Двое мужчин в шапках и солдатских шинелях сидели спиной к спине на упавшем, старом большом дереве. Согреваясь друг от друга, они то ли дремали, то ли бодрствовали…
Вот в двух десятках метрах от них среди стволов деревьев показался осторожно идущий мужчина в военной форме. На голове у него находился синий летный шлем.
— Никак летун военный топает, — толкнув соседа локтем, тихо изрек один из мужчин.
— Тихо ты, — прошипел второй. — Я его уже пять минут наблюдаю. Внимательный тип.
— Да, минуту назад ты храпел вовсю, Емеля…
— Тихо, Балда! — резко оборвал второй мужчина. — Видно не местный вояка, идет неуверенно.
— Осторожность соблюдает, — прошипел первый мужчина. — Давай его пропустим вперед, потом понаблюдаем. Ну, а потом возьмем на абордаж, поговорим с ним. Ну, и решим, как с ним быть. Как мое предложение?
— Точно балакаешь. Только сделать это надо осторожно, у военного может быть оружие…
Время шло, а майора Теплова не было видно.
«Интересно, как он там? — раздумывал Сергеев. — Нашел какой-то населенный пункт? Нашел людей? Позвонил в Москву?..» — и решил перекусить.
Аккуратно проник в чрево самолета. Обошел грузовой салон, поправил несколько ящиков с экспонатами в отсеке.
Занял свое обычное место у иллюминатора, достал запасы и принялся не спеша трапезничать…
Восточная Пруссия, вилла в Штейнорте,
резиденция рейхсминистра Риббентропа…
Последнее время у Риббентропа было плохое настроение. Гитлер требовал, чтобы Япония незамедлительно вступила в войну с Россией. На все дипломатические усилия его, Риббентропа, министерства в этой части, японцы неофициально отвечали, что пока не готовы к большой войне. Следовал и их официальный ответ — они усиленно готовятся к войне с Россией.
Ох уж эти восточные тонкости и хитрости!?.
На доклад прибыл полковник Шульц. Какое-то время рейхсминистр слушал невыразительную речь полковника. Когда тот перешел к российским событиям, Риббентроп перебил:
— Шульц, вы выяснили, что с питерским агентом Сонетом?
— На данный момент, точной информации по нему нет.
— Сонет — важнейший наш агент! — вскипел рейхсминистр. — Что вам вообще известно о нем?
— Сонет исчез, не выходит на связь. Возможно, уходя от слежки, он залег на дно…
— Срочно оправьте человека в Ленинград, мы должны точно и все знать о Сонете.
— Слушаюсь, господин рейхсминистр.
— Что по украденным в Эстонии художественным холстам из Ленинграда? — спросил рейхсминистр.
— Руководство спецпочты еще не закончило расследование.
— А вам, Шульц, ничего не известно? — уже взорвался Риббентроп. — Нет даже никаких предположений?
— Мы навели некоторые справки, поставили задачи информаторам и агентам…
— И?
— Пока только предположительно, по косвенным признакам, — это работа СД.
«Шелленберг! — воскликнул Риббентроп. — Этот выскочка! Пронюхал… и организовал нападение…».
— Стопроцентных доказательств, господин рейхсминистр, — продолжал полковник, — у нас пока нет…
— Продолжайте работать, Шульц. И активнее, активнее работайте. Вы свободны…
— Смотри-смотри, Емеля, самолет! Лежит на брюхе! — внезапно приглушенно раздался незнакомый мужской голос.
Ермолай удивленно встрепенулся. Прильнув к иллюминатору, увидел приближающихся двоих мужчин в военной форме, шинели и шапках. Они шли со стороны леса.
— Тихо ты, Балда, — прошипел еле слышно второй мужской голос. — Может это немецкий самолет, и там есть живые люди.
«Говорят по-русски. Значит, наши люди!» — воскликнул Ермолай, отложил трапезу, направился к выходу из грузового салона.
— Да нет, это наш самолет, похоже, экстренно приземлился, — донеслось. — Наверняка там одни трупики, сейчас поживимся чем-нибудь…
— Здравствуйте, товарищи, — выходя из двери самолета, громко изрек Ермолай.
Находящиеся примерно в десяти метрах мужчины остановились и удивленно взирали на человека, вышедшего из двери самолета.
— Я лейтенант Сергеев, нахожусь на спецзадании. Прошу вас представиться.
Внезапно и гулко прозвучал выстрел. Над самой головой Ермолая что-то просвистело и ударилось в обшивку самолета. Инстинктивно Ермолай замер…
Деревня Левцово
Мышкинского района…
Грузовая машина затормозила возле деревенского магазина. Из кабины выскочил капитан милиции и быстро подошел к лавочке, на которой располагались три пожилые женщины.
— Здравствуйте, милые! — громко изрек капитан.
— Здравствуй, служивый, коль не шутишь.
— Не шучу, родные. Я начальник райотдела милиции в Мышкине, капитан Маслов. Имею к вам очень серьезный вопрос.
— Говори.
— Ночью в вашей округе ничего такого не произошло?
Женщины стали переглядываться, пожимать плечами.
— Может, шум большой кто слышал? — продолжал спрашивать капитан.
