Машина выехала за пределы города. Урин держала хорошую скорость.
И она, и Сергеев молчали. Хотя, несомненно, у обоих накопились вопросы. Начало смеркаться.
Ермолай разложил карту и пытался сориентироваться по части дальнейшего их пути.
— Ермолай, — изрекла Урин, — примерно в 120 километрах будет старинный небольшой городок Новоселенгинск, на берегу реки Селенга. Предлагаю там остановиться, покушать и заночевать. А с утра рванем на пограничную Кяхту, это порядка 80 километров, проскочим границу и затем еще 400 километров до Улан-Батора. Там, в монгольской столице, переночуем и потом обратно с грузом.
— Ну что же, вполне разумное предложение, — медленно вымолвил Ермолай, рассматривая карту, улыбнулся и добавил. — Так и сделаем.
Девушка широко улыбалась.
— Ты не обижаешься на меня, Ермолай?
— Наоборот, напарница! Я тебе благодарен за твою сообразительность, выход на военного коменданта.
— У одного из тех двоих парней папа — большая «шишка». Видимо, он и организовал весь кипиш.
— Забудем об этом…
В Новоселенгинск добрались в одиннадцатом часу вечера.
— Где нам остановиться? — спросил Ермолай, осматривая полутемную улицу, на которой они находились. — Кругом частный сектор, гостиниц здесь, похоже, нет.
— Сейчас узнаем, — бросила напарница, остановила машину.
Невдалеке шла женщина. Урин выскочила из машины и быстро прошла к ней. О чем-то они переговорили, кажется, по-бурятски.
Урин снова заскочила в кабину и изрекла:
— Невдалеке находится Дом приезжих. Едем?
— Едем…
— У нас только один трехместный свободный номер, — вымолвила пожилая женщина, дежурная Дома приезжих.
Ермолай и Урин переглянулись.
— А другие гостиницы в городе есть? — спросил Ермолай.
— Нет. Так оформлять вас?
«Отдых нам, безусловно, нужен… — раздумывал Ермолай. — Но в одной комнате?..».
— Оформляйте, — твердо ответила Урин.
В номере Ермолай и Урин поужинали выданными на складе в Иркутске продуктами. Разговор за столом как-то не клеился, определенно на обоих давила усталость и нервное напряжение.
На стене висела черная тарелка-радиорепродуктор. Сергеев включил ее, покрутил рычаг громкости, но тарелка молчала.
Ермолай быстро лег на свою койку, Урин — на свою. Ермолай моментально уснул…
— Начальник, подъем!
Ермолай проснулся. Мгновенно в памяти проскочили некие неясные сновидения.
Он встряхнул голову, открыл глаза. Невдалеке стояла уже одетая и улыбающаяся Урин.
— Время 7 часов утра, — изрекла напарница. — Однако, пора вставать, кушать и выдвигаться на трассу. К вечеру нам надо добраться на конечное место.
— Точно-точно, — согласно подтвердил Ермолай…
Примерно через сорок минут они поднимались в свою машину. На улице стоял легкий морозец.
Урин быстро завела двигатель и весело бросила:
— Однако, вперед!
— Вперед! — в тон подтвердил Ермолай.
Вскоре они покинули Новоселенгинск и выехали на широкий кяхтинский тракт…
Глава 3
По обе стороны от шоссе раскинулась заснеженная, бескрайняя ровная степь. Лишь изредка появлялись лесистые островки, да небольшие пригорки. Дул небольшой боковой западный ветерок. Встречных машин практически не встречалось, не было видно и населенных пунктов.
Настроение Ермолая было замечательное.
— Однако, начальник, а ты ночью во сне что-то говорил, называл какие-то имена, — изрекла Урин.
Ермолаю почему-то неприятно резануло слух слово «начальник».
— Урин, я тебе уже говорил, обращайся ко мне по имени.
— Хорошо. Какие сны снились?
Ермолай попытался что-то вспомнить. Но… ничего не получалось.
— Что-то точно снилось, — медленно ответил. — Но вот что именно, не помню.
— Темнишь, нач… Извини, Ермолай.
— Действительно не помню. А тебе что снилось?
— Однако, мне ничего не снилось. Спала как убитая, — ответила напарница и звонко рассмеялась…
— Подъезжаем к городу Кяхта, — вымолвила Урин. — Наш последний город.
Вскоре показались частные одноэтажные деревянные дома. Среди них выделялся большой белокаменный православный храм, правда, почти на треть разрушенный. Стали встречаться и кирпичные двухэтажные дома.
Сергеев с интересом посматривал по сторонам. Урин уверенно управляла машиной.
— Ты бывала в этих краях? — спросил Ермолай.
— Приходилось как-то раз, — неохотно буркнула напарница.
Ермолай не стал больше задавать вопросов.
Миновав небольшой город, они подъехали к пограничному переходу, состоявшему из трех небольших строений. Над ними, на древке, колыхался флаг СССР. У полосатого черно-белого шлагбаума стояла группа военных, они осматривали легковой автомобиль. Урин аккуратно подрулила и встала в очередь из трех машин.
Минут через пять к ним подошел, судя по всему, пограничник — мужчина в военной форме, но без знаков различия.
— Здравствуйте, — бросил он лениво. — Личные документы? Цель вашей поездки в Монголию?
— Исключительно служба, — бросил Ермолай.
