Опять раздался взрыв. Самолет сильно вздрогнул, как будто в него что-то попало.
«Вероятно, фашистские зенитки бьют по нам», — невесело подумал Ермолай.
Самолет как-то повело на одну, левую сторону. Он слегка накренился, стало тревожно.
Из кабины выскочил взъерошенный майор Теплов и быстро проследовал по левому борту вглубь салона. Из-за ящиков Сергееву не было видно действий майора.
Вот он снова показался из-за ящиков.
— Черт возьми! — крикнул майор. — Осколок от разорвавшегося снаряда зенитки попал в крыло. Оно начало разрушаться, — выругался. — До Урала точно не дотянем.
«Опять вынужденная посадка», — приуныл Сергеев и спросил:
— Что будете делать, товарищ майор?
— Будем выжимать из самолета все, что можно, — зло ответил Теплов. — Штурман еще, блин… ранен, — и прошел в кабину летчиков.
Из-за борта слева послышались скрипы, шум и треск.
«Точно, разрушается крыло, — хмуро подумал Ермолай. — А на одном мы далеко не улетим…».
Ленинград,
Комендантский аэродром…
Майор Истомин и капитан Максимов пили чай и обдумывали свои дальнейшие действия. Задержанный у дверей Негоцианта коллекционер по фамилии Ишутин, с хлебокомбината, нес полную ахинею. Определенно косил под дурачка, тянул время…
Подал сигнал телефонный аппарат. Максимов поднял трубку, бросил абоненту:
— Привет, капитан, — и стал внимательно слушать.
Затем изрек:
— Хорошо, мы подъедем, — и положил трубку.
Взглянув на майора, Максимов вымолвил:
— Женщина, соседка Негоцианта, сообщила капитану Ильиных, что к коллекционеру приходили двое милиционеров. Грубя хозяевам, вошли в квартиру. Вышли они через час с чемоданами и сумками. Ильиных предлагает проехать к Негоцианту, и все на месте выяснить.
— Милиционеры вышли с вещами из квартиры Негоцианта, — медленно вымолвил Истомин. — Как-то это странно.
— В городе уже действуют лже-милиционеры, грабят и убивают жителей, — сказал капитан.
Майор кивнул.
— Поехали на место…
Кирпичный переулок, д. 4, кв. 44…
У двери квартиры стояла пожилая женщина и капитан Ильиных. Капитан, чертыхаясь и ругаясь, методом подбора ключей пытался открыть дверной замок.
На лестничную площадку с шумом вошли майор Истомин и капитан Максимов.
— Здравствуйте, товарищи, — громко бросил Максимов. — Над чем это вы колдуете?
— Звоню-звоню, а никто не открывает, полная тишина, — вымолвил Ильиных. — Вот, пытаюсь открыть замок.
— Эти два милиционера вышли из квартиры с вещами, — изрекла женщина. — А один из них потом закрыл дверь на ключ, ключ сунул в карман. Я видела.
Офицеры переглянулись, сразу как-то сосредоточились.
— Товарищи, отойдите, — осматривая дверь, строго бросил Истомин.
Когда все отошли от дверей, майор тоже отошел на три шага, а потом… пошел на таран двери. Дверь не устояла от удара плечом могучего тела майора и со скрипом распахнулась.
Все осторожно вошли в прихожую, прошли дальше. На кухне на полу весь в крови лежал пожилой мужчина. Из гостиной выглядывали безжизненные мужские ноги.
— Ой, батюшки! — громко воскликнула женщина. — И Василий, и Федор, ведь оба — мертвецы! Ой-ой, — визгливо заголосила, — соседей убили и обворовали…
Самолет сильно затрясло, он все больше наклонялся на левый бок. К тому же, он определенно стал снижаться.
«Мы линию фронта уже перелетели? — всматриваясь в иллюминатор, пытался понять Ермолай. — Куда же мы сядем? Кругом такая темень… И сядем ли вообще…».
Самолет неприятно задрожал и загудел. Угрожающе задвигались ящики в салоне самолета.
«Блин… Я вроде ящики капитально закрепил!» — воскликнул Ермолай.
Самолет, казалось, попал в воздушную яму.
«Неужели мы погибнем!?» — ужаснулся Ермолай, внутри все похолодело, сердце учащенно забилось…
Мгновение, другое… Раздался резкий треск, потом послышался истошный крик. Определенно, он исходил из кабины летчиков. В салоне погас свет. А потом… удар… шум… тряска самолета… Ермолай держался, как мог. Снова страшный удар… шум, крики… Ермолай отлетел в угол, ударился головой… И… тишина…
…в помещение вошла, вернее, легко впорхнула сосредоточенная молодая девушка в цветастом платье и с подносом в руках. Бледнолицая!! Красивая!! Глаз не оторвать!.. У нее были волосы льняного цвета. Причем волосы были сплетены между собой в длину и ниспадали до груди. А на подносе красовался румяный пирог!..
Ленинград,
Кирпичный переулок, д. 4, кв. 44…
Майор Истомин, капитаны Максимов и Ильиных, а также старший лейтенант, следователь из местного территориального отделения милиции, уже третий час делали обыск и опись имущества квартиры Негоцианта.
