их дублировалась на терминал Клавдия и давно утратила актуальность. Было сообщение и от Экселенца. Шеф велел предстать пред его зелёныя очи ровно в восемнадцать ноль-ноль. У меня оставалось около трёх часов. Ладно, познакомимся пока с содержимым таинственного послания преданного ученика любимому учителю. Нажатием большого пальца я утопил кристаллокопию, вручённую мне Скворцовым, в гнезде распознавателя, не подозревая, что этим простым жестом начинается новая страница моей судьбы. Да и не только моей.
Разумеется, в тот момент я ни о чём таком не думал. Сидел и пялился в проплывающие на мониторе символы декодировки. Наконец открылся текст. Смысл заголовка до меня дошёл не сразу, а когда дошёл, я спешно прокрутил колесико «плавающего» манипулятора назад и перечёл: «РЕКОНСТРУКЦИЯ БИОСОЦИАЛЬНОЙ СТРУКТУРЫ ОСТРОВНОЙ ИМПЕРИИ».
Ни фигасе… В смысле, массаракш! Вот чем скромные выученники доктора Бромберга занимаются на досуге, – подумал я, вчитавшись в подзаголовок: «По материалам специальной экспедиции Департамента науки». Эдакий меленький, невзрачный, набранный восьмым кеглем текстик. Знаю я, что означает словосочетание «специальная экспедиция». Департамент науки Страны Отцов – хорошо законспирированное ведомство, созданное титаническими усилиями Рудольфа Сикорски и, как видно, отнюдь не захиревшее после его окончательного отбытия на Землю. Новая власть, воцарившаяся в Стране после свержения Неизвестных Отцов, не побрезговала некоторыми из их методов. Да, президентом стал Вепрь, но в его администрацию вошло немало тех подпольщиков, которые считали, что в хороших руках излучатели не столько зло, сколько благо. Тем более что базовые элементы конструкции излучателей не только самовосстанавливаются, но и самовоспроизводятся. Попробуй удержись от применения этой дармовой технологии, когда речь идёт о власти… Короче говоря, новые Отцы – тот ещё гадюшник, невзирая на высокие принципы и громкие слова о свободе и правах граждан. Посему нет ничего удивительного в том, что «Специальная экспедиция» на самом деле была сложнейшей рекогносцировкой, в которой участвовали сотни людей. И не меньше половины из них должны были костьми лечь, чтобы в отчётах появились те крохи достоверных данных, на основании которых и была создана эта реконструкция. Я представил, как это всё выглядело. Как минимум три группы должны были пересечь океан, отделяющий Островную Империю от материка – основная и две вспомогательные. Основная вела себя тихо, стараясь не привлекать внимания даже дикарей-людоедов. Вспомогательные, напротив, всячески демонстрировали своё присутствие на вражеской территории. Устраивали диверсии, шли почти в открытую. Смертники. Камикадзе. Божественный ветер. Вряд ли кто-то из них выжил…
На миг мне показалось, что буквы в тексте документа наливаются кровью, но то был лишь естественный красноватый отсвет, который давала оптроника. Отогнав призраки незнакомых мне камикадзе, я принялся читать. Вернее, продираться. «Реконструкция» вовсе не предназначалась для чайников. Высшая биосоциология, помноженная на высшую же экспериментальную историю. Я тупо разглядывал некую стереометрическую проекцию количества вырабатываемой на душу населения энергии на общую площадь Островной Империи, когда открылась дверь и вошёл доктор Бромберг в чёрном строгом костюме.
– А, это вы, юноша! – обрадовался он. – А я-то думаю, кому ещё здесь мог понадобиться? Ну как, ознакомились с брошюрой?
Я изобразил восторг, на мгновение воскресив «мелкую комконовскую сошку».
– Конечно, доктор Бромберг! – выпалил я. – Разве могло быть иначе? И у меня появились вопросы…
Я даже не соврал. У меня появилось множество вопросов. Например, такой: сколько работников обоих КОМКОНов числятся в приверженцах вашего учения? Ничего подобного я, разумется, спрашивать не стал.
– Они и должны были у вас появиться, молодой человек, – важно ответствовал старикан. – Если ваше серое вещество ещё не совсем закоснело в этих стенах.
Интересно, а что, собственно, вы делали в стенах учреждения, которое на дух не переносите?
– Если вы не возражаете, доктор Бромберг, – сказал я тоном, «сошкам» не свойственным, – мне бы хотелось задать вам эти вопросы.
– Именно сейчас? – поинтересовался Бромберг. – Помилуйте…
– Да, – не помиловал я. – И не только по поводу брошюры.
Начальственная интонация в моём голосе не могла не покоробить криптоисторика, но он то ли сделал вид, что подобный тон ему не в новинку, то ли и вправду был не прочь поделиться высшим знанием с «новообращённым». Во всяком случае, Бромберг кинул небрежный взгляд на часы и пробормотал:
– Пожалуй, минут пятнадцать у меня есть.
Я предложил ему кресло. Бромберг неспешно опустился в него, вольготно откинувшись на широкую спинку и водрузив ногу на ногу.
– Ну-с? – сказал он. – Я вас слушаю.
