— Да нет, великолепный дракон, — удивился вервольф.
И Эва довольно хмыкнула, а потом потерлась носом о жесткую щетину.
— Только бесполезный. Просто рисунок. Но избавляться было больно, страшно… и жалко. Все, пусти.
Она выскользнула, на этот раз свободно, поправила одежду, волосы и вышла, бросив:
— А ты пока, будь добр, придумай, что делать со всем тем мясом, которое я купила для волка.
И капитан придумал. А еще позволил себе в кои-то веки отложить работу ненадолго — она все равно настигнет и очень скоро, но сейчас, под прикрытием оборота — можно. Чуть-чуть. И покинул квартиру Элисавифы Алмии он только после полудня, оставив мясо в духовке дожидаться еще и ужина.
Впрочем, Вольфгер подозревал с довольной ухмылкой, что мясо будет ждать его куда меньше, чем хозяйка квартиры с исцарапанным паркетом.
Возвращение к трудовым обязанностям у Лейта началось самым неприятным из всех возможных образов. Послание официальнейшего вида ему доставили на дом, еще пока он находился в волчьей шкуре. Письмо было — кто бы сомневался! — от любимого начальства, и в нем Валлоу, не стесняясь в выражениях, сообщал, что немедленно по выздоровлении капитану надлежит явиться пред его, начальства, ясны очи, чтобы получить утерянные оружие, казенный артефакт и личные вещи. И головомойку…
От откровенно хамского тона послания сводило зубы, раздражение подскакивало до предела, а кулаки сжимались сами собой.
Гормональный фон, изрядно взвинченный оборотом, приходил в норму неохотно.
Это стало еще одной из причин, почему он решил отлежаться дома лишний денек, а не мчаться на работу сломя голову.
Возможно, это была даже несколько более весомая причина, нежели ядовитая капитанская соседка. И даже — скорее всего. Ведь в госпоже старшем эксперте набралось бы от силы пятьдесят килограммов веса, а в трупе Джуниора Валлоу — далеко за восемьдесят…
— А мы их допросили! — выпалил Руперт Кост вместо приветствия, когда капитан, получив все положенные пряники от начальства, ввалился в родной отдел.
— Они сначала хорохорились, про права кричали, но потом Риверсон надавил и…
— И отлично, — рыкнул вервольф, с тоской гадая, научится ли когда-нибудь этот обалдуй соблюдать дисциплину, субординацию или хотя бы банальную осторожность. — Я рад, что «их» допросили, а Риверс надавил. Сейчас поздороваюсь, пройду на свое место, и вы мне внятно доложите, кого именно «их», а Эд — чем именно давил. И я надеюсь, ради вашего общего и моего личного блага, что давил он не в прямом смысле. Кстати, Руперт, у тебя взыскание. Ты уже который раз вываливаешь следственную информацию, не заботясь о конфиденциальности. В прошлый раз об отношениях фигурантов узнала мастер Алмия, а она состоит в родственных связях с Корвинами. Сегодня — вообще любой посетитель, который пришел вместе со мной и ожидает за дверью…
— Всё-всё, капитан, больше не повторится! — торжественно пообещал Руперт Кост, примирительно вскинув руки.
— Тебе же лучше, если не повторится, — проворчал Лейт, чувствуя себя разом нянькой и старым брюзгой. — Кост, не доводи до второго взыскания, я тебя очень прошу! И так работать некому… — на этой зловещей фразе капитан с внушениями закончил.
— Ну, что там с допросами? — обвел он грозно осмотрел свою следственную группу.
Парни ответили преданными взглядами.«Веселятся, поганцы», — хмыкнул капитан.Паршивцы даже не думали это скрывать.Вольфгер Лейт добавил суровости во взор.Парни заухмылялись, но развлекуху прекратили.
— Всех, кто выжил после вашего с мастером Алмией феерического выступления, мы повязали, — взял слово Эдварс Риверсон. — Хотя и пришлось за ними побегать. Иллодей Калламэ, владелец магазина, и его родственник, тот самый, который маг, Аллирэ Калламэ, успели взять ноги в руки и свалить за океан, на родину. Причем, судя по показаниям, еще до того, как наше бравое начальство, — он, не вставая, отвесил шутовской поклон, — выразило решительный протест условиям содержания. Оставшиеся — мелкие сошки, но кое-что все же знают. Они сперва пытались отпираться, но под грузом угрызений совести и неопровержимых улик сдались и теперь вовсю соревнуются, кто из них невиновнее.
— Чем же ты таким нагрузил их совесть, что они так прониклись? — подозрительно уточнил капитан и по бегающим глазам следователя понял, что угадал и что-то здесь нечисто.
— А он им сказал, что если они еще чуть-чуть воду поварят, то как раз дождутся вашего, капитан, выздоровления — и тогда уже будут давать показания лично вам, — бессовестно заржал Линдельфильд.
— Ну извини, капитан! — развел руками Эд. — Очень уж они тобой впечатлились, жаль было такой аргумент упускать!
У Вольфгера нестерпимо чесались руки отвесить подчиненному подзатыльник, настроение после общения с Валлоу было соответствующим вполне — но для этого нужно было совершить слишком много телодвижений, и капитан отложил воспитательное воздействие про запас.
— Ближе к делу, клоуны. Что мы знаем?
Риверсон посерьезнел.
— Производство поддельных камней в магазине Иллодея Калламэ можно считать железобетонно доказанным — улик хватает с головой. Оборудование, реагенты, сырье и некоторое количество готовой продукции. Плюс — мастер и трое подсобных рабочих. Все дали показания против Калламэ-старшего, указав его, как своего нанимателя. Младший в управлении преступным производством участия не принимал — и вообще, его дело было целиком магическое, а остальное его не касалось. Все это подтверждается изъятыми бумагами — основную документацию они перед побегом, конечно, уничтожили, но нам удалось получить копии кое-каких бумаг от их партнеров. Подписи везде только старшего. Так что младший, скорее всего, был исполнителем, — Риверс задумчиво почесал нос и добавил: — но против него улик тоже с головой.
— Совершенно верно, — вступил управленческий маг Алекс Корнвел и, как истинный перестраховщик, шлепнул перед Вольфгером папку с бумагами. — Мой отчет. Замеры, показания артефактов и мои показания, как мага-криминалиста. Все чин чином. Дражайший Аллирэ подвоха не ждал и наследил там изрядно — хоть сейчас бери да сажай… Я нападение на представителя стражи и гражданского специалиста отдельным протоколом оформил, и у двоих коллег заверил, их экспертные заключения подколол. Ну, ты потом почитай — очень интересненькая папочка в этот раз вышла. Там, помимо младшего Калламэ, еще два мага вышивали, так что магическое соучастие Алемана и второго нашего сидельца, который островной маг, тоже очевидно, отговориться обычным криминалом им не удастся — пойдут по магическим статьям.
Вольфгер листал «интересненькую папочку» и довольно жмурился — Алекс, конечно, зануда, формалист и крючкотвор, но работать с ним — одно удовольствие. К заключению не подкопаешься, с таким топиться хорошо — камень на шею не нужен.
— Что еще? — деловито уточнил Вольфгер, отложив пока папку.
Потом надо будет действительно вдумчиво изучить…
— Из приятного — пожалуй, и всё. Мы установили, почему фальшивки проскакивали поверхностную магическую проверку — с островов им привозили редкий и малоизвестный состав, так называемую «грезу океана». Собственно Алеман и встречался с Карнаваром, чтобы обменять долю в деле — фальшивки — на «грезу океана». Эти умники наводили на камни качественную иллюзию, грезой обрабатывали заготовки — и после этого отличить магический фон подделок от натурального было практически нереально. Эксперты говорят, что, в принципе, даже стекло можно было обрабатывать и втюхивать покупателям — оно проскочило бы проверку. Но дешевые поделочные камни, конечно, дольше держали морок. До пары лет.
Руперт, в кои веки серьезный, кивнул:
— А это момент принципиальный, потому что напрямую с ювелирными мастерскими они почти не работали, камни распространялись по различным поставщикам партиями среднего и мелкого опта — и пойди угадай, как быстро они попадут в изделие и уйдут к заказчику… И вот с этого момента у нас начинаются темные пятна.
Эдварс ревниво вклинился в рассказ Руперта.
— Нам неизвестно, как подделки попадали в «чистые» партии. Очевидно, здесь целая преступная сеть, среди сотрудников торговых кампаний явно имелись прикормленные и хорошо оплачиваемые крысы, но имен у нас нет. С производства подделки забирал кто-то из наших, местных — но кто это, также пока не установлено. Описание расплывчатое, имени нет.
Риверсон, спохватившись, что в приступе профессиональной ревности вырвал у Руперта Коста право докладывать самую неприятную часть — «что не сделано», бросил на сержанта свирепый взгляд.Тот сидел с младенчески невинным лицом.
— Как дети, — пробормотал под нос вервольф. — Значит, описание у нас все-таки есть?
— Так точно! — обрадовался Руперт. — Алеман этого местного несколько раз видел, но, к сожалению, только мельком и особых примет у нашего неизвестного не имеется…
— Хорошо, — постановил капитан. — Я ознакомлюсь с материалами дела и поговорю с задержанными. Может, удастся из них что-то сверх этого выжать. На этом по делу с фальшивыми камнями пока закончили. Какие есть подвижки по делу Николаса Корвина и Аморелии Ревенбрандт?
По внезапно поскучневшим лицам подчиненных было очевидно — с подвижками у них не густо.
Возвращался домой капитан позже, гораздо позже официального окончания рабочего дня. Он бы с радостью поторопился, но увы. Служба.
А поднявшись на второй этаж, передумал заходить к себе — поднялся выше и постучал. Просто так — проверить, прибыли ли его извинения мастеру Алмии за поцарапанный паркет.Открыла двери ему разъяренная мегера.
— Как это понимать?! Как это понимать, я вас спрашиваю?
За спиной взбешенной Эвы маячили рослые крепкие парни — все как один бритоголовые, массивные и со специфически тяжелыми скулами. Тадеуш Бригер на их фоне не особо выделялся — вервольф и вервольф. В такой же, как у всех остальных мастеров, потрепанной, но пристойной робе, с таким же бритым черепом…
И не скажешь ведь, что хозяин небольшой, но весьма успешной фирмы, оказывающей очень состоятельным гражданам Лидия очень дорогостоящие услуги по замене