Вайдотас отвечает не сразу.
— А мне нравится называть тебя мамулей, я же привык, — говорит он. — И сказка эта твоя про Элянушку и чёрта совсем даже ничего… вполне приличная…
— Мне она тоже понравилась, — повеселевшим голосом перебивает бабушка, — показалось, что она даже интереснее, чем сентиментальный роман… Хочешь, дочитаю?
— Ладно, — соглашается мальчик, — только без всяких там разных присказок, охонек да аханек.
— Хорошо, — смеётся бабушка, — можно и без присказок.
— И без белых клеверочков, — подхватывает её смех Вайдотас.
— И без пёстрого соколёнка, — хохочет бабушка.
Она совсем уж было собирается читать сказку дальше, но вдруг становится серьёзной, задумывается и говорит:
— А всё-таки одно дельце мне устроить придётся.
— Какое ещё дельце?
— Курсы по воспитанию настоящих бабушек! Чтобы научили их там рассказывать внукам настоящие сказки. Это будут замечательные курсы. Вот увидишь, сколько бабушек на них соберётся.
— И ты снова будешь занята по уши… — вздыхает внук.
— Ради такого дела стоит и потрудиться, — заверяет бабушка Пальмира. — А теперь посмотрим, что там наша Элянушка делает…
Тёти со всего света
Мама Вайдотаса уезжает. Она впервые оставляет сына на такое время — на целых пять дней. И главное, оставляет одного! Бабушка Пальмира ещё в мае укатила на курорт. Насколько мама озабочена и взволнована, настолько Вайдотас спокоен и горд: ведь это как посвящение во взрослые: ему доверена вся квартира, ему придётся самостоятельно жить целых пять дней. Ребята померли бы от зависти! Какая жалость, что в школе уже начались летние каникулы, — было бы чем похвастать перед одноклассниками, да и учительница, конечно, стала бы относиться к нему с большим уважением…
— Холодильник набит едой… непременно разогревай бульон… не забывай выключать газ… дверь запирай хорошенько, незнакомым не открывай… гляди, чтобы кран всегда был крепко закручен… проверяй перед сном, всюду ли погашен свет… и не больно-то хвались направо и налево, что живёшь один… перед едой обязательно мой руки… кажется, всё сказала… или не всё? — морщит лоб мама.
— Всё, всё, — спешит успокоить её Вайдотас.
— Не забывай вечером проветривать комнату!
— Ты уже говорила, — ворчит Вайдотас.
— И чтобы кактус поливал, тоже говорила?
— Говорила, всё-всё говорила, мама… — тяжело вздыхает мальчик. «Уж эти мне взрослые! Если сами забывчивые, то думают, что и дети ничего не помнят».
— Ну, будь здоров, сынок, — дрогнувшим голосом прощается мама и прижимает сына к себе. — Только бы ничего не случилось!.. Кстати, тебе, наверное, будут звонить кое-какие знакомые тёти, если что не так, дай им знать — мигом примчатся.
— Ну что может быть не так, мама? — обижается Вайдотас. — Я сам могу всем этим тётям помочь. Езжай себе спокойно, не бойся, я прекрасно справлюсь — безо всяких тётей.
— Надеюсь, — гладит его по головке мама и наконец уезжает.
Вайдотас запирает за ней дверь и становится единственным и полноправным хозяином всей квартиры. Сначала у него просто голова кругом идёт от ощущения свободы, простора и собственного величия. Расхаживает, надувшись, как индюк, из угла в угол по всем комнатам; войдя в раж, даже опрокидывает целую кастрюльку воды в горшок с кактусом, который и без того только что полили. Потом распахивает холодильник и хозяйским взглядом окидывает его содержимое. Тут есть чему порадоваться: откусывает кусочек одного, лижет другое, отхлёбывает третье — совсем другой вкус, когда ешь что хочешь!.. И снова меряет шагами кухню, прихожую и комнаты, шаги твёрдые, вроде бы даже шире стали, в походке — важность, а когда начинает что-то напевать себе под нос, выясняется, что и голос погустел — настоящий мужской бас. Вайдотас ещё раз проверяет, выключена ли газовая плита, не капает ли из крана, погашен ли свет в туалете, потом усаживается в кресло и открывает книгу. Однако «Приключения Незнайки», ещё вчера такие увлекательные и интересные, кажутся теперь слишком детскими. Он шарит глазами по полкам в поисках чего-нибудь посерьёзнее, наконец взгляд его натыкается на книгу, которую оставила на письменном столе мама. Это сборник стихов, а стихов он до сих пор терпеть не мог. Однако сейчас — вот мама удивилась бы! — он солидно листает сборник и медленно, то с одной, то с другой страницы, что-то читает вслух. Конечно, кое-что не совсем понятно, чушь какая-то, но некоторые строки звучат вполне сносно, а одно местечко ему так понравилось, что он даже повторяет его несколько раз подряд, пока не заучивает наизусть:
Несётся ветер над волнами
от берегов далеких стран.
И вот в ночи звучит над нами
твой грозный голос, океан.
Вдруг зазвонил телефон. Вайдотас не спеша берёт трубку. Если раньше он говорил «алло», то теперь важно отзывается своим новым солидным голосом:
— Вайдотас слушает.
— Здравствуй, Вайдотас, — доносится из трубки. — Это тётя Алдона. Узнаёшь? Что, мама уже уехала?
— Уехала.
— И ты один?
— Один.
— Неужели совсем один-одинёшенек? — никак не может поверить тётя Алдона.
— Совсем один.
— Не горюй, бедняжка, — принимается утешать его тётя. — Другим детям бывает куда хуже. Например, у нас в доме живёт девочка, так её мама уже два месяца в больнице… Хорошо запер дверь?
— Хорошо, — отвечает Вайдотас.
— А что теперь делаешь? — продолжает свои расспросы тётя Алдона.
— Говорю с вами по телефону.
— Ах ты, шутник… А вообще-то что делаешь?
— Книгу читаю.
— А что будешь делать, когда прочтёшь?
— Поем. А потом снова буду читать. А потом снова есть, — ухмыляется Вайдотас.
— Вот и отлично, — не понимает, что он шутит, тётя Алдона. — Сытому спокойнее и теплее. Так что ладно, ступай, кушай на здоровье, а если будет страшно, позвони мне, что-нибудь придумаем. Договорились?
— Угу. Всего хорошего, — прощается Вайдотас.
— Что это ты так спешишь положить трубку? — Голос у тёти недовольный. — Может, уже полную квартиру дружков назвал?
— Никого у меня нет, я один.
— Смотри мне, а то вмиг проверку устрою, — волнуется тётя. — Ну, всего хорошего.
— Всего хорошего, — отвечает Вайдотас и тяжело вздыхает.
Снова берётся за книгу. Однако поэзию уже спугнули, как дикую птицу, и она не желает возвращаться. Может, выйти во двор? Правда, уже вечереет, но на улице тепло, слышны весёлые голоса ребят. Вайдотас направляется к двери, и тут его останавливает новый телефонный звонок.
— Это ты, Вайдотас? — доносится голос тёти Каролины.
— Я… — неохотно признаётся Вайдотас.
— Мамы уже нет?
— Уже нет.
— И ты дома один?
— Один, — как эхо откликается мальчик и едва удерживается от зевка: до чего же скучные и однообразные вопросы у тётей, даже скучнее тех, которые задают на уроках математики!
— А что теперь делаешь?
— Читаю, — угрюмо отвечает Вайдотас.
— Молодец! — хвалит тётя. — Не страшно одному?
— Не страшно.
— Вот и отлично! Бояться совсем нечего! — подбадривает его тётя Каролина. — Продолжай в том же духе: читай и ничего не бойся! Чувствуй себя дома, как генерал в штабе, как капитан корабля в своей каюте. Правильно я говорю?
— Так точно, тётя, — по-военному отвечает Вайдотас.
— Ну ты же настоящий командир эскадрильи! — приходит в восторг тётя Каролина. — Штурман самолёта! С такими я не побоялась бы облететь вдоль и поперёк всю Африку и Арктику!.. Ведь ты не побоялся бы сразиться со львом или с белым медведем, а?
— Не побоялся бы, — соглашается Вайдотас.
— Ну, ну, хвастунишка, — ласково журит его тётя Каролина. — Впрочем, верно, ты настоящая гроза морей, из тебя получился бы предводитель пиратов, второй адмирал Дрейк… А теперь, — тётя понижает голос до шёпота, — подойди-ка к двери и проверь, хорошо ли она заперта.
— Иду, — говорит Вайдотас, кладёт трубку на столик, топчется на месте и докладывает: — Дверь заперта хорошо.
— Ты заслуживаешь медали, — восхищается тётя. — Будь и впредь столь же отважным, побеждай одиночество, положи на лопатки страх. И станешь покорителем космоса! До свидания!
— До свидания в космосе, тётя Каролина, — поддевает Вайдотас тётю Каролину и быстро кладёт трубку. Наконец-то можно убежать во двор, а то скоро совсем темно будет…
Запирая дверь снаружи, он вновь слышит знакомый перезвон. Телефон совсем сошёл с ума! Вайдотас бросается назад, хватает трубку.
— Здравствуй, Дотас, — слышит он знакомый ласковый голос. — Угадай, кто тебе звонит?
— Тётя… тётя… — не может сразу сообразить мальчик.
— Тётя Ону́те! Мамочка уже уехала?
— Уехала, тётя Онуте.
— Ай-яй-яй, значит, один, бедняжечка… но не вешай носик, — утешает очередная тётя. — Ты ведь мужчина, а не какая-нибудь там девчонка в юбочке, правда?
— Правда, — без особого энтузиазма скрипит Вайдотас.
— А отчего это у тебя голосок такой невесёлый? — волнуется тётя Онуте. — Плохо себя чувствуешь? Боишься без мамочки?
— Нет, не боюсь, — возражает Вайдотас. И, не зная, как оправдать свой тоскливый тон, сочиняет: — Просто я охрип.
— Ой-ой-ой, — всполошилась тётя Онуте. — Что же ты сразу не сказал?.. Надо немедленно выпить чаю с малиной!.. Я мигом, мигом! Только не вздумай идти во двор — продует, схватишь бронхит, тогда уж совсем из постели не выберешься! Обещай мне, что не пойдёшь во двор!
— Не пойду, — обещает Вайдотас, правда не собираясь сдержать слово. Однако заботливая тётя даже по телефону догадывается о его действительных намерениях.
— Смотри, я ведь проверю, не ушёл ли ты, — грозит она. — И если увижу, что всё-таки ушёл, немедленно приеду, уложу в постельку и ещё банки поставлю, понял?
— Понял, — покорно вздыхает мальчик: вот ведь влип!
— Так что беги заваривай чай, — приказывает тётя Онуте. — Пока.
— Пока.
Вайдотас чуть не плача кладёт трубку. Даже носа во двор нельзя высунуть из-за этих тётушек! И кто его за язык дёрнул, надо же было ляпнуть, что охрип! Сама тётя и дёрнула — привязалась, почему «голосок невесёлый», и на тебе!..