Но я не торопился жадно вопрошать. Словно не зная, с чего начать, я стал щёлкать манипулятором, без всякого смысла гоняя текст вверх-вниз. Наткнулся на раздел статистики. И сразу забыл о своём посетителе. «Результаты выборочного тестирования: реакция испытуемых на А-излучение положительная». Ну да, что за экспедиция да без излучателей… Ага, выродки, значит. Ну, выродки есть везде… Впрочем, что же получается, все испытуемые оказались выродками? Примечание. «Выборку не следует считать репрезентативной». Ну да, ну да, а десанты отражать при помощи передвижных излучателей, как известно, – единственно надежный способ обороны прибрежных районов. Не станут же экипажи белых субмарин формировать из одних только выродков? Следовательно, Империю населяют выродки… Массаракш…
Бромберг возмущённо заёрзал в кресле, и я обратил на него затуманенный взор.
– Собственно по брошюре вопрос у меня лишь один, доктор Бромберг, – сказал я. – Кто, по вашему мнению, помог Репнину совершить путешествие во времени? Ведь, насколько мне известно, законы физики запрещают подобные перемещения, а между тем «казус Саула», как говорится, имел место быть.
Доктор Бромберг самодовольно усмехнулся, сложил руки на животе и, барабаня холёными пальцами по тетраканэтиленовым полам пиджака, изрёк:
– Надо полагать, те, для кого время не анизотропное шоссе, молодой человек.
– То есть Странники?
Доктор Бромберг ограничился солидным кивком. Но мне этого было мало.
– Подробнее, если можно.
– Можно и подробнее, – согласился он. – Странники повелевают не только пространством, но и временем. Отсюда все эти фокусы с возникновением и исчезновением спутников, подземных убежищ и даже целых народов. Возьмём хотя бы наш саркофаг с «подкидышами». Группа Фокина определяет срок его постройки в сорок – сорок пять тысяч лет, но это в нашей системе исчисления времени. В системе времяисчисления Странников саркофаг мог быть построен перед самой высадкой Следопытов, или только вчера, или будет построен через миллион лет. Вы меня понимаете? – Бромберг прямо-таки лучился самодовольством.
– Понимаю, – кивнул я. – Только всё это абстракции. Абстракции за руку не схватишь. Нет ли у вас, доктор, чего-нибудь более конкретного?
– Ну-у, – железный старец тряхнул чёрными локонами, – у меня всегда есть в запасе пара слов. Если принять во внимание гипотезу о том, что наш пресловутый саркофаг предназначался для новой землеподобной грядки, то не всё ли Странникам равно, когда эта рассада будет высажена? Им торопиться некуда. У них, в отличие от нас с вами, впереди вечность. Наша же проблема заключается в том, что мы воленс-ноленс вмешались в чужой эксперимент и вот теперь расхлёбываем. Вы согласны со мною, молодой человек?
Вопрос серьезный, и я не спешил с ответом. Ответить «да» – значит косвенно подтвердить свое вступление в ряды учеников и последователей доктора Бромберга. Ответить «нет» – значит погрешить против истины.
– Сформулируем по-другому, – нашёлся я. – Мы, пусть и случайно, но приняли участие в чужом эксперименте. Не вмешались, заметьте, а именно приняли участие. Воленс-ноленс, как вы выражаетесь, мы высадили на нашу весьма ухоженную грядку рассаду первобытного дичка. Тринадцать кроманьонцев. Готовая триба с довольно жестким распределением социальных ролей. Вы согласны со мною, доктор Бромберг?
Во взгляде криптоисторика на миг возникло удивление и, мне показалось или же я себе просто льстил, – некая искра уважения.
– Однако, молодой человек, – проговорил он. – Признаюсь, не ожидал. Ваша гипотеза многое объясняет…
– Да, многое, – согласился я, – но, к сожалению, далеко не всё. Например, она не может объяснить воистину мистической связи «подкидышей» с детонаторами.
– Технология Странников, – усмехнулся Бромберг. – Кстати, о технологиях. Насколько мне известно, Федя Скворцов кое-что передал для меня.
Наверное, он рассчитывал, что я покраснею и буду прятать взгляд, но я спокойно смотрел в его тёмные зрачки, где явственно читалось: «Вы гнусный перлюстратор, юноша! Впрочем, что с вас, тюремщиков, взять…»
– Да, передал, – сказал я, выщёлкивая кристалл из гнезда. – Полюбопытствовал, не стану скрывать. Служба такая. И раз уж речь зашла о технологиях, доктор Бромберг, не могли бы вы объяснить мне смысл сей диаграммы?
Я развернул плоскость монитора. Криптоисторик наклонился, потёр уголок правого глаза, где у него, похоже, был оптический имплант, вгляделся. Спустя несколько мгновений, он вновь откинулся на спинку кресла и пояснил:
– Львиная доля энергии, производимой в Островной Империи, исходит из её центра, а затем распределяется по потребителям на периферии. Это странно и противоестественно, но, главное, мы не знаем – каковы источники этой энергии, какие технологии используются для её производства. Собственно, этот казус я и счёл своим долгом довести до сведения вашего высшего руководства, молодой человек.
– Надеюсь, доктор Бромберг, – сказал я самым проникновенным тоном, – вы также довели до сведения моего руководства тот факт, что Островную Империю населяют те, кого в Стране Отцов именуют «выродками»?
– Вы не слишком лестного мнения о моих умственных способностях, молодой человек, – усмехнулся железный старец. – Я не стал бы тратить время многоуважаемого Суперпрезидента, знакомя его с выводами, которые лежат на поверхности. Я лишь поделился с ним некой гипотезой относительно происхождения жителей Островной Империи…