И вот Помощник президента по экономическим вопросам Андрей Рэмович Белоусов, шестидесяти лет от роду, заслуженный экономист Российской Федерации и кавалер ордена Почета сидит перед своим патроном, еще не зная, что вот-вот ему будет сделано предложение, от которого будет нельзя отказаться.
– Скажите, Андрей Рэмович, – сказал президент, посмотрев на своего помощника испытующим взглядом, – вы готовы к каторжному труду, плевкам и оскорблениям со стороны нашего «интеллигентного сообщества», грязи в прессе и мерзким инсинуациям, и в то же время к бессмертной славе, что ожидает вас в веках? Я имею в виду должность премьер-министра в тот переломный момент, когда наша держава с регионального уровня переходит на общемировой. Работа у вас будет как у Одиссея: по дороге к Золотому руну пройти между Сциллой и Харибдой. В то время пока другие гребут что есть сил, обязанность премьера – твердо держать рулевое весло, не отвлекаясь ни на грохот прибоя, ни на пение сладкоголосых европейских сирен. Ну как, согласны, или нам поискать другие кандидатуры?
Ни на мгновение не изменив серьезного выражения лица, кандидат в премьеры чуть заметно кивнул и ответил:
– Да, Владимир Владимирович, я согласен на ваше предложение. Когда мне приступать к работе?
– Как говорят в народе, приступать надо было еще вчера, – вздохнул президент. – Времени на раскачку нет. Сегодня вы проведете предварительную работу с кандидатами в министры, окончательно все согласуете, а завтра утверждение в Госдуме – и вперед, на мины. Я тут немного предварительно поработал и составил список команды, которая должна подойти вам по темпераменту, чтобы справиться с предстоящими задачами. Если кто-то, по вашему мнению, не подходит для работы в вашем правительстве, то это вопрос обсуждаемый. Вот, посмотрите…
С этими словами президент пододвинул в сторону своего гостя листок бумаги, где в столбик были напечатаны фамилии кандидатов в министры «премьерского» блока правительства, а также их предполагаемые должности. Кандидат в премьеры прочитал список своих потенциальных соратников, потом взял со стола ручку, жирно зачеркнул фамилию «Силуанов», вписав сверху печатными буквами «Клепач Андрей Николаевич», добавил над должностью слова: «первый вице-премьер» и вернул бумагу президенту.
– Рубить хвост кошке мелкими кусочками – не лучшая затея, – вздохнул Белоусов. – Как вы ни обставляйте этого человека красными флажками, брыкаться от новой политики Антон Германович будет как кот перед стрижкой. И в то же время мой кандидат не настолько радикален, чтобы почтеннейшая публика от одного его имени падала в обморок. А господин Силуанов себе работу найдет, вы не переживайте…
– А я за него и не переживаю, – сухо кивнул президент, – и понимаю ваш выбор. Как докладывают знающие люди, наши пять процентов роста американцам и европейцам как острый нож в горло. Мне даже вообразить сложно, что они предпримут, когда после изменений в экономической политике это будет двенадцать или даже пятнадцать процентов. В нашем разведывательном сообществе есть опасения, что вся их деятельность окажется направлена на то, чтобы разорвать наши экономические связи с Европой и загнать нас в почти полную автаркию, как они один раз загнали СССР. И в то же время снижение жизненного уровня наших граждан ниже определенной черты совершенно недопустимо, поскольку грозит социальными и политическими потрясениями. Бывший премьер потому и ушел, что слишком легкомысленно относился к этим предупреждениям.
– Я это понимаю, Владимир Владимирович, – ответил президенту кандидат в премьеры, – потому и взялся за эту работу, которая, как вы правильно сказали, будет не из легких. Понимание того, что прежним курсом двигаться нельзя, буквально носится в воздухе, и в то же время мало кто себе представляет, куда двигаться можно и нужно.
– Вот именно, Андрей Рэмович, – кивнул Президент, – наибольшая опасность – после деятельности предыдущего правительства кинуться резко влево и наломать дров. Вопрос залоговых аукционов и прочей приватизации девяностых пока должен находиться в неприкосновенном положении. Но именно что «пока». Займемся мы им в более спокойной обстановке, или в случае, если заметим признаки фронды со стороны капитанов нашего крупного бизнеса. Дозу насилия, в том числе и экономического, следует отмерять по силе сопротивления, а не как попало. К тому же, будьте покойны, забот у нас и без этого хватит. Санкциями за Украину нас обложат даже сильнее, чем за Крым. Уже сейчас по всему Западу стоит такой визг, что закладывает уши. Так что приготовьтесь: предвидится отключение пресловутого «Свифта» и все такое. И в то же время я уже распорядился, чтобы с ноля часов завтрашнего дня и до, так сказать, до особого распоряжения, Газпром остановил прокачку газа по маршруту, контролируемому незаконным киевским режимом. Пусть это будет предупреждением слишком горячим европейским властям, что разрыв экономических связей ударит по обеим сторонам сразу. И в то же время под запрет попадает переток электроэнергии на территорию, контролируемую киевским режимом, а также поставки нефтепродуктов. Наших белорусских коллег я уже предупредил, что если они будут партизанить по своему обыкновению, то мы рассердимся не на шутку. Одним словом, задачи поставлены, цели определены – за работу.