Он и Урин передали документы.
— Значит, едете по линии Наркомата иностранных дел, — просматривая документы, выдавил пограничник.
Сергеев передал дипломатические документы, которые по легенде вручили ему в Иркутске.
— Совершенно верно, — подтвердил Ермолай.
— Запрещенного ничего не везете? — заглядывая в кузов, спросил пограничник.
— Нет.
— Проезжайте, счастливой дороги.
— Спасибо.
Машина проехала по небольшой нейтральной полосе и оказалась у красного шлагбаума. Он сразу поднялся, машина въехала на монгольскую землю.
Монгольский офицер-пограничник долго рассматривал предоставленные Сергеевым документы.
— Сунь ему деньги, — прошептала Урин.
— Сколько? — также тихо спросил Ермолай.
— Немного.
Ермолай достал из кармана рубли и незаметно положил в карман шинели пограничнику.
— Хо-ро-шо, — медленно, по слогам, изрек пограничник, вернул документы и бросил. — Про-ез-жай-те.
Урин прибавила газу, они выехали за пределы погранзоны. Ярко-ярко светило солнце.
Впереди показалось селение. Небольшие дома стояли вперемешку с войлочными юртами. По улицам бродили собаки, в небе кружило черное воронье.
— Это Алтанбулаг, — изрекла Урин, — монгольский поселок.
Автодорога обогнула поселок, они снова оказались в заснеженной, ровной степи. Ермолай достал карту и стал ее рассматривать.
— Слушай, Урин, — вымолвил вскоре. — К Улан-Батору идут две дороги…
— Совершенно верно, — перебила напарница. — Мы поедем по новой, через Сухэ-Батор, Хонгор.
Ермолай убрал карту, стал посматривать по сторонам. Степные виды, правда, открывались далеко не самые лучшие…
Как-то внезапно показалось селение.
— Это строящийся с помощью нашей страны город Сухэ-Батор, — бросила Урин. — Назван он в честь монгольского политического и государственного деятеля.
На город поселение из небольших домов явно не натягивал. Миновали его быстро. Снова пошла заснеженная степь…
— Я что-то проголодалась, — изрекла Урин. — Может, остановимся, перекусим?
— Давай, — согласился Ермолай.
Урин съехала на обочину и остановилась. Достала мешок с продуктами, разложила их. Весело бросила:
— Кушать подано.
— Спасибо.
Они приступили к трапезе.
Вскоре как-то неожиданно появились два всадника-монгола. Они были одеты в национальные халаты, меховые шапки, на плечах обоих висели винтовки.
Один из них подъехал вплотную к кабине и что-то начал кричать. Ермолай нащупал в кармане пистолет. Урин в это время опустила стекло двери и стала говорить с мужчиной, очевидно, на монгольском языке. Разговор длился недолго, всадники, также как и появились, неожиданно исчезли.
— Кто это были? — спросил Ермолай.
— Это были монгольские милиционеры, — ответила Урин. — Конный патруль.
— Я подумал, что это какие-то басмачи, — сказал Ермолай. — Начал пистолет готовить.
— Милиционеры. Они предложили срочно продолжить путь, — продолжала напарница, стала сворачивать продукты и убирать их в вещевой мешок.
— Почему срочно? — удивленно спросил Ермолай.
— Нас могут заметить и напасть бандиты. Милиционеры сказали, что их тут много.
— Бандиты… Тогда вперед, Урин.
— Есть, вперед.
Вскоре недалеко от дороги показались очертания какого-то селения. Урин уверенно вела машину…
Заснеженная, бескрайняя ровная степь. Несмотря на солнечное, голубое чистое небо, ветер постоянно крепчал, теперь он дул с востока. Машина поскрипывала, порой даже виляла и двигалась совсем не быстро. В кабине стало свежо. Встречных машин не было видно вовсе.
— Ты быстрее можешь ехать? — спросил Ермолай.
— Нет.
— Почему?
— Ты не понимаешь? — воскликнула Урин. — Ветер мешает, смотри какой он сильный, настоящий маньчжурский ветер. Того и гляди, машину бросит в кювет или вообще перевернет.
«Маньчжурский ветер, — поеживаясь от холода, повторил Ермолай. — Надо же, такой сильный… Хорошо, что нас тепло приодели в Иркутске…».
Невдалеке от дороги показались какие-то очертания то ли дома, то ли еще что.
— Что это виднеется? — спросил Ермолай.
— Руины буддийского монастыря, — хмуро бросила Урин…
Стало темнеть.
«Ну, когда же этот Улан-Батор появится?» — ругался про себя Ермолай.
Он, ровно как наверняка и Урин, изрядно продрог.
— Никак показался Улан-Батор, — изрекла Урин.
Ермолай прильнул к окну. Действительно, впереди показались некие темные очертания.
— Ты знаешь, где находится посольство СССР? — спросил Ермолай.
— Да, в восточной части города.
На горизонте показались юрты, возле них лошади, верблюды, овцы, собаки.
Урин уверенно вела машину, они уже въехали в город. Стали попадаться и обычные дома. Снега кругом было довольно-таки много.
Вот показались двухэтажные кирпичные дома.
— Кажется, приехали, — тяжело выдохнула Урин. — Это советский посольский квартал. Там и жилые дома для наших людей, школа, детский сад, магазин.