«Ладно, — подумал он. — Утро вечера мудренее. Завтра все решим». Подхватив любимую на руки, как и положено Бонду, он понес ее в сторону алькова.
— А ты знаешь, что делал Джеймс Бонд со своими подругами? — глядя ей в глаза, произнес Олег. Мэри, решив ему подыграть, приняла испуганно-наигранное выражение лица.
— Нет!
— Я тебе сейчас покажу.
С этим словами он опустил ее на большую кровать.
К маленькому чайному домику в частном закрытом гольф-клубе в пригороде Саппоро подъехали два дорогих BMW седьмой модели. Человек в черном костюме и лакированных полуботинках, встречавший эту делегацию, сразу же поспешил ко второй машине. Открыв заднюю дверцу, он с особым почтением поклонился и помог выбраться пожилому седовласому японцу.
Из другой машины вышли четверо мужчин в таких же черных костюмах и, обступив господина Таканиси со всех сторон, не спеша и с достоинством прошли в чайный дом.
Сев на татами за длинный низкий стол, они подождали, когда им принесут традиционный зеленый чай. Только после этого один из членов клана, приехавший вместе с Ацуо Таканиси, отодвинул фусуму и пригласил в зал человека, который смиренно ожидал его знака.
Вошедший был крепкого телосложения. Одет он был так же, как и остальные, в строгий черный костюм. Глубоко поклонившись, японец сел на колени напротив господина Таканиси и сопровождавших его главарей местных сообществ, входящих в клан «Ямагути гуми». Опустив голову, он уставился взглядом в стол. У него был вид провинившегося школьника.
— Господин вакагасира, я сожалею, о том, что произошло. Моя вина терзает мое сердце. Я пришел к моим братьям услышать слова порицания.
За все время говоривший даже не поднял взгляда от темной полированной поверхности стола.
Сидевший в центре стола Таканиси слегка качнул головой, показывая, что обращение было именно к нему. Он четко придерживался обычаев, существовавших в среде якудза. На обязательных ритуалах он строго следил за соблюдением всех положенных процедур. Но у него была и другая отличительная черта. Ацуо Таканиси очень любил народную мудрость и часто использовал пословицы, если они точно описывали ситуацию.
— Риохиро, ты пришел с раскаявшимся сердцем. Но ведь ты знал, что верный вассал двум господам не служит?
Риохиро Акаши молча сидел, потупив взгляд.
— Зачем ты искал поддержки у «Инагава-кай»? Разве наша «семья» слабее? Разве ты не знаешь старую пословицу: «Ветви, которые дают прохладу, не рубят»?
— Я виноват перед вами, господин вакагасира. Я виноват перед своими братьями. В моем сердце поселилась корысть, и я выполнил услугу для «Инагава-кай» за деньги.
Таканиси, выслушав ответ Риохиро, продолжил нравоучения:
— Наши предки говорили: «Тигр бережет свою шкуру, а человек — свое имя». Ты поставил под сомнение свое имя. Когда ты согласился за деньги оказать услугу нашим соперникам, твоя душа была в потемках. А в потемках, как говорит народная мудрость, и собачий помет не пачкает.
Сидевшие рядом с Таканиси члены клана молча наблюдали за церемонией.
— Твое сердце поддалось на уговоры врагов, — продолжал Таканиси. — Они сказали, что они друзья тебе. Но у нас не может быть друзей. Мы для тебя — «семья». И мы принимаем твое покаяние, Риохиро. Но помни: «Фальшивый друг опаснее открытого врага».
Таканиси внимательно посмотрел на провинившегося.
Риохиро еще ниже склонился над столом, и заученным движением вытащил из кармана белый платок. Свернув вдвое, он положил его на самый край стола.
Стоящий чуть сзади младший член клана поднес и положил перед Риохиро бамбуковый поднос, на котором лежали танто и молоток. Риохиро, взяв в руки танто, поставил его над последней фалангой левого мизинца и прижал указательным пальцем этой же руки. Взяв молоток в правую руку, он, коротко замахнувшись, нанес удар по ребру лезвия. Под действием острого клинка сустав отскочил. Риохиро двумя движениями дорезал кожу на мизинце, полностью отделив его от ладони. Замотав открытую рану, платком, который он быстро извлек из кармана, Риохиро так же быстро завернул отрезанную фалангу в белоснежный платок, который лежал рядом, и передал этот ритуальный дар господину Таканиси.
— Господин вакагасира, прошу вас принять мое покаяние. Я готов выполнить для «семьи» все, что вы скажете.
Таканиси взял платок с отсеченным мизинцем и, положив его на тарелку, знаком указал, чