от разложения. И только в результате четверти века внешней непререкаемой гегемонии параллельно начали интеллектуально проседать обе их партии…
– То, что вы сейчас сказали, – произнес Сталин, чиркая спичкой, – есть подтверждение гегелевского тезиса о единстве и борьбе противоположностей. Мы этот момент прежде как-то упускали, считая, что достаточно победить, а дальше все устроится само собой. Как теперь видно, не устроится. Что касается ваших отсылок к американскому опыту, то должен сказать, что учиться у врага можно и даже нужно. Единственное, для чего сейчас нет ни почвы, ни оснований, так это для установления двухпартийной системы в СССР. Попытка сосуществования в рамках советской власти большевиков и левых эсеров продлилась недолго и закончилась весьма печально.
– Процесс деградации советской элиты, – задумчиво сказал Сергей Иванов, – которую не сумел удержать в тонусе даже внешний враг – это вопрос особый, я бы даже сказал, первоочередной. Если опять, как и в нашем прошлом, разложение охватит центр системы социализма, то заботы по стабилизации ее периферии сразу потеряют всякий смысл. Но вы совершенно правы в том, что для введения двухпартийности в СССР никаких оснований нет. Эту развилку, в отличие от стран будущих народных демократий, вы прошли еще двадцать лет назад. Единственное, что приходит на ум – активнее продвигать по партийно-государственной лестнице людей дела: конструкторов, организаторов производств и успешных военачальников, отсекая от карьеры тех, кто способен лишь разговаривать идеологически выверенными лозунгами.
– Но эти самые люди дела могут иметь самые разные, в том числе и несоветские убеждения, – хмыкнул Сталин, выпустив клуб дыма, – или не иметь никаких убеждений вовсе. Мало ли в Российской империи было талантливых организаторов и генералов, вставших после революции на сторону белого движения или убежавших за границу? Вы думаете, мы не знаем о талантливом физике и организатора академике Сахарове, который под конец своей жизни приложил немало усилий для разрушения страны, которая дала ему все? Так что люди дела – тоже не панацея. Оставшись без идеологического контроля, они могут разнести систему социализма вдребезги только потому, что она покажется им не такой эффективной, как капитализм. Ведь этот ваш «человек дела» – это узкий специалист, который, как говорил Козьма Прутков, подобен флюсу, ибо его полнота односторонняя. Кинувшись из одной крайности в другую, можно получить тот же процесс разложения, только в профиль. Вопрос этот очень ответственный – как говорил Ильич, архиважный, – и мы думаем над ним с того самого момента, как узнали о существовании Врат и лежащего за ними вашего мира. Ведь надо быть полным дураком, думали мы тогда, чтобы не изучить собственные ошибки и ошибки своих преемников и не выработать лекарство от болезни, убившей разом и Советский Союз, и вместе с ним всю систему социализма. Но это был очень наивный подход. Целая команда из не самых глупых людей под нашим собственным руководством работает почти год, но мы до сих пор не пришли ни к какому конкретному выводу. Пока вся наша деятельность в этом направлении ограничилась выявлением в вашем прошлом людей, нанесших ущерб системе построения социализма, и их решительной нейтрализации, но мы понимаем, что это не более чем полумеры…
– Возможно, единственный ваш шанс спасти все – это одерживать одну окончательную победу за другой, – немного подумав, сказал Сергей Иванов, – и помнить, что каждый шаг назад или даже остановка приближает ваше государство к гибели.
– Вот эту истину, товарищ Иванов, следует высечь бронзой по граниту, – сказал Сталин. – Впрочем, о том же писал наш великий советский педагог товарищ Макаренко, чьи идеи, как нам кажется, были незаслуженно забыты.
– Возможно, что это именно товарищ Макаренко был настоящим советским человеком, который успешно совмещал идеологическое воспитание с профессиональной эффективностью, – сказал Сергей Иванов, – а те, кто его критиковал и третировал, и вам, и нам как бы совсем не товарищи…
– Мы поняли вашу мысль, – сказал Сталин, пожимая руку российскому послу в знак прощания, – и можем обещать, что тщательно ее обдумаем.
Когда советский посол вышел, Сталин достал из стола канцелярскую картонную папку, на обложке которой было написано «проблема 1953», развязал ботиночные шнурки и погрузился в работу, время от времени обращаясь к книгам в своей библиотеке, а иногда, пока еще неловко, набирая толстыми пальцами поисковые запросы на клавиатуре компьютера. Эту работу он начал уже давно – и вот сейчас, после беседы с послом Российской Федерации, у него по этому поводу возникли свежие мысли.
1 апреля 2019 года 12:05. Москва, ул. Ильинка, дом 4, выставочный центр Гостиный двор[32].
Невнятное предчувствие неких эпических перемен, по сравнению с которыми даже открытие межмировых Врат могло считаться проходным моментом, бродили по околовластным кругам. Из ближайшего окружения Гаранта просачивались даже не какие-то конкретные сведения, а некие эманации, настроения, заставлявшие вибрировать окружающую действительность. И вот с вечера воскресенья всех думцев и членов Совета Федерации предупредили, что на следующий день, первого апреля, ровно в полдень по Москве, президент лично обратится к Федеральному собранию с внеочередным посланием.
Внеочередное послание – явление такое же внезапное и невероятное, как и снег в Москве в середине июля, но, несмотря на дату его предполагаемого оглашения, это известие ни у кого не вызвало улыбок. Новость о том, что украинский президент Порошенко объявил в своей стране военное положение, провозгласил силовую зачистку неподконтрольных территорий и теперь стягивает войска на Донбасс, новостью уже, собственно, не была. Но тут имелась одна неувязка. Если бы российскому президенту понадобилось разрешение на задействование на Украине российских войск, он должен был бы обратиться за ним в Совет Федерации. А если бы речь шла о признании независимости Донецкой и Луганской народных республик, то порядок действий должен быть обратным – обе палаты парламента поочередно должны были бы рассмотреть этот вопрос, а потом обратиться к президенту за указом на признание. Правда, в случае с признанием независимости Республики Крым президент издал соответствующий указ без обращения обеих палат парламента – но только потому, что это вопрос заранее, в силу результата прошедшего референдума, был сопряжен с вступлением этой территории в состав России, которое проводится как раз через обращение Президента к Федеральному Собранию. При этом всем было известно, что никакого референдума в Донецкой и Луганской республиках не проводилось и ничего там в направлении вхождения в состав Российской Федерации политически не двигалось. Считалось, что если принять к себе Донецк и Луганск (тем более в таком, урезанном войной, виде), то неприятности могут быть существенные, а никого профита от этого не предвидится. Одним словом, можно было сказать: публика в недоумении.
Но вот – т-с-с – ровно полдень. Президент стремительным шагом выходит к трибуне, а на огромном экране за его спиной, обычно используемом для демонстрации бизнес-презентаций, загорается надпись:
«ПОСЛАНИЕ ПРЕЗИДЕНТА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ФЕДЕРАЛЬНОМУ СОБРАНИЮ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ В СВЯЗИ С ПРИЗНАНИЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИЕЙ ФЕДЕРАТИВНОЙ РЕСПУБЛИКИ УКРАИНА И ОТЗЫВОМ ПРИЗНАНИЯ ЗАКОННОСТИ ВЛАСТИ, УСТАНОВИВШЕЙСЯ В КИЕВЕ В РЕЗУЛЬТЕ ГОСУДАРСТВЕННОГО ПЕРЕВОРОТА 2014 ГОДА»[33]
Президент еще рта раскрыть не успел, а челюсти у его будущих слушателей уже упали. Ну честное слово – ничего не сделал, только вошел… Насладившись произведенным эффектом, президент скромно улыбнулся и заговорил:
– Добрый день, уважаемые члены Совета Федерации! Уважаемые депутаты Государственной Думы!
Уважаемые друзья! Сегодня мы собрались по вопросу, который имеет жизненно важное значение – историческое значение для всех нас. 28 марта в городе Снежное состоялось совместное заседание Народных Советов Донецкой и Луганской республик, избранных в полном соответствии с демократическими процедурами и международно-правовыми нормами. Законные представители народа Донбасса, находясь под угрозой вооруженного вторжения националистических военизированных формирований, с целью полного выполнения Минских соглашений и установления в Донбассе прочного мира заключили учредительный договор о создании Федеративной Республики Украина. Статья вторая учредительного договора гласит, что в состав Федеративной Республики Украина, помимо Донецкой и Луганской народных республик, в будущем могут войти любые государственные образования, возникшие на территории бывшей Украинской ССР, за исключением Крыма и города Севастополь, которые уже определили свою судьбу. Также Народные Советы Донецкой и Луганских республик постановили считать Федеративную Республику Украина законной правопреемницей Украинской ССР на том основании, что нынешняя Украина отказалась от этого статуса еще в 1992 году. Тогда президент Украины Леонид Кравчук принял у Миколы Плавьюка, последнего «президента в изгнании» основанной Симоном Петлюрой Украинской Народной Республики грамоту о правопреемстве, а также гимн, герб, флаг и прочие атрибуты власти. Должен напомнить вам о том, что правопредшественница нынешней киевской Украины Украинская Народная Республика с 16 января 1919 года находится в состоянии войны с Украинской ССР, а также правопредшественницей Российской Федерации – РСФСР. На основании всего вышеизложенного законные представители народа Украины просят Российскую Федерацию признать независимую братскую Федеративную Республику Украина и заключить с ней договор о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи. В голосовании приняло участие сто сорок восемь депутатов из ста пятидесяти, сто тридцать четыре из них высказалось за данные решения. Цифры предельно убедительные. (Аплодисменты.)
Чтобы понять, почему было принято именно такое решение, достаточно знать историю Донбасса, знать о государственном перевороте в Киеве, систематическом унижении и угнетении русскоязычного населения, о пяти годах войны незаконного националистического режима против собственного народа, о тысячах погибших, десятках тысяч пострадавших и беженцах. Вот уже пять лет на земле Донбасса гремят взрывы, на города и села падают снаряды и бомбы, идейные наследники нацистских карателей убивают русских людей. Донбасс – это и уникальный сплав культур и традиций разных народов. И этим он так похож на большую Россию, где в течение веков не исчез, не растворился ни один этнос. Русские, украинцы и представители других народов жили и трудились рядом на земле Донбасса, сохраняя свою самобытность, традиции, язык и веру. Мы с уважением относимся к представителям всех национальностей и одобряем то, что в Федеративной Республике Украина, помимо региональных языков национальных меньшинств, всегда будет два главных равноправных государственных языка: русский и украинский. (Аплодисменты.)