры энхатов и остановил бы нашествие.
Обычно такие грандиозные планы спотыкаются в самых неожиданных местах, нельзя продумать абсолютно всё. Союз жрецов и энхатов, споткнулся о шестнадцатилетнюю девочку-телепатку. Если бы не она, никто бы так и не узнал, отчего гибнет империя. За этими мыслями Эмма не заметила, как уснула.
Глава 5.
Мира вышла из гиперпространства и сразу вписалась в орбиту планеты. На экранах — сине-голубое чудо, похожее на Землю. Звездолёт, взревев двигателями, зашёл на посадку.
— Это Истир, — сообщила механос, когда двигатели замолкли и наступила тишина. — Столица великих Мессов. В прошлом столица великой империи Сенай.
Опустился трап, и люк в ангаре маняще раскрылся. К тому времени парализованные конечности Андрея и Сергея обрели подвижность и чувствительность.
Планета была похожа на Землю. Не на современную, а на старую, ещё не загаженную. Воздух чист, синее небо вымыто недавним дождём. На краю бетонной площадки зеленела мокрая трава. Щебетали птицы. Светило оранжевое солнце, не такое жаркое, как на Земле, но такое же ласковое.
Вдалеке за невысоким заборчиком находилось несколько аккуратных одноэтажных деревянных коттеджей. На краю космодрома работали люди, готовили к старту корабль.
Открылась дверца в заборчике, и на тропинку, ведущую к взлётному полю, ступила женщина в облегающем светло-голубом комбинезоне. Короткая мальчишеская причёска, чёрные волосы, огромные глаза на пол-лица и сияющая улыбка — она сразу очаровала троих землян.
— Здравствуйте!, — сказала она, подойдя к трапу звездолёта. — Я Жанна. Меня прислали, чтобы я вас сопровождала.
— Здрасте! А то б мы сами не дошли!
— А меня зовут Егор, — вставил Шахназаров. — Но все зовут Шахом.
Инопланетянка бросила на него короткий взгляд.
— Я знаю ваши имена. Пойдёмте, я вас провожу, вам приготовили удобное помещение. Наша летняя резиденция вам понравится.
Она развернулась и зашагала к краю бетонной площадки. Троица потянулась следом.
— Отдых был бы кстати, — вздохнул Глыба. — Я уже и не помню, когда отдыхал в последний раз. Кажется, в морге.
— Не верится, что такой человек, как вы, может устать, — не останавливаясь, ответила девушка. — Вы очень сильный.
Андрея смутил комплимент.
— Сильные люди тоже устают.
Они достигли края бетонки, и крутобёдрая красавица сошла на тропинку. Шахназаров, обогнав, товарищей, пристроился за её спиной.
— Жанна, а у вас есть друг?, — полюбопытствовал он.
— Друг?
— Ну это… парень. Бойфренд.
— Бой… кто?
Прошин, еле сдерживая смех, пояснил:
— Шах хочет спросить, есть ли у вас жених.
Жанна на мгновение приостановилась и снова ускорила шаг.
— Хм, жениха у меня нет, — и с усмешкой поинтересовалась: — А он, наверное, хочет им стать?
Егор, несмотря на то, что начал бодро, слегка опешил.
— Ну это, как бы… Ну не так быстро же. Сначала цветы, шампанское, кино.
— Я не люблю цветов, — отрубила девушка.
— Что, Шах, съел?, — Сергей рассмеялся.
— Да, растерял я пикаперские навыки.
Майор, шагавший в хвосте, недовольно пробурчал:
— Ты и остатки дисциплинированности тоже растерял. Развёл тут антимонии.
Сержанта было не прошибить.
— Да ладно! Посмотрите, как красиво вокруг. И небо такое голубое. Прямо как глаза Жанны.
— Ну да, красиво, — согласился Андрей. — И домики, прямо как в Альпах. Но дисциплину блюди!
— Есть блюсти дисциплину!, — Егор дурашливо козырнул. — Но поглядите, как красиво!
Они вышли с территории космодрома. Дальше дорога была широкой, не пришлось идти гуськом. Невдалеке от выхода стояла машина, похожая на вертолёт без винтов. Продолговатый стрекозиный корпус стоял на четырёх лапах. Жанна открыла люк, откинула лёгкий трап, и жестом пригласила землян. Внутри было тесно, как в автобусе, но уютно. Когда они расселись по креслам, стрекоза дрогнула и плавно взмыла ввысь. В длинном, во весь корпус, овальном иллюминаторе было видно, как космодром медленно отдаляется и превращается в серую бляшку на зелёном фоне лесов.
— Мы любим свой мир и бережём его, — девушка кивнула на иллюминатор. — Потому трава у нас вечно зелёная, леса растут, а небо всегда голубое.
