Так что, проверив сбрую на моих рогатых скакунах, я взгромоздился в седло, и направил Бурку на лесную тропку, плавно переходящую в Тропу. Собаки привычно пошли рядом, в зеленое марево, сзади пыхтел Сивка.
— Ну вот, и почти дома. — В лицо пыхнуло горячим ветром Средней Азии, справа от тропы выстроилась тополиная рощица, по левую руку текла Бозсу, играя на перекатах, а вдали подпирали небо отроги Большого Чимгана. — Пошли, ребята, обустраиваться. А вам, рогатые, предстоит потрудиться, улучшая породу здешних представителей вашего племени. Вы как, не против потрахаться?
Анекдотичная ситуация с моими быками. Я обязан в приказном порядке на каждой длительной стоянке обязательно отпускать мою кавалерию на приятное время препровождение в местные стада. Потому как когда увидал Сивку и Бурку министр сельского хозяйства, с ним чуть кондратий не случился. Хотел отобрать, экспроприатор самодеятельный. Сивка, правда, очень аккуратно подцепил его рогом за пояс, и подвесил на забор. Хороший пояс у минимстра, широкий. Офицерский. Крепкий. Правда, оттуда министра сразу сняла охрана, ну, когда мои стафы и Бурка их подпустили. А Сивка тем временем вылизывал морду лица министра. Смешно было, почти. Остальные министры и партийные дельцы стояли молча, наблюдая это безобразие.
В общем, мои парни категорически отказались со мной прощаться. Но совершенно не против коров поиметь. Вроде как уже сотни полторы осчастливили.
Я глянул на торчащие из седельной кобуры винтовки. Мой винчестер и автомат, которые я купил еще в Таганроге того самого, первого неродного мира. Ай, ладно. Пусть торчат. Разрешения есть, если что — корочкой Смерша пугану. Тут про него такие легенды ходят. Зря мне ее дали, что ль?
И я повернул быков в сторону виднеющегося за хлопковыми полями поселка. До него километров пять, минут через сорок спокойненько доберусь.
Глава вторая
Я стоял и молчал. Слов не было, были пепел в душе. Здесь, передо мной. Было мое прошлое. Счастливое детство, школьные годы, всякие-разные, модели смолетов, что с отцом запускал, игры с младшим братишкой, мамины вкусняшки и шлепки мухобойкой по заднице за всякие проделки… было и быльем поросло. Пусто, пепелище. Холод и серая пустошь. Ладно хоть, что родичи правильно упокоились, и ушли на перерождение. А то вообще, жутко даже представить, что бы мне пришлось делать.
— Сынок, ты не бойся, поплачь. Вот и смоет золу в твоей душе. — раздалось сзади.
Обернувшись, я увидел пожилую старушку, в скромном белом платочке. Наверное, из часовни идет, заутренняя молитва только что закончилась.
— Наверное, бабуль. Спасибо на добром слове. — С трудом ответил я, и снова повернулся к ржавеющей простой оградке, где под широкой бетонной плитой спит почти вся моя семья. Слава богу, что у меня есть сестра и два деда. Теперь я знаю, что меня так тянула в тот мир. Я должен сделать все, чтобы снова не терять родных.
Бабулька тихонько ушла, перекрестив меня украдкой, а я стоял, и на самом деле, слезы текли по щекам, и на душе становилось чуть легче. Да, это мое прошлое, и я никогда его не забуду. Но у меня есть будущее, и надо сделать так, чтобы мои предки мною гордились. Ну, или, по крайней мере, не стыдились. А для начала надо порядок здесь навести, и нормальную плиту заказать на могилку. А то понятно, что пока меня здесь не было, следить некому. Но сейчас-то я здесь!
Два последующих дня я наводил порядок на кладбище, устанавливал изготовленную по моему заказу простую и строгую плиту-надгробье из красного гранита. После чего заказал в старой, еще царских времен, церкви, молебен за упокой душ. Собрал соседей, помянуть моих и выпить за встречу. Долго отвечал на вопросы, я то уже мелькнул здесь в офицерской форме. Ну да, получил ее в первый же день, пришлось на такси сюда везти. В штаб ТуркВО ходил уже по всей форме, командир округа вызывал и часа три вопросами маял. Пусть и вежливый, но любопытный наш ташкентский главный командир, как старый лис.
Купил себе машину. Обычный Иж-412, выпуска семьдесят девятого года. Мог бы и новую, конечно, взять, но неохота было бегать по инстанциям, время тратить. А так на авторынке, мимо которого я проходил случайно, глянулся мне беленький «москвичек», договорился с дедком, и вуаля. Дороговат, конечно, но зато хорошо откапитален, бегает шустро, и самое главное — салон у него высокий и кресла удобные. Да и управление мне зилок напоминает, именно то. что для меня надо. Двор убрал, дом побелил, в доме убрал, машину во двор поставил, красота, домовой доволен.
С домовым познакомился. Вот так, я в дедовом доме в общей сложности годов семь-восемь прожил. А то и больше, а домового ни разу не видал. И даже не знал, что он есть. А тут — нате вам, здравствуйте. Крохотный аккуратный дедулька, ростом чуть ниже колена, в добротном костюме, и мягких сапожках. Моднячий дедок такой, моего деда напоминает. На глаза часто не кажется, представился солидно Никифорычем, хмыкнул на мое удивление некоторое, сказал что очень рад видеть молодого хозяина, и показал установленные недавно «жучки». Мда-с. И с моими амстафами домовой сразу закорешился, по другому и не скажешь.
Впрочем, чего-то такого я и ожидал. Не оставят меня спецслужбы в покое, ну никаким образом, и я за это на них даже не сержусь. Служба у них такая. Главное, в спальне «жучков» нет, и в ванной-туалете тоже. А остальное пускай слушают. Но спрошу, вдруг это не наши армейские, а кэгэбисты установили.
И кстати, вот не чуял я домового, совершенно. Никакой он не нежить, это точно. Когда я его вижу, понимаю, что передо мной разумное существо, но стоит ему отойти и пропасть, и все, ничего не ощущаю. Точнее, я дом чувствую. Мой он, рад мне. А никакую иную сущность не ощущаю. Не зря говорят, что домовые — это душа дома. И да, этот дедок влет просек, что я некромант, ведьмак, по его словам. И что Лешему и Морскому старцу некоторая родня, тоже просек. И надо сказать, что явно преисполнился важности.
А в пятницу я решился, и позвонил в Москву, Елене. А что, очень красивая девушка, стоит просто позвонить из вежливости и любопытства.
— Алло? — В трубке раздался красивый девичий голос. Блин, я щас точно влюблюсь.
— Здравствуйте. У аппарата Елена? — Поинтресовался я.
— Да, а с кем я говорю?
— Вы на прошлой неделе дали мне записку, с просьбой, а точнее, с разрешением звонить после семи вечера. Меня зовут Евгений. — Чуть скорее, чем обычно проговорил я. Волнуюсь немного, с москвичками-красавицами я еще не знакомился.
— Ах Евгений. Здравствуйте. А я надеялась, что вы позвоните мне чуть пораньше. Например, в театр пригласите. — Весело хихикнули в трубке.
— С этим проблем никаких. У нас в Ташкенте ваша «Московская оперета» гастролирует. И у меня совершенно случайно есть два билета на «Сильву», на субботний вечер. Если у вас есть желание, я прямо сейчас еду в аэропорт, заказываю вам билет на утренний рейс, встречаю, везу к себе. Чтобы вы могли подготовиться, и мы вечером едем в наш Академический Театр, именно в нем идут спектакли. Наш театр опереты маловат. Не вмещает всех желающих. Так как, Елена? Гарантирую крайне вежливое и ответственное мое к вам отношение, честное военно-морское офицерское. — Несколько пафосно закончил я, практически не надеясь на положительный ответ. Впрочем, ничего страшного, главное, познакомился с барышней, а там и в Москве можно продолжить.
— Я согласна. Возьмите ручку и бумагу, я вам сейчас паспортные данные продиктую. — Совершенно неожиданно согласилась девушка.
Ох итить, не зря мне говорили, что все москвички авантюристки.
Забронировав для Елены место у окна в «большой тушке», то есть в Ту-154, я собрался было сгонять в аэропорт и сразу оплатить билет. Хорошо что сейчас кассы в аэропортах круглосуточно работают. Но не успел я завести свой «москвичек», как ко мне пожаловал участковый, для проверки хранения оружия. Мои ж винтовки в нашем охотобществе оформлены, и через районуую разрешиловку проведены.
— Алишер? Алик, чертяка! — надо же, участковый мой однокласник.
— Женька! Жменя, ты пропал когда-то… погоди, ты ж на той самой эскадре был! Живой, нашелся! — Меня стиснули в весьма плотных объятиях, я только крякнуть успел. Алишер всерьез штангой занимался, пока что-то себе в спине не повредил. И, судя по всему, силушка-то осталась.
— Поломаешь, поставь на место. — Еле сумел пискнуть я, выбираясь из приятельских объятий. — Мне еще билет ехать выкупать, в Ташкент.
— Тут рядышком. Сразу за углом, обернешься мигом. Пошли, я проверю твои стволы, и рассказывай. — Алик от души хлопнул меня по плечу.
Ну. Я не стал особо стесняться, и хлопнул ему так же.
— Потише, четряка, изувечишь. — Участковый несколько скособочился, и потер плечо под рубашкой. — Чуть погон не вколотил. Отъел харю-то на флотских харчах.
— И харю отъел, и тоже лейтенант, как и ты. Приехал только дом оформить, да вещи забрать с хранения. — тут я обратил внимание на заинтересованно подходящих стафов. — Сидеть!
— Ух какие! — Восхощенно пробасил Алик, и сграбастал ближайших псов в охапку. Те тоже только вякнули. — Красавчики! Щенки будут — мне парочку!
— Понял, обязательно. Ты первый, кстати, так что жди. — а что, у меня в своре две очень красивые и умные суки, щенятки должны быть заглядение. — вот, гляди. Винтовки, пистолеты.
Ну да. Я свои пистоли тоже в сейф убрал. А сам сейф и дом поставил на ментовской пульт охраны, пусть следят, когда я уезжать буду. Никифорыч, конечно, приглядит, но охрана ментовская лишней не будет точно.
— Тэкс, сейчас запишем. — Алишер распахнул блокнот, и быстро стал вписывать номера винтовок и пистолетов, а так же переписывать данные с разрешений на хранение-ношение. — Интересные у тебя машинки, ТАМ набрал?
— Ага. — Кивнул я, глядя на привычно выполняющего свою работу одноклассника.
За время наших бултыханий по иным мирам тут, в Союзе, много что произошло. В том числе то, что Язов вернул сталинскую систему регистрации оружия. То есть ружье покупается по охотничьему билету и паспорту, мелкашка просто по паспорту, а на серьезную винтовку надо оформлять разрешение в РОВД. Да еще выпускают гладкоствольные револьверы под укорочнный тридцать второй калибр. Их тоже по разрешениям продают. Причем разрешения получают все нормальные здоровые законопослушные граждане. Не сказать, что весь народ кинулся вооружаться, но кой-кто купил. Чабаны револьверы покупают поголовно, например. Все удобнее волка добрать, чем ножом. Да и с ружьем не надо постоянно таскаться.