– Спасибо, Лев! – сказал я почти дружески. – Вы мне очень помогли. Позвольте напоследок ещё один вопрос. Довольно абстрактный, но…
– Задавайте, – согласился Абалкин. – И убирайтесь. Я устал.
– Во время работы в Адмиралтействе не приходилось ли вам слышать о необыкновенном… м-м… бойце? Единственном, кто способен проникнуть на материк вопреки лучевым ударам.
– Да, приходилось, – усмехнулся Абалкин. – Его называли Чёрным Дьяволом. Я его однажды видел, когда замещал офицера-преподавателя иностранных языков в разведывательно-диверсионной школе. Рослый такой парень, улыбчивый, совсем непохожий на коренного жителя Империи. Глаза карие, тёмные курчавые волосы. И ловок он как чёрт.
Я догадывался, на коренного жителя какого мира этот парень более всего похож.
13 июня 78 годаЭкселенц недоволен
Выслушав мой доклад, Экселенц несколько минут молчал, сплетая и расплетая длинные гибкие пальцы. Я делал вид, что не замечаю хмурого выражения на его лице, а внимательно разглядываю «Рассвет на Парамушире». Конечно, подлинник Иоганна Сурда, на который давно зарится Третьяковка, заслуживал самого вдумчивого изучения, но в эту минуту меня больше интересовал узор, образуемый веснушками на голом черепе начальника КОМКОНа-2. Наши записные острословы уверяли, что по ним можно предсказать свою служебную будущность. Моя служебная будущность находилась на перепутье, и самое время было узнать, по какой дорожке она покатится дальше.
– Всё это плохо, – нарушил молчание Экселенц.
– Что именно, шеф? – поинтересовался я вкрадчиво.
– Всё! Прежде всего результаты расследования. Но и твой должник, Абалкин, меня совсем не порадовал.
– Почему – должник?
– Потому что ты ему жизнь спас, – буркнул Экселенц. – «Здесь, у самой кромки бортов, друга прикроет друг…» – фальшиво пропел он. – Ладно, вернёмся к делу. Твоя новая командировка на Саракш – вопрос решённый. Гипотеза Бромберга, при всей её безумности, показалась Суперпрезиденту не лишенной здравого зерна, тем более что существует немало косвенных данных…
– Генетическая идентичность землян и гуманоидов, например, – вставил я.
– В том числе и это, – нехотя согласился он. – Не перебивай! Итак, нам нужен, как говорят пандейцы, свой глаз в Островной Империи. Персонал КОМКОНа-1 для такой миссии непригоден. Прогрессоры заточены под другое. Нужен человек, сочетающий в себе качества прогрессора и контактёра. И этот человек – ты. Разумеется, у тебя будет прикрытие. Пароли и адреса прогрессорских явок. Но учти – в центре Империи ни один землянин ещё не бывал. Поэтому, если ты туда попадёшь, тебе придётся полагаться лишь на себя. Действуй по обстановке. В критических ситуациях поступай по своему усмотрению. Индульгенцию у Совета я тебе вытребовал. По возвращении пройдёшь обычную процедуру рекондиционирования… И не морщись! Мне не нужен здесь ещё один «имперец» на грани психоспазма. Вопросы есть?
– Приоритеты? – спросил я и увидел одобрение в зелёных глазищах шефа.
– Во-первых, выяснить подлинные обстоятельства гибели Тристана, – сказал Экселенц. – Это дело пора закрывать. Во-вторых, собрать новейшую информацию о Побережье в пределах военной зоны. Фиксируй всё, на что взгляд упадёт, но специально не рыщи. Ну и, в-третьих, попытайся проникнуть в глубь территории Империи. Поскольку относительно реалистичным представляется решение только задачи «А», модельное кондиционирование разработано именно под неё. Задача «Б» может быть решена лишь в случае исключительно удачного стечения обстоятельств. Задачу «В» следует рассматривать скорее как фантастическую.
– Но при большом везении сто́ит попытаться, – сказал я.
– При чертовски большом везении, – уточнил он.
– Когда отбытие?
– Послезавтра отправляешься на Алмазные пляжи, – сказал шеф и присовокупил с внезапным ожесточением: – С нами явно кто-то заигрывает, пора дать шалопаям по рукам.
– Даже если это Странники? – задал я наивный вопрос.
– Даже если это черти с рогами! – отрезал Экселенц. – И ещё, – добавил он таким тоном, что в груди у меня похолодело. – Ты собираешься искать в Империи следы своего гипотетического сына? Так вот, поиски не разрешаю. Ты меня понял, Мак?!
15 июня 78 годаАлёна Игоревна Каммерер
Алёнина ладонь, тёплая и немного шершавая, лежала у меня на глазах, и больше мне ни до чего не было дела. Я чувствовал горько-солёный запах морской воды, орали спросонья чайки, и пляжная галька колола затылок. Лежать было жёстко и неудобно, шея затекла, но я не двигался, слушая тихое, ровное дыхание жены. Я улыбался и радовался темноте, потому что улыбка была, наверное, до неприличия глупой и довольной.
– Славное местечко, этот Партенит, – сказала Алёна. – Почему мы здесь никогда раньше не были… Даже возвращаться не хочется.
– А ты не возвращайся, – сказал я. – Здесь и в самом деле хорошо.
– А ты? – спросила она. – Ты же не останешься?
– Увы, мне…
Я снял её руку с глаз и положил себе на губы. Теперь я видел небо – южные звёзды соперничали в блеске с яркой, как полированная медь, луной. «Идёт, блистая красотой тысячезвёздной ясной ночи, в соревнованьи света с тьмой изваяны чело и очи…»
– Между прочим, твой обожаемый шеф мог бы дать тебе отпуск. – Алёна отняла руку и добавила: – После всего, что с тобой произошло…
Я сел и с наслаждением принялся растирать затёкшую шею.