3 апреля 2019 года, 14:05. Московская область, государственная дача «Ново-Огарево».
Присутствуют:
Президент Российской Федерации – Владимир Владимирович Путин;
Президент Республики Беларусь – Александр Григорьевич Лукашенко.
Не успел президент разобраться с назначением нового премьера и утряской его команды, как из Минска прилетел новый гость. И даже удивительно, как одолевающая этого человека многовекторность, не разорвала его на части. Одна часть полетела бы в Москву, другая в Киев (хотя что там сейчас делать?), третья – в Брюссель. Но нет – господин Лукашенко весь целиком, без остатка, кинулся в Москву, ибо вокруг этого человека со страшным грохотом рушился привычный ему мир. И ведь что самое интересное: он не взял с собой любимого младшего сына-наследника, хотя прежде неизменно таскал его на подобные «рабочие» встречи.
Если год назад, когда только что раскрылись новенькие Врата, и Красная Армия вступила в войну с гитлеровским нацизмом, с этим человеком никто не стал разговаривать, ибо тогда банально было не до него, то теперь российский президент решил снизойти до душеспасительной беседы со своим белорусским коллегой. Как-никак, политический старожил, старше которого только такие аксакалы как казахский президент Назабаев и таджикский рахбар Эмомали Рахмон, еще недавно бывший Рахмоновым… Да и окончательно решить все вопросы перед вступлением в новую эпоху тоже было необходимо.
На заре своей политической карьеры, на фоне ужасно непопулярного Ельцина Александр Лукашенко выглядел вполне достойной альтернативой этому не приходящему в сознание либерал-алконавту. И ради перспективы однажды взгромоздиться на российский трон он даже создал под себя союзное государство России и Белоруссии, обзаведясь в российском обществе небольшой, но стойкой армией поклонников. Эти люди везде и всюду прославляли политический гений и прозорливость белорусского вождя, а также расхваливали белорусское экономическое чудо, забывая, что это благополучие основано на преференциях со стороны России.
Но в двухтысячном году эта возможность умерла навсегда, и дальше пустых деклараций этот союз не продвинулся. С тех пор иногда о Союзном государстве забывали, иногда вспоминали вновь, но отношения между двумя частями этого образования неизбежно портились. Российские власти (да и обычных граждан) раздражало, что «незалежная» Беларусь стремится залезть к ним на шею и свесить ноги, а власти в Минске сначала болезненно реагировали на каждое урезание льгот и преференций со стороны России, а потом ударились в политическое многоженство, что в Москве сочли узаконенным предательством российских интересов. Чем хуже были отношения России с коллективным Западом и примкнувшей к нему Украиной, тем активнее белорусское государство стремилось разработать эту золотую, как ему казалось, жилу.
Дружба с этим персонажем получалась какая-то подпорченная, с душком. Сегодня он клянется в верности, клянчит кредиты и льготы для своих предприятий, а завтра отправляет в Россию переупакованную в Белоруссии санкционку, обхаживает своих белорусских русофобов-змагаров, и взасос целуется с заклятыми врагами России, называя себя проводником великого славянского братства. До какого-то времени этот минский незалежный дух можно было еще терпеть, но после того как началась операция по нормализации обстановки на Украине, политическое многоженство белорусского бацки стало совершенно неуместным. Потому-то, желая расставить все точки и развесить все сережки, президент и выбрал в своем сверхплотном графике время для встречи с «коллегой». И ради атмосферы добросердечности и откровенности во время этого разговора он даже вышел встречать гостя на крыльцо.
Погода была так себе: с неба из низких туч сыпалось нечто странное, то ли дождь, то ли снег. Президент Лукашенко, придерживая шапку, вылез из длинного членовоза и, увидев хозяина дачи, стоявшего на крыльце в легкой куртке, ни слова не говоря направился в его сторону. Встретились, пожали друг другу руки, даже обнялись, после чего Путин сказал: «Пойдем» – и увлек гостя внутрь дачи. И все, на этом открытая часть встречи, демонстрирующая дружелюбие переговаривающихся сторон, закончилась, дальше началось сплошное закулисье.
А вот это было уже интересно. Едва президенты оказались один на один за наглухо закрытыми дверями, отрезавшими их от внешнего мира, как белорусский президент преобразился. Слащавая улыбка мигом исчезла с лица, брови нахмурились, а седеющие усы встопорщились. Ну чисто «последний диктатор Европы» – как, несмотря на всю его многовекторность, называла Лукашенко западная пропаганда. И только зачесанные на прорезавшуюся плешь седые волосики (технология «внутренний заём»), остались лежать на своем месте, ибо никакие эмоции не могли победить скрепляющий их лак.