В квартире все было перевернуто и перерыто. Воры поработали на славу, в большинстве висевших на стенах рам вместо картин зияла пустота. Подверглись обыску все шкафы, комоды, диваны и полки квартиры. Два кресла были изрезаны ножами, разворочена спальная кровать, на кухне полный кавардак…
— Похоже, обыск делали специалисты своего дела, — недовольно ворчал Ильиных.
— Может, наоборот, дилетанты все перерыли, перевернули, — вставил Максимов.
— Квартира у Негоцианта скромнее, чем у Герцога. Но воры все же поживились хорошо, коллекция весьма солидная, — вымолвил Истомин, рассматривая хозяйский каталог. — Родственники, то есть наследники у Негоцианта были?
— Родственники вроде как есть, — медленно ответил следователь…
— Лейтенант! Сергеев! Живой?
Ермолай открыл глаза и увидел во тьме перед собой контуры человека, мужчины.
— Никак живой, очухался значит, — вымолвил человек.
— Ты кто? — спросил Ермолай.
— Хорошо видать тебя шандарахнуло, лейтенант. Это я, командир самолета, майор Теплов. Вспомнил?
— Припоминаю, — тихо и медленно выдавил Ермолай, ощутил головную боль. — А где мы?
— Мы совершили вынужденную посадку. Давай поднимайся, Сергеев, пойдем разбираться, выяснять обстановку. Пойдем-пойдем, рассиживаться нам нельзя…
«Точно, мы совершили вынужденную посадку, — с трудом поднимаясь, стал вспоминать Ермолай, в голове все гудело. — А почему майор один?» — спросил:
— А где твои помощники, майор?
— Члены моей команды мертвы, — выдавил не своим голосом майор.
— Как? Оба?
— Да, оба погибли при жесткой посадке. Нам с тобой очень повезло, лейтенант. Впрочем, об этом сейчас рано говорить. Если выберемся, то может нас обоих под трибунал отдадут…
Москва,
штаб-квартира ГРУ ГШ Красной армии,
кабинет начальника…
В помещение стремительно вошел полковник Селезнев. Комиссар Голиков стоял у висевшей на стене карты, держа в руке стакан с чаем в подстаканнике.
Он строго взглянул на полковника и спросил:
— Что-то случилось, Сергей Михайлович?
— Так точно, товарищ комиссар. В рамках операции «Театр» пропал самолет, перевозивший из Ленинграда ценности.
Комиссар посуровел лицом.
— Поподробнее, пожалуйста.
— Груженый самолет вместе с сопровождающим лейтенантом Сергеевым вылетел из Ленинграда по направлению на Свердловск. Взлетели, доложили. Через 15 минут майор Теплов доложил, что фашисты ведут сильный зенитный заградительный огонь. И все… На связь с ярославским диспетчером в заданное время самолет не вышел, на запросы не отвечает. Может, фашисты сбили. Может, возникли технические проблемы, самолет сам упал или… вынужденно сел… Я позвонил на Калининский фронт, там о нашем самолете ничего не знают.
Какое-то время хозяин кабинета раздумывал и размышлял. Вот он решительно взглянул на карту. К нему подошел полковник и также взглянул на карту.
— Предположительно, самолет находился где-то на стыке трех областей, — кивая на карту, вымолвил полковник. — Калининской (в настоящее время Тверской), Вологодской и Ярославской.
— Экипаж самолета — один из лучших, — медленно сказал комиссар. — Он сделает все для спасения… Возникает главный вопрос — пересек самолет линию фронта или нет? Сильный зенитный огонь… А ваши предположения — это только предположения… Значит, верна была информация разведки: дабы перекрыть наш воздушный коридор с Ленинградом, фашисты усилили свое ПВО на этом участке.
Затем энергично вымолвил:
— Позвоните в Ярославль, пусть наши люди организуют поиск на земле. Кстати, что у нас там сейчас?
— К военной комендатуре прикомандирован после ранения майор Чиликин.
— Так, пусть действует без промедления, — продолжал комиссар. — Сергей Михайлович, еще раз позвоните на Калининский фронт, пусть они тоже займутся поисками. Перевозку ценностей воздушным путем прекратить, слишком высоки риски. Тем более, что по докладам, наиболее ценные художественные произведения уже вывезены. Проинформируйте Истомина, пусть он тоже подключится к поискам. Задействуйте все возможные наши силы.
— На НКВД выходить? — спросил полковник.
— Не хотелось бы, — нехотя выдавил комиссар. — Но они все равно узнают, обидятся, да еще и будут вредничать. Поэтому сразу сообщи им, пусть тоже помогают в поисках. В конце концов, одно дело делаем…
Поскольку самолет лежал частично на левом боку, то основной выход из грузового отсека оказался закрыт ящиками с грузом. Майор, громко ругаясь, стал открывать деформированный запасный выход со стороны правого борта. Но дверь не поддавалась. Вот в руках майора появилась монтировка, дело явно пошло веселее.
Вскоре дверь с неприятным скрипом отворилась.
Майор, следом и Сергеев вышли из салона и встали на подмерзшую землю.
— Вот мы и на земле, — озираясь по сторонам, выдавил майор. — Поле, рядом лес и темень. Как мы сели, ума не приложу.
Они прошли к передней части самолета. Носовая часть, очевидно, от удара о землю, оказалась разбита и вдавлена в корпус.