– Да ничего особенного со мною не произошло, – пробурчал я. – Вернее, произошло, но не со мной…
Алена судорожно вздохнула и уткнулась вдруг повлажневшим носом мне в плечо. Я неловко погладил её по затылку. Не умею утешать. И не люблю.
– Я боюсь… – всхлипнула она. – Я уже столько лет боюсь, что тебя пошлют в эту ужасную Островную Империю. И тебя… там…
– Ну… будет тебе, – пробормотал я и поцеловал её в макушку. – Знала ведь, за кого выходишь замуж…
– Да уж, – сердито проворчала Алёна. – Прогрессор. Герой. Легендарный Мак Сим. Перед таким разве устоишь?
– Ни единой минуты, – поддакнул я, опрокидывая ее на надувной плотик, который не первую ночь служил нам постелью.
Луна не выдержала соперничества со звёздами и скрылась за чёрной грудой Медведь-горы. В море, на плавучей платформе дельфинеров, погасли прожекторы. Наверное, афалинам надоело общаться с людьми, и они уплыли. Сквозь шорох прибоя прорвался негромкий свист. Из-за крон санаторского парка выскочил глайдер. Заложив над пляжем крутой вираж, он ушёл в сторону Винера, куда без конца струилась мерцающая цепочка фуникулёра. И где белел среди кедров наш коттедж. Я поднялся, посмотрел на встроенный в радиобраслет хронометр – скоро рассветёт. Алёна спала, и я укрыл её большим полотенцем. Пусть поспит, пока есть время. Через час я её разбужу, и мы вернёмся в наш временный дом. Пешком, чтобы немного растянуть скачущие вприпрыжку минуты. Ведь в пять утра я должен быть уже в промозглом Свердловске. А в полдень – на космодроме.
«Как же не хочется расставаться, – подумал я. – С Алёной, с Землёй, с самим собою. И ведь надолго…»
– Максим, – сказала вдруг Алёна ясным, совсем не сонным голосом. – Ты обязательно должен его разыскать!
– Кого? – спросил я.
– Своего сына. Бедного мальчика, брошенного на этом ужасном Саракше.
– Во-первых, достоверно неизвестно, существует ли он, – пробормотал я. – Во-вторых, даже если он и существует, то ему сейчас лет двадцать. Не мальчик уже – мужчина. А в-третьих, почему ты думаешь, что у меня обязательно должен был родиться сын? Именно сын.
– Я не думаю – я чувствую, – отозвалась Алёна с восхитительной женской самоуверенностью. – И считаю, что мальчика надо найти и привезти на Землю.
– Согласен, – сказал я, потому что действительно был согласен. – Но сделать это будет не просто, милая. Ох как непросто…
Если бы я тогда знал – насколько.
Гнилой архипелагШпион-оборванец
Старший субмарин-мастер господин Фуску ткнул стеком в жирный, трясущийся подбородок оборванца.
– Кто таков?
Оборванец что-то невразумительно пробормотал и попытался грохнуться в обморок. Фуску коротко, с оттяжечкой врезал ему стеком по толстой небритой щеке. Оборванец заговорил более внятно, но старший субмарин-мастер всё равно ничего не понял.
– Он говорит на пандейском, – пояснил субалтерн Туурлан. – Его зовут Капсук. Иллиу Баратма Капсук. Он инженер-эксплуатационник, потерпел кораблекрушение. Просит не убивать.
– Шпион, значит, – сказал Фуску и врезал толстяку по второй щеке. – Тогда ему место в контрразведке. Или лучше оставить на корм дикарям… Как думаешь, Моор?
– Лучше – в контрразведку, – сказал субалтерн. – Неровен час, настучит кто, что мы шпиона отпустили без покаяния, самих к дикарям отправят.
– Верно, Моор, – согласился Фуску. – Веди его на борт. Скажи Пистону, пусть запрёт в карцере. Там всё равно, кроме панцюков, ничего сьедобного не осталось… Дерьмо…
Туурлан отвесил Капсуку пинка по обширному заду и показал на надувную шлюпку. Но арестованный, похоже, совсем спятил от страха, потому что, вдруг отпихнув субалтерна, бросился бежать. Туурлан окликнул матросов, что сидели в шлюпке и спасались махорочным дымом от ненасытной прибрежной мошки. Неторопливо затушив самокрутки, они вразвалочку последовали за Капсуком. Алея свежими рубцами на щеках, «шпион» мчался со всех ног. Туурлан, поминая духов, бежал за ним. Старший субмарин-мастер без всякого любопытства наблюдал за погоней. Деваться «шпиону» было некуда. Через несколько минут Капсука изловили и, подбадривая тычками, повлекли к шлюпке.
Проводив процессию взглядом, Фуску медленно побрёл вдоль пляжа, похлопывая стеком по начищенному голенищу. Обида на судьбу терзала господина старшего субмарин-мастера. Вверенная ему «галера» бороздила гнилые воды Внутреннего моря два с лишним месяца. К сырости и вони штрафникам было не привыкать. Но не хватало свежей воды, а от тухлой несло всю команду. На пищеблок напала странствующая плесень и уничтожила все припасы, за исключением консервированных грибов. Самым же паршивым было то, что реактор потёк. Нет, Подземные духи сильно разозлились на господина старшего субмарин-мастера, если посылают ему одни испытания. Правда, давеча повезло. Подвернулась пассажирская лоханка, которую шторм загнал в территориальные воды Островной Империи. И н