— Старик мой что-то слышал, — вымолвила одна из женщин. — Не спит он ночами, болеет…
— Где он? — быстро и перебивая, спросил капитан.
— Дома, — ответила женщина. — Третий дом по улице, с высокой такой трубой, — показала рукой направление.
— Спасибо, дорогие, — бросил капитан и быстрым шагом направился по указанному направлению…
Разговор капитана Маслова с седобородым стариком длился недолго.
А после него грузовая машина с военными направилась по лесной дороге…
Оцепенение длилось какое-то мгновение. Сергеев юркнул в дверь самолета. Следом прозвучал второй выстрел.
— Не пали ты, береги патроны, — прозвучали мужские слова.
Ермолай достал свой наган, привел в боевое положение и стал осторожно выглядывать в дверь. Воцарилась тишина.
«Кто эти люди? — раздумывал Ермолай. — По форме одежды похожи на военных… Почему стреляли в меня?.. Это фашистские диверсанты, наши бандиты?.. Возможно, дезертиры?..».
Вот из-за одного дерева показалась мужская голова в шапке.
«Метров двадцать будет», — прикинул Ермолай и стал прицеливаться.
Голова исчезла.
«Черт! Ситуация! — выругался Ермолай. — Что делать? Что предпримут эти типы?.. Как долго я смогу здесь находиться?..».
Вот голова показалась снова.
Сергеев прицелился и выстрелил. Послышалось вскрик, тело упало на землю.
«Попал!» — воскликнул Ермолай.
В это время из-за другого дерева выскочил второй мужчина и бросился бежать в лес. Сергеев снова прицелился и выстрелил. Мужчина продолжал бежать и все дальше удаляться.
«Промазал во второго, — зло подумал Ермолай. — Уйдет гад, уйдет…», — выругался…
Иркутск,
железнодорожный вокзал,
КПЗ при линейном отделении милиции…
Уже третий день Иван Удачин сидел в камере. Правда, он предъявил при досмотре «левый» паспорт на имя Руслана Вешина. Он ругал себя последними словами, что так глупо попался патрулю, приехал из Маньчжурии, не переоделся. И вот…
Кормили задержанных какими-то отходами. Сутки с ним сидел шебутной вор-карманник, потом привели на некоторое время тихого православного батюшку, потом в стельку пьяного парнишку…
«Почему меня не вызывают на допрос?» — возмущался Удачин (Вешин)…
— Вешин, на выход, — раздался грубый мужской голос.
Вскоре Удачин (Вешин) заходил в мрачное помещение. За столом восседал капитан милиции. Невдалеке стоял некий гражданский тип в кожанке с улыбающимся, неприятным лицом.
— Зарос щетиной, — осматривая задержанного, выдавил гражданский. — Трудно признать. Но это мы сейчас поправим.
В руке его мелькнуло лезвие опасной бритвы. Подойдя к Удачину (Вешину), выдавил:
— Стой спокойно, если не хочешь, чтобы я тебя порезал, — и резко махнул бритвой по левой щеке.
Удачин (Вешин) спокойно перенес болевое ощущение.
Капитан встал из-за стола, в руке он держал фотокарточку. Подошел к Удачину (Вешину), фото поставил рядом с его лицом.
— Точно, это наш искомый Удачин с родинкой на левой щеке, — выдавил капитан. — Нагулялся милок, будем этапировать в Новосибирск.
Удачин (Вешин) сделал удивленно-непонимающее выражение лица. Выдавил:
— Не понимаю…
— А тебе, белогвардейское отродье, и понимать нечего, — грубо прервал капитан…
Раздумывая, что предпринять дальше, Сергеев посидел какое-то время в самолете. Затем осторожно, держа наготове наган, вышел из салона самолета.
«Второй бандит мог спрятаться где-то недалеко, — прикидывал Ермолай. — Но осмотреть убитого бандита надо, возможно, он еще жив», — и медленно двинулся к лежащему на земле мужчине.
Подойдя, Ермолай стал рассматривать мужчину. Судя по неподвижной позе, он был мертв. Пуля попала прямо в висок. Из-под шапки убитого выглядывало что-то синее. Ермолай сдвинул шапку с головы и… увидел шлем летчика.
Сразу мелькнула мысль:
«Такой шлем был у майора Теплова!?. Неужели эти двое бандюков его убили?..».
Не хотелось, очень не хотелось в это верить. Полезли совсем уж темные мысли:
«Возможно, бандиты пытали майора… И он сказал им о самолете… Вот они и притащились…».
Ленинград, музей Эрмитаж,
отделение НКВД…
На рабочем столе начальника отделения милиции лежало полтора десятка художественных полотен без рамок. Эти полотна в сером пенале только что доставил посыльный с линии фронта, из района Красного Села. Майор Истомин и капитан Ильиных рассматривали полотна.
— Надо все это показать академику Понаровскому, — вымолвил Истомин. — Кстати, как его здоровье?
— Здоровье неважное, но сегодня он вышел на работу, — ответил капитан, взял телефонную трубку.
Услышав абонента, вымолвил:
— Эльдар Иосифович, зайдите, пожалуйста, ко мне. Пришли новые картины для музея.
Через минуту в помещение решительно вошел академик. Окинув взглядом комнату и бросив: