— К тому моменту мы и сами уйдём в прыжок. Значит, у нас в запасе примерно неделя. Сайлана сейчас живёт на планете Диаретт, на окраине галактики Варрас. Я уже отправил ей сообщение, и она ищет выход из этой ситуации. Думаю, к нашему прилёту у неё будет хотя бы план, а возможно, и готовое решение.
— Спасибо, — Аюми тихо выдохнула и на мгновение прикрыла глаза, а затем спросила. — Это ещё не всё, верно?
— Да. К сожалению, вопрос с предателями в моём Совете тоже не терпит отлагательств.
— У тебя есть какие-то мысли на этот счёт? — серьёзно спросила она.
— Есть, но тебе они, вероятно, не понравятся, — усмехнулся я. — Мне понадобится твоя помощь.
— Моя? — удивлённо вскинула она брови, а я в очередной раз залюбовался тонкими чертами её лица.
— Дело в том, что мне нужна поддержка со стороны. Ты сама говорила, что Конгломерат был настроен на союз с Райаваром до того момента, как кто-то обманул ваших Старейшин, обвинив меня в том, чего я не замышлял. Так вот, я всё же хочу добиться заключения этого договора.
— Каким образом? — удивилась Аюми и, встав с кресла, принялась нарезать круги по каюте. — Старейшины не доверяют тебе, Марк. Наша делегация изначально летела с целью тебя устранить. Никто даже не собирался выяснять, действительно ли ты планируешь наш захват! Твой враг, да и наш, судя по всему, очень непрост. И достаточно влиятелен, раз Старейшины верят ему на слово. Будет очень сложно что-то им доказать.
— Сложно — не значит невозможно, — покачал я головой.
Я прекрасно понимал глубину разверзшейся передо мной ямы, но у меня было одно неоспоримое преимущество. Если всё сделать быстро и правильно, у Саинора не останется выбора. Сейчас мои первостепенные задачи — побывать на Диаретте и отыскать маара Фрейна. Первое поможет мне удержать трон, второе — найти третью сторону в этой затянувшейся интриге.
Я уверен, что мой Советник не сам придумал весь план. Наверняка, ему помогли это сделать те же личности, что пытались натравить на меня Конгломерат. Если удастся раскрутить Фрейна на признание, дело будет за малым — найти доказательства причастности третьей стороны.
А пока, самое главное, что мы можем сделать — выиграть время.
— Давай ты сейчас немного отдохнёшь, а потом мы закончим наш разговор, — предложил я Аюми. — Мне нужно связаться кое с кем до того, как мы уйдём в прыжок и потеряем связь.
— Я не возражаю, — ответила девушка, а в глазах её промелькнуло облегчение.
Я едва не хлопнул себя ладонью по лбу. Какой же я идиот! Если задуматься, когда она отдыхала в последний раз? Это мой организм полностью восстановился в регенерационной капсуле, а вот Ветер… Я даже не уверена, что она спала или ела после того, как выбралась из леса. И вместо того, чтобы позаботиться о ней, я потащил её на экскурсию и загрузил проблемами.
— Тогда приводи себя в порядок, а я принесу тебе поесть, — сказал я и прошёл к выходу.
— Что? Здесь?!
— А я разве не сказал? — притворно удивился я. — Свободных кают сейчас нет. Но, к счастью, мои покои на корабле во всех смыслах императорские. Здесь есть свободная комната, и она полностью в твоём распоряжении. Или компания кого-то из членов экипажа для тебя предпочтительнее?
Аюми сжала кулаки, сузила глаза и набрала воздух, чтобы высказать своё возмущение, но я уже вышел в коридор и насмешливо сказал: «Так и знал, что ты согласишься», после чего заблокировал дверь и ушёл в местную столовую, где стояли пищевые автоматы, а в углу пряталась небольшая кухня. Уж на то, чтобы разморозить стейк, нарезать салат и сварить кофе моих умений хватит.
Настроение у меня чудесным образом поднялось до небывалых высот. Мне нравилось поддразнивать девушку, наблюдая, как вспыхивают от злости её щёки и сверкают глаза. Она вся была как комок противоречий — то холодная и неприступная, то отчаянная и дерзкая. Мне хотелось разгадать её, узнать все её тайны, мысли, желания. Я хотел её всю. Со всеми её проблемами, заморочками и закидонами. Никогда раньше меня не посещали подобные мысли по отношению к женщине. И это был повод задуматься.
В каюту я вернулся достаточно быстро. Судя по тому, что в смежной с моей комнате была тишина, Аюми либо спала, либо принимала душ. Постучав, я не дождался ответа и вошёл. Оставил поднос с едой на прикроватном столике, собрался уйти, но не сдержался.
Дверь в санблок была приоткрыта. До меня доносился шум воды. Сквозь матовые стены душевой кабины я видел лишь размытый силуэт девушки, но этого хватило, чтобы кровь вскипела в моих венах, гулким эхом отдаваясь в ушах.
Словно подросток, я не мог заставить себя развернуться и уйти. Казалось, если сделаю хоть шаг из этой комнаты, случится непоправимое. Глупости, конечно.
Я и сам не понимал, почему так завёлся и почему меня настолько закоротило именно на этой девчонке. Видимо, у меня давно не было женщины. Или Аюми нравилась мне сильнее, чем я думал. А может, всё дело в том, что она так непохожа на других. Такая храбрая и сильная, но, в то же время, безумно хрупкая и нежная. Желанная.
Я смотрел на размытый силуэт саинорки и представлял, как вода скользит по её совершенному телу, ласково касаясь кожи, как девушка запрокидывает голову и ловит прозрачные капли упругими губами, как обнимает себя за плечи и плавно скользит ладонями вниз, оглаживая каждый изгиб, каждую впадинку.
Тряхнув головой, попытался успокоить сердце, барабанной дробью звучащее в груди, сбросил наваждение и невероятным усилием воли заставил себя отступить. Но оказалось слишком поздно. Смешно, но меня, как мальчишку, поймали за подглядыванием.
Я так увлёкся своими фантазиями, что не заметил, как стих шум воды. Дверь кабинки приоткрылась, и Аюми, вытянув руку, взяла полотенце.
— Марк? Что ты здесь делаешь? — донёсся до меня её тихий насмешливый голос.
Казалось, она нисколько не смущена тем, что за ней наблюдает посторонний мужчина. Возможно ли, что её посещали те же мысли и желания, что и меня, и она просто ждала от меня первого шага? Пусть это будет так, потому что, если нет…
Проклятье! Я в любом случае сделаю всё, чтобы она захотела меня так же сильно, как хотел её сейчас я. До звона в ушах и цветных пятен перед глазами, судорожно сжатых кулаков с ногтями, впившимися в ладонь до крови. До потери пульса, дыхания и самоконтроля.
Раньше мне не приходилось завоёвывать и соблазнять женщин. Сколько себя помню, они спелыми грушами падали к моим ногам, готовые на всё. А сейчас, я впервые не знал, как поступить. Уйти? Остаться? Впрочем, первое — выше моих сил.
А, пошло оно всё! Шагнул вперёд и схватился за створку душевой кабины, глядя в расширившиеся глаза Аюми. Она нервно прижимала к себе полотенце, по её хрупким плечам стекали тонкие дорожки воды, губы приоткрылись, словно моля о поцелуе.
— Марк? — вопросительно прошептала Аюми, нервно облизав губы.
Мы стояли так близко, что когда она судорожно вдохнула, её грудь коснулась моей, и мне просто снесло тормоза. Напрочь.
Одним движением выдернул девушку из кабинки и прижал к себе, не обращая внимания на то, что рубашка сразу же промокла насквозь, а полотенце рухнуло вниз, практически не оставив между нами преград.
Её тело — такое маленькое и хрупкое в моих руках. Кожа — безумно нежная и слегка прохладная, тогда как моя — пылает, словно по венам моим течёт не кровь, а жидкий огонь. Не удержавшись, прикоснулся поцелуем к основанию её шеи, ощутив, как лихорадочно бьётся пульс под моими губами.
Выдохнув, я одним движением переместился, прижав девушку спиной к стене, заглянул в зелёные омуты её глаз, и прочёл в них ответ. И всё вокруг перестало существовать. Только мы — глаза в глаза, кожа к коже. Только наши губы, горячее дыхание и жадные прикосновения.
Аюми цеплялась тонкими пальцами за мои плечи, оставляя на них следы от острых ногтей, путалась пальцами в моих волосах, заставляя откидывать голову назад и доверчиво подставлять шею её поцелуям. Едва слышно что-то мурлыкала, покусывая моё ухо и безумно сладко стонала, позволяя касаться себя так, как я мечтал. И я сходил с ума, воплощая в жизнь все фантазии, что преследовали меня последние пару недель.
Я целовал её так, как не целовал ещё ни одну женщину. Словно в ней вдруг сосредоточилась вся моя жизнь, отпущу — и бездыханным упаду к её ногам. Её губы — сладкие, нежные, манящие. Они лишали меня разума, заставляли забывать о том, кто я и что делаю.
Дрожащими пальцами Аюми пыталась расстегнуть мою рубашку, неловко путаясь в петлях, словно делала это в первый раз. И эта, мать её, робкая неискушённость сводила с ума ещё сильнее! А затем, решив не терять время, она просто рванула полы рубашки в разные стороны, отчего пуговицы застучали по полу, забивая последние удары по моему самоконтролю.
Глухо застонав, подхватил Аюми на руки и, не переставая её целовать — жадно, глубоко, неистово, сам не понял, как оказался в своей каюте. Сдёрнув с кровати покрывало, уронил девушку на чёрные простыни и на миг замер, давая ей шанс меня остановить и моля всех богов, чтобы она этого не сделала. Я же не железный, Космос всё забери!
Но Аюми лишь лукаво улыбнулась и подалась вперёд, касаясь горячими ладошками моей груди. Сердце замерло на миг, и застучало с удвоенной силой. Моя девочка! Склонившись, я выдохнул ей прямо в ухо:
— Назад пути не будет, Юми.
— Плевать, — простонала она и притянула меня ещё ближе.
И я взял то, о чём ещё пару часов назад не смел и мечтать. Я осыпал её тело поцелуями, касался её скул, хрупких ключиц, острого подбородка. Забирал её дыхание, упиваясь тем, как послушно приоткрываются губы Аюми мне навстречу, как доверчиво льнёт хрупкое тело к моему.
И не было сейчас ничего важнее этого. Лихорадочных и жадных или тягуче-медленных прикосновений, жалящих и страстных или мучительно-нежных поцелуев, невыносимого удовольствия, что тугой спиралью скручивалось внутри. Ничего важнее этой пронзительной близости с моей женщиной.
Чуть позже, мы молча лежали на растерзанной кровати. Внутри разливалась умиротворённая пустота. Безумная лёгкость и пьянящая нежность невидимой сетью опутывали разум и сердце. Аюми прижималась к моему боку, устроив голову на моём плече и, кажется, уже спала.