– К сожалению, пока еще мы не в состоянии выдержать схватку один на один со всем западным миром, – сухо сказал президент. – И вы, Сергей Кужугетович, об этом знаете.
– К тому же в этой борьбе у нас нет настоящих союзников, – сказал Лавров. – Каждое государство, входящее в ШОС, ЕАЭС и ОДКБ, преследует в этих союзах только свои интересы. Ни Китай, ни Казахстан, ни Белоруссия с Арменией – никто из них так и не признал независимость Южной Осетии и Абхазии, а также вхождение Крыма в состав России. Более того, граждане Белоруссии и Казахстана, воевавшие в ополчении Донбасса, подвергаются у себя на родине уголовному преследованию как за наемничество, потому что тамошние элиты опасаются остаться без власти в результате центростремительных явлений в сторону Российского государства.
– А вот тут, Сергей Викторович, вы правы на все сто процентов, – сказал Шойгу, – с такими друзьями, как у нас, не надо никаких врагов. Если бы мы вели себя по ту сторону Врат так же нерешительно и половинчато, как ведем себя дома, то даже со всей своей мощью доигрались бы до полной катастрофы.
– И что вы предлагаете? – немного раздраженно спросил президент, – лобовое столкновение со всем западным миром? А мы его выдержим?
– Зачем со всем сразу? – сказал Шойгу, – западный мир тоже далеко не един, а наше государство сейчас в гораздо лучшем состоянии, чем в четырнадцатом году. Тем более что один настоящий союзник у нас все-таки есть, и Врата на Донбассе, через которые возможно проложить железнодорожные пути, необходимы нам для более интенсивного сотрудничества с Советским Союзом. Больше желтого металла в наши золотовалютные резервы, больше заказов для нашей промышленности, больше устаревшего вооружения и боеприпасов со складов мобрезерва туда, где в этом имеется насущная необходимость. Что касается Украины, то начать следует с полного прекращения торговли с этим государственным образованием. Ни литра бензина или солярки, ни килограмма минеральных удобрений, ни киловатта электричества на эту территорию поставлять не следует.
– Тогда все необходимое вместо наших компаний на Украину поставит Белоруссия, – со вздохом сказал Сергей Лавров. – Господин Лукашенко с радостью заменит выпадающие объемы за свой счет… Этот нехороший человек одной рукой клянчит у нас беспроцентные и безвозвратные кредиты, а другой радостно обнимается с садистами и убийцами Турчиновым и Порошенко. Я даже не представляю себе, что такого ужасного должно произойти, чтобы этот политический перевертыш отказался от такой выгодной для себя позиции меж двух стульев.
– И поведение господина Лукашенко, и все прочее есть последствия нашей собственной половинчатой политики, построенной от обороны, – сказал Шойгу. – Да, если на нас нападут, то мы будем драться с агрессором с непреклонной решимостью и яростной отвагой, но пока такого нападения нет, мы перед нашими врагами беспомощны и безоружны. Вы все помните, как начиналось наше участие в войне за Вратами – гитлеровцы сами вторглись к нам в двадцать первый век, чем поставили себя в положение врага, подлежащего безусловному уничтожению. Мне даже страшно подумать, что могло бы произойти, если бы на той стороне возобладал разум и вместо вооруженного вторжения с нами попытались завязать переговоры об установлении состояния нейтралитета между Третьим Рейхом и Российской Федерацией. И ведь, Владимир Владимирович, в вашем окружении непременно нашлись бы люди, которые двумя руками уцепились бы за такую возможность. Ведь немыслимо же оказывать помощь ужасному тирану Сталину, и уж тем более немыслимо воевать на стороне советской Империи Зла. Возможно, после таких переговоров наше государство и просуществовало бы еще некоторое время, но потом оно непременно рухнуло бы со страшным грохотом, без всякой надежды подняться вновь, потому что люди, ведущие переговоры с Гитлером, оказываются по ту сторону границы между Добром и Злом. А чем лучше Гитлера Порошенко и Турчинов, ненавидящие нас на органическом уровне? Чем лучше него Обама, Трамп, Макрон и Меркель, бесконечные шашни с которыми пачкают нас ничуть не меньше, чем возможные переговоры с Третьим Рейхом? На самом деле доступ к более совершенным Вратам глубоко вторичен по сравнению с вопросами цели и смысла существования нашего государства. Для чего, в конце концов, нужна наша Российская Федерация и чего мы хотим добиться в этом мире? Если мы желаем, чтобы нас просто оставили в покое, то могу сказать, что эта цель недостижима. В покое нас не оставят, ибо само существование России и российского народа неприемлемо для той части западных элит, которая собирается править миром. Мы пытаемся построить себе идеальную оборону, но одной обороной войны не выигрываются. А разве хоть у кого-нибудь есть сомнения, что с две тысячи восьмого года или, может быть, даже раньше, против нашей страны и нашего народа идет война, и чем дальше, тем она ожесточеннее, и любые полумеры и нерешительность ослабляют и деморализуют нас и усиливают наших врагов.