— А как же производство и проблемы с экологией?
— А производства у нас практически нет.
— Это как?, — удивился эмпат.
Красавица улыбнулась ему, как маленькому.
— Очень просто. Мы производим вечную продукцию. Изредка приходится запускать заводы, чтобы сделать небольшую партию какого-нибудь товара. В основном у нас работают только продуктовые фабрики, они безвредные.
А как же рабочие места?, — спросил сержант. — На что же вы живёте?
— Все фабрики автоматизированы. Схема — от каждого по способностям, каждому по потребности давно изжила себя. Мы давно перешагнули через это. Каждый занимается тем, к чему лежит душа. И все живут в достатке.
Глыба уважительно произнёс:
— Коммунизм практически.
— Нет, не коммунизм, — ответила Жанна. — Мы выше тоталитаризма. У вас наше мироустройство назвали бы утопией, но это работает уже миллионы лет. Вы тоже можете влиться в наше общество. Вам понравится у нас, я уверена. Я буду рада помочь вам адаптироваться в нашем мире. Я помогу вам подобрать занятие по душе.
Андрей усмехнулся.
— Боюсь, что большинство землян при таком раскладе предпочтут просто лежать на диване и ничего не делать.
— И мы не будем этому препятствовать, — ответила девушка. — Но вот увидите, вам быстро наскучит и захочется заняться каким-нибудь делом. Я помогу вам раскрыть творческий потенциал. Любой разумный — способен на многое. Главное, выбрать занятие по душе.
— Решено! Я стану поэтом, — воскликнул Егор. — Буду курить кальян и писать стихи.
Прошин подавился смешком:
— Представляю твои стихи. Кеды-полукеды.
— Ну кальян курить умею, и стихи научусь писать. Жанна, а хотите я посвящу вам стихотворение, раз уж вам цветы не нужны?
— Нет, не хочу. Я не люблю поэзии, как и цветов.
— Так чём же вас можно заинтересовать?
— Ничем. Если понадобится, я заинтересуюсь сама.
Стрекоза тем временем пересекла горную гряду, которой не было видно с космодрома, и стала опускаться. Внизу раскинулся небольшой городок, лежавший среди лесов. Он приближался, увеличивался в размерах, вскоре стрекоза опустилась на небольшой стартовой площадке среди таких же машин. Жанна вывела землян из салона и показала рукой на невысокие деревянные домики.
— А вот и наша резиденция.
Они приблизились к одному из коттеджей. Девушка открыла дверь, но входить внутрь не стала.
— Думаю, вы тут и сами разберётесь, в доме есть всё для отдыха. Здесь вы можете поесть, помыться, а также — ноздри ее слегка затрепетали, будто она учуяла неприятный запах, — очистить свои вещи. Я вернусь за вами, когда меня пошлёт Месс.
Внутри всё было, как в каком-нибудь старинном сельском домике. Две скромно, по-спартански обставленные комнаты и кухня. В комнатах — столы, стулья, кровати, шкаф. На кухне — холодильник, в котором оказалось полно еды и питья. Рядом душ и стиральная машинка.
Прежде чем садиться есть, они приняли душ, закидали вещи в стиралку. Потом лейтенант и сержант выложили всё на стол — мясо, рыбу, грибы, салаты, фрукты и овощи, несколько видов соков. Пир горой, на столе не осталось свободного места.
Они сидели в трусах за столом и поглощали запасенный кем-то провиант. Майор ел молча и думал о том, что их ожидает дальше. На Землю вернуться? Они там вне закона! Остаться? Они тут чужие.
— А эта Жанна, м-м-м, красавица какая, — сказал Шахназаров, набив полный рот. — Как думаете, я ей понравился?
— А ты что же, на что-то рассчитываешь?, — спросил эмпат.
Егор запил мясо большим глотком вкусного напитка, похожего на апельсиновый сок.
— А почему нет? Я молодой, красивый, сильный.
— Вынужден тебя огорчить, ты её нисколько не заинтересовал, — ехидно заметил Прошин.
— Эмпатия, да? Чувствуете?
— Она самая, эмпатия, — согласился Сергей. — Никуда от неё не деться.
— Что, совсем никаких шансов?
— Ни капельки.
Сержант обиделся.
— Вы всё выдумали, вы сами на неё глаз положили.
— Да нет, — ответил эмпат — Она сама положила глаз. Но не на меня, а на майора.
Глыба поперхнулся куском хлеба. Шахназаров принялся колотить его по спине.
— Шутишь, что ли, Эмпатий? Мне ещё амуров тут не хватало.
— Честное слово!, — воскликнул Прошин. — Вы ей понравились. Она ведь вам тоже?