Он считал (и вполне справедливо), что ничем другим, кроме сокрушительного разгрома, такая авантюра закончиться не сможет. Именно так год назад, Гудериан, Гот, Клейст и Гепнер сходу громили россыпью выдвигаемые навстречу их панцерным колоннам свежие стрелковые дивизии РККА. Слишком внезапно произошел переворот, о возможности которого еще несколько дней назад никто и не помышлял. Слишком ослаблены и распылены оказались в его момент силы Третьего Рейха. В боях за Варшаву, в отчаянной попытке восстановить положение, была сожжена даже седьмая воздушно-десантная дивизия, считавшаяся неприкосновенным резервом ОКХ…
Поэтому Миклош Хорти вел свои последние переговоры без какого-либо напряжения или испуга. Да и чего ему было бояться: атаки боевиков на важные объекты почти повсеместно отбили верные ему войска и подразделения экспедиционного корпуса, а как только подоспеют главные силы русских, мятежникам придется пенять только на себя. Главным предметом его беспокойства стало поведение старшего сына. Иштван наотрез отказался покидать страну вместе с отцом и матерью, заявляя, что в Венгрии он и умрет, если это понадобится. И в этом юношеском идеализме (хотя в тридцать восемь лет можно было бы и остепениться) его поддержал посланец русских из будущего, правда, добавив, что о смерти речь совсем не идет. А когда уходящий в отставку регент узнал, какая роль предназначена его сыну хитрым планом господина Иванова, то и вовсе чуть не упал со стула от изумления.
– Понимаете, – со страшной улыбкой сказал человек, как брат-близнец похожий на Мефистофеля, – в вашем венгерском обществе весьма сильна правая политическая составляющая. Католическая вера, монархия, законность, объединение всех венгров в одном государстве и прочие консервативные ценности исповедует не только мелкая буржуазия и зажиточное крестьянство, но и вполне себе пролетарские массы. Именно эти люди молча поддерживали ваш режим все двадцать лет его существования. И в то же время в тех же массах сильно стремление к социальной справедливости и равномерному распределению национального богатства, выражаемое народом через своих лучших представителей: коммунистов и социал-демократов. Если одна политическая сила захватит монопольную власть и начнет перегибать политику в одну сторону, то их оппоненты сначала начнут искать поддержки у дружественной заграницы, а потом поднимут своих сторонников на бунт. Ничего хорошего для Венгрии из этого не получится… Такова уже ваша венгерская планида – из самых лучших побуждений болтаться из крайности в крайность.
– Да, мой сын об этом говорил, – торопливо согласился Миклош Хорти, – он считает, что я совершил ошибку, построив, как вы выражаетесь, правоавторитарное государство, потому что даже диктатура, если она хочет действовать в интересах страны, должна учитывать пожелание всех слоев общества и политических групп, по крайней мере, в той степени, когда они не противоречат друг другу.
– В общих чертах ваш сын прав, – сказал посланец русских из будущего, – и именно поэтому сейчас перед нами сидят два молодых человека: популярный в народе вице-регент Иштван Хорти, имеющий умеренно правые убеждения, и товарищ Янош Кадор, талантливый молодой человек, относящийся к течению умеренных коммунистов. Если эти двое хотят добра своей стране, то они непременно сумеют между собой договориться. Какая бы политическая сила ни побеждала на выборах, она в интересах всех венгров обязана проводить взвешенную умеренную политику. И в то же время, несмотря ни на что, для Венгрии необходимо поддерживать с Советским Союзом дружественные союзнические отношения. В Москве должны быть уверены, что под руководством правых Будапешт не превратится в анклав сил враждебных Советскому Союзу… Важно не допустить повторения той истории, когда венгерские солдаты вместе с Гитлером и его присными отправились в завоевательный поход на восток.
– Пойми, отец, – сказал Иштван, – приняв предложение господина Иванова, я смогу сделать для нашей Венгрии значительно больше того, чем если бы я уехал вместе с тобой. Я непременно буду приезжать к вам с мамой в гости вместе с женой и детьми, а вы должны понять, что так надо в интересах страны.
После этого Миклош Хорти перестал с ним спорить, понимая бесполезность слов там, где говорят государственные интересы, а его супруга всплакнула, понимая неизбежность новой, куда более длительной разлуки со своим сыном. Им с Миклошем теперь предстоял перелет в Португалию, где у них имелось загородное поместье, а их сыночку придется разгребать все, что они тут наворотили за двадцать лет. Операция «отставка с подстраховкой» вступила в завершающую стадию. Как она когда-то и предсказывала, пришли они в венгерскую политику через парадный подъезд по приглашению широких кругов общества, а вот выпроваживают их оттуда втихаря через черный ход – хорошо хоть не через окно.
31 июля 1942 года, 22:45. Москва, Кремль, кабинет Верховного Главнокомандующего.
Присутствуют:
Верховный главнокомандующий, нарком обороны и генеральный секретарь ЦК ВКП(б) Иосиф Виссарионович Сталин;
Начальник генштаба генерал-лейтенант Александр Михайлович Василевский;
Главнокомандующий экспедиционными силами генерал-лейтенант Андрей Николаевич Матвеев;
Посол РФ в СССР – Сергей Борисович Иванов.
– Ну вот, и все, товарищ Сталин, – широко улыбаясь, сказал Сергей Иванов, только что вернувшийся из Будапешта, – Венгерская операция завершилась полным успехом. Вчера вечером войска Красной Армии вступили в Будапешт, закрепив у власти правительство национального единства, а бывший регент Хорти сел в предоставленный нами самолет и со всем багажом улетел в нейтральную Португалию. Потери, за исключением нескольких десятков нацистских отморозков, нулевые с обеих сторон. Одним словом, как в политическом, так и в военном плане у нас полный успех, а у Гитлера новая, на этот раз неизлечимая, головная боль…
Василевский добавил:
– Одновременно с рывком на Будапешт механизированных соединений Балканского фронта в наступление перешли Второй Украинский и Румынский фронты; не испытывая сопротивления, они продвигаются вглубь венгерской территории с целью как можно скорее войти в соприкосновение с врагом уже на новых рубежах… Одновременно с началом нашего генерального наступления на венгерском направлении в Словакии произошло всеобщее национальное восстание, о возможности которого нас в свое время предупреждал товарищ Иванов. Восставший народ, поддержанный словацкими армейскими частями, опрокинул прогерманский режим диктатора Тисо и обрушил еще один сегмент советско-германского фронта. Немецкие части, дислоцированные в Чехии и южной Польше, небольшими силами пытаются вмешаться в события в Словакии, при этом наша авиация оказывает поддержку партизанам и перешедшим на нашу сторону частям словацкой армии. Добровольческая бригада подполковника Свободы, включенная по настоянию наших союзников из будущего в состав войск Второго Украинского фронта, продвигаясь на запад по словацкой земле, обрастает добровольцами как снежный ком…
– Все это просто замечательно! – сказал Сталин, методично набивая табаком свою знаменитую трубку. – А теперь скажите, как дела у товарища Жюкова: у него есть возможность поддержать выступление словацких товарищей наступлением в направлении Кракова и дальше на запад?
– Сражение за Варшаву к настоящему моменту можно считать завершенным, – сказал Василевский. – Исчерпав свои резервы, враг прекратил атаки и на южном, и на северном фасе Варшавского выступа. И в то же время усиленная подвижная группа генерала Катукова, участвовавшая в последних боях только отдельными подразделениями, пополнила запасы топлива и боеприпасов, закончила ремонт техники, не требующий заводских условий, получила маршевые пополнения и готова к новой широкомасштабной наступательной операции в полосе первого Украинского фронта. Удар планируется от Варшавы, на Лодзь и дальше на Катовице.
– Я бы не советовал ставить конечной целью этой наступательной операции город Катовице, – сказал генерал Матвеев. – Население в его окрестностях преимущественно немецкое, вторжение вермахта в Польшу в тридцать девятом году эти люди восприняли как освободительную операцию, поэтому драться с частями Красной Армии, как они считают, за свою свободу, силезские немцы будут яростно. И в нашем прошлом на исходе войны там шли очень тяжелые бои исключительно за счет поддержки вермахта местным населением – значительно большим, чем на других германских территориях. Предпочтительней повернуть ударную группировку в районе Ченстонхова на юго-восток и в районе Кракова замкнуть кольцо окружения вокруг остатков семнадцатой армии, недавно в очередной раз восстановленной Гитлером из ничего.
– А вы что скажете, товарищ Иванов? – спросил Сталин, чиркая спичкой. – Товарищ Матвеев прав или его следует поправить?
– Нет, товарищ Сталин, – ответил посол Российской Федерации, – товарища Матвеева поправлять ни в коем случае не следует, поскольку он полностью прав. Зачем воевать за Силезию с фанатеющими с Гитлера местными немцами, если в ближайшем будущем мы окончательно решим вопрос Гитлера, так сказать, в общем, после чего, пожалуй, отпадет необходимость вообще проливать хоть чью-то кровь. Единственное, от чего я хочу вас предостеречь – это от передачи земель с немецким населением в состав Польши и установления границы по Одеру-Нейсе. Возрожденное после периода денацификации немецкое рабоче-крестьянское государство должно стать вашим искренним союзником, а это будет невозможно, если между вами и немецкой нацией проляжет нанесенное ей национальное унижение, аналогичное Версальскому.
– А что вы предлагаете сделать с поляками и Польшей? – Вождь пыхнул первым клубом белого дыма. – Если мы не отдадим им этих земель, они на нас обидятся, а ведь поляки, в отличие от немцев, как-никак наши союзники…
– Вы же не собираетесь в знак дружбы отдавать полякам Всходние Кресы? – пожал плечами Сергей Иванов, – да и польская дружба – явление весьма скоропортящееся. Сколько гиену Европы ни корми, она все равно будет смотреть на Лондон и Париж. Такова особенность польской натуры. Вы же уже включили Финляндию непосредственно в состав СССР только на том основании, что когда-то она входила в состав Российской империи, вот и с Польшей нужно поступить аналогичным образом. Просоветски настроенным полякам включение Польши в состав СССР на правах союзной республики польстит, показав, что их не считают чужаками и не отгораживаются от них забором границ, а для прояснения мыслей всех остальных существует товарищ Берия и возглавляемое им ведомство…