– Да, коллеги, – после продолжительной «мхатовской» паузы сказал президент, – наговорил тут Сергей Кужугетович разного, а ведь по факту возразить-то и нечего, тем более что стыдно перед предками за то, что мы сами не понимаем, ради чего живем. Но спешка в этом вопросе тоже недопустима, ибо ложный смысл жизни – это даже хуже, чем его отсутствие. Семьдесят лет наша страна как могла боролась за счастье всего человечества, а потом вдруг оказалось, что наше счастье этому человечеству не особо-то и нужно. Поэтому тщательнее надо подходить к этому вопросу и аккуратнее выбирать себе кумиров. Не дай Бог оказаться в плену у ложной идеи. Второго такого обмана за сто лет наше государство и народ точно не выдержат.
– Приняв Крым в состав Российской Федерации, мы уже нарушили существовавший прежде статус-кво – сказал Борис Грызлов, – и как бы де-факто провозгласили идею собирания исторических русских земель в одно государство. Почему бы нам не поставить эту цель официально, ведь русские – это самый большой разделенный народ в мире?
– Гитлер тоже ставил себе целью собирание немецких земель, – ответил Сергей Лавров, – и все помнят, что получилось из этой затеи. Едва только мы заявим о такой государственной идее вслух, как нашими врагами тут же станут власти почти всех окрестных государств, и в первую очередь – наших «вернейших» на данный момент союзников: Белоруссии и Казахстана.
– А сейчас эти деятели нам друзья, что ли? – спросил Шойгу. – Отсутствие признания вхождения в состав России Крыма, а также независимости Абхазии и Южной Осетии говорит о том, что эти страны никакие нам не союзники, а только попутчики и нахлебники. Когда-то вы, Владимир Владимирович, сказали, что мы не хотим опять становиться сверхдержавой, но сейчас выясняется, что мы либо станем этой сверхдержавой – одной из двух или трех сущих на планете – или сгинем навечно. И другого пути у нас нет, потому что иначе нас сожрут. И по сравнению с вопросом существования или несуществования коренного российского государства отношения с нынешними властями стран-лимитрофов глубоко вторичны и даже третичны. Сегодня там во власти, возможно, сидят вполне приличные люди, но так же, как в Европе и на Украине, приличных людей сменили полные придурки и отморозки – точно так же власть могут поменять и у наших ближайших соседей. И куда мы денемся тогда?
– Вот что, коллеги, – сказал президент, – исходя из нынешнего состояния нашей Конституции, мы такие задачи решать не можем, как бы этого ни хотелось, ибо запрещено. Выход за рамки конституционного поля чреват для нас тем самым крахом государства, которого мы тут стараемся избежать. Предшественники постарались закрепить свой курс, обвесив все вокруг красными флажками. Не можем мы и принять новую Конституцию, хотя «в столе» лежат несколько вполне приличных проектов, лишенных основных недостатков действующего Основного Закона. Для этого необходим закон о Конституционном Собрании, принять который пытались уже семь раз, и все безрезультатно. Причины того вы и сами прекрасно знаете – значительная часть нашей элиты видит в изменении и обновлении Конституции угрозу своему существованию, и поэтому будет всячески препятствовать принятию необходимых для этого законов. И в то же время мы несем ответственность перед будущим нашего народа и государства, а потому не имеем права складывать руки.
– А почему бы вам, Владимир Владимирович, не приложить к этому делу весь свой политический вес и не выдвинуть необходимый закон от своего имени? – сказал Шойгу. – Не думаю, что господа депутаты откажут вам в такой малости.
– Возможно, что лично мне и не откажут, – ответил президент, – но для этого необходим определенный вызов, мотивирующий необходимость коренных изменений в нашей Конституции. И, самое главное, нужно сделать так, чтобы менять Конституцию не вошло в привычку, как у наших соседей с Украины. Они у себя там настолько заигрались в революционные перемены, что теперь Конституция вообще потеряла для них всяческий смысл.
– Говоря о вызове, мы пришли к тому, с чего начинали, – сказал министр обороны, – нужно сделать так, чтобы о новых Вратах под Донецком как можно скорее узнали в Киеве, Вашингтоне и прочих Брюсселях. Ведь, в конце концов, не обязательно показывать новые Врата в программе «Время», можно поступить тоньше и эффективнее и слить информацию по каналам разведывательного сообщества, сделав при этом вид, что для нас факт появления этих Врат – величайшая тайна двадцать первого века.
– Да, коллеги, – хмыкнул президент, – в таком случае вызовов у нас будет хоть отбавляй. Но только мы сделаем проще. Поделимся информацией о новых Вратах с одним нашим многовекторным «союзником», а уж он, выслуживаясь перед Украиной и Европой, озаботится широчайшим ее распространением. Должен же быть у нас с этой овцы хотя бы клок шерсти.
20 июля 1942 года, полдень, Первый Украинский фронт, Варшава, Бельведерский дворец.
Генерал бригады Зигмунт Берлинг.
После того как штурмовые части и пехота прорвали фронт, броня русских из будущего стремительно и неудержимо рванулась по дорогам на Варшаву. Говорят, если подобно птице подняться под облака, то можно увидеть, как сотни бронированных боевых машин, точно льдины во время ледохода, сплошным потоком движутся на Варшаву. Две дивизии русских из