Участок старой
автодороги Улан-Батор — российская граница…
Справа от дороги сквозь ночную темень показались огни селения. По всей видимости, это была деревня Батсумбэр.
Внезапно и гулко на дороге перед крытым брезентом грузовым «газоном» прогремел взрыв. Газон и следующий за ним бронеавтомобиль с пулеметом наверху, остановились. Послышалась стрельба со стороны деревни. На «газон» и бронеавтомобиль посыпался град пуль. Бронемашина открыла ответный огонь по деревне.
Минута-другая и «газон» вспыхнул. Огонь быстро стал распространяться по деревянному кузову и брезентовому тенту. Из кабины машины выскочил водитель, за ним пассажир с переднего сидения. Они бросились к бронеавтомобилю. В задней его части открылась дверь, к ней и побежали двое мужчин из «газона».
В это время из остановившегося сзади в 15 метрах легкового автомобиля стали стрелять. Один из двоих мужчин из «газона» вскрикнул и сильно захромал. Ему стал помогать второй мужчина. Пулемет бронеавтомобиля открыл огонь по легковому автомобилю. Первой очередью изрешетил его переднюю часть капота, второй — лобовое стекло и заставил авто прекратить стрельбу.
Раненый в ногу мужчина в сопровождении напарника добрались до открытой задней двери бронеавтомобиля. С помощью находящихся в бронеавтомобиле людей парочка поднялась в машину. Дверь «броника» захлопнулась.
Стрельба со стороны деревни продолжалась. Между тем, огонь с кузова «газона» перебрался на кабину и переднюю моторную часть авто. Пулемет бронеавтомобиля вел огонь по деревне.
Бронеавтомобиль медленно двинулся вперед. Он аккуратно объехал охваченный огнем «газон», воронку от взрыва на дороге и продолжил свой путь по степной заснеженной дороге. Из расстрелянного легкового автомобиля вышел мужчина…
— А погодка — как по заказу, — весело бросила Урин.
Они уже покинули городскую черту монгольской столицы. Дорога проходила по ровной заснеженной степи. Дул легкий ветерок, в свете фар мелькали небольшие снежинки.
— Точно, — отвлекаясь от своих мыслей, изрек Ермолай.
— Дома всем непременно расскажу, как общалась с настоящим послом Советского Союза, сидела с ним за столом, выпивала, — улыбаясь, вымолвила напарница.
— Можно сказать, повезло нам в этой части, — согласился Ермолай. — Память будет на всю жизнь.
— Повезло…
Прошло минут пять.
Урин заерзала на сиденье, сосредоточилась. Вскоре озабоченно вымолвила:
— Однако, ветер крепчает. Как бы не налетел буран.
«С чего она это взяла? — озираясь по сторонам, удивился Сергеев. — Кругом тишь и благодать, скоро будет рассветать».
Но спорить с напарницей не стал…
Сильный порыв ветра чуть не перевернул машину.
Ермолай удивленно озирался по сторонам. Определенно стало светать, но дорогу заметало снегом.
«Откуда взялся этот сильный ветер!?» — воскликнул.
Подумал и о находившемся в кузове офицере-монголе:
«Не сладко ему…».
— Черт возьми! — громко крикнула Урин. — Надо бы остановиться, а негде.
— Откуда взялся этот бешеный ветер? — спросил Ермолай.
— Здесь климат очень переменчивый, сложная роза ветров. Я его чувствую по ломоте костей…
Договорить Урин не успела. Машина съехала в кювет со стороны водителя, наклонилась примерно на 25 градусов и остановилась.
— Черт! Черт! — воскликнула девушка. — Машину буквально снесло! — что-то тихо изрекла то ли по-бурятски, то ли по-монгольски.
— Что будем делать? — спросил Ермолай.
— Надо вам с Нараном подтолкнуть машину. Ну, а я попробую ее вырулить на дорогу.
Сергеев кивнул, вышел из машины. На него сразу обрушился сильный порыв ветра со снегом. Спрыгнул с кузова и Наран.
Сергеев руками показал, что надо подтолкнуть машину. Мужчины прошли назад и стали толкать машину. Урин жала на газ, Ермолай и Наран толкали. Машина то двигалась вперед, то откатывалась назад. Снова вперед, назад. Вперед…
Трудно было сказать, как долго это продолжалось. Но, в конце концов, машина выехала на дорогу.
Изрядно уставшие Ермолай и Наран встали передохнуть около машины.
Совершенно неожиданно возле них появились двое вооруженных всадников в тулупах.
«Откуда они появились?» — удивленно воскликнул Ермолай, рассматривая неприятные, грозные, загорелые лица.
Мужчины громко стали что-то говорить, очевидно, на монгольском языке. Наран кратко отвечал. Но вот всадники схватились за винтовки. Внезапно и громко прозвучали два выстрела и… всадники упали на землю. Одна из лошадей дико заржала и исчезла в темноте. Вторая, понурив голову, осталась стоять возле лежащего на земле всадника.
«Как ловко их ликвидировал капитан!?» — удивился Ермолай.
А Наран с пистолетом в руке что-то громко ему говорил и показывал рукой на машину. Из всего, что он говорил, Ермолай понял только одно слово — айда.
Вот Наран запрыгнул в кузов машины. Наконец поняв, что хотел капитан, Ермолай побежал к кабине.
— Никак, местные бандиты, — изрекла Урин.
Ермолай разместился на сиденье, захлопнул дверь и ответил:
— Они самые.
Машина с трудом тронулась с места. Сильно гудя, она постепенно набирала скорость. Ветер не стихал.
— В такую погоду придется медленно тащиться, — изрекла недовольно Урин.
А Сергеев между тем раздумывал, что если бы с ними не было Нарана, их операция уже вполне могла бы плачевно закончиться…
Они проехали немного, как справа раздались выстрелы. Буквально сразу из кузова машины раздались грозные пулеметные выстрелы. Одна очередь, вторая…
— Молодчик Наран, хорошо работает, — крикнула Урин.
Она прибавила скорость, Сергеев буквально прилип к дверному стеклу. Выстрелы по ним раздавались из какого-то небольшого селения. Но они как-то быстро прекратились, определенно, Наран своим пулеметом подавил стрелявших.
Под порывами ветра машину бросало из стороны в сторону по заснеженной дороге.
«Мы так снова окажемся в кювете», — забеспокоился Ермолай.
Но вот Урин стала медленно сбавлять скорость, машина пошла ровнее и ровнее.
«И снова нас выручил монгольский капитан», — подумал об обстреле Ермолай.
Мысленно поблагодарил за него посольского майора Сидоркина…
Улан-Батор,
усадьба Вронского…
Полковник Удачин привез раненного Вронского и разместил его в бане.
Мгновенно прибежала жена штабс-капитана и сразу, коверкая русские и монгольские слова, заголосила.
— Ой, любимый мой! Что они с тобой сделали! Как я без тебя…
— Замолчи, дура! — крикнул Удачин. — Неси лучше аптечку! — грязно выругался.
— Что нести? — переспросила женщина.
— Неси бинт, вату, спирт. Быстро, дура!
Женщина исчезла.
— Если я умру, ты помоги ей, Иван, — тихо выдавил Вронский.
— Брось эти похоронные мысли, — отрезал Удачин. — Лежи тихо, ты потерял много крови, — стал снимать с раненого одежду.
Вронский оказался ранен в руку, ногу и грудь.
— Ранение в руку пустяковое, — осматривая друга, вымолвил Удачин. — Задето ребро, но это тоже мелочи, голень ноги прострелена навылет. Одним словом — мелочевка, я с этим справлюсь, — хотя на самом деле не был в этом уверен.
Вбежала жена штабс-капитана с аптечкой и бутылкой спирта в руках. Увидев окровавленного мужа, она снова заголосила.
— Ой-ой! Миленок мой!
— Поставь все на стол и пошла вон! — крикнул Удачин.
Женщина непонимающе-испуганно моргала. Наконец тихо выдавила:
— Мужа надо в больницу, — и расплакалась.
— Нельзя его в больницу, у него пулевые ранения, — бросил Удачин. — Вместо больницы его отправят в милицию. Дура!
— Он умрет! — заголосила женщина.
— Вон! — рявкнул Удачин.
Женщина стояла как вкопанная, по щекам текли слезы.
— Маня, — тихо вымолвил Вронский. — Иди в дом, готовь обед. Ничего страшного со мной не случилось, ранения пустяковые. Друг Иван — хороший медик, он все сделает как надо.
Женщина медленно закивала, смахнула рукой слезы и попятилась к выходу…
Выглянуло солнце, но неприятный ветер не стихал. Вцепившись руками в руль, с большим напряжением, Урин вела машину.
«Так она долго не выдержит, — подумал Ермолай. — Надо делать привал», — и вымолвил:
— Что-то я проголодался, нужно сделать привал и перекусить.
— Однако, было бы неплохо, — согласилась напарница. — Впереди, кажется, виднеется лес. Там и остановимся.
Вскоре машина остановилась среди редких, худых березок по соседству с ельником. Урин открыла свою дверь и что-то громко крикнула в кузов по-монгольски.
— Я сказала Нарану, чтобы он спускался к нам, — сказала напарница. — Я думаю, мы потеснимся, и все втроем поместимся в кабине. Дружно все перекусим.
— Все правильно ты решила, — бросил в ответ Ермолай…
Трапеза, по факту совмещенная с отдыхом, длилась около часа. После этого они продолжили свой путь. Погода стояла пасмурная, неприятно свистел ветер, переметая по трассе снег. Сосредоточенная Урин держала небольшую скорость.
«Успеем ли мы сегодня пересечь границу? — невесело раздумывал Ермолай. — Ночевать где-то в незнакомой монгольской степи совсем не хочется».
Как-то незаметно подкралась дремота…
Маньчжоу-го,
город Дайрене…
Атаман Семенов получил крайне неприятное сообщение из Советской России. Большевистские правоохранительные органы задержали его активного и ценного агента. Этот агент заговорил, ясно, что под пытками, но заговорил. Тем самым он нанес болезненный удар по белоказачьему движению. Вероятно, будет громкий судебный политизированный процесс, где будут трепать его, атамана, доброе имя, вешать ярлыки и всякого рода преступления. Будет большой скандал…
Втройне неприятно, что этот агент — сын его давнего боевого и верного друга, полковника Удачина. Это, как говорят боксеры, удар под дых. Что и как он, атаман, скажет теперь полковнику?.. Как отреагирует Удачин на это известие? Он сейчас проводит важную операцию против Советов в Монголии… Запьет ли с горя полковник?.. А может, вообще выйдет из борьбы с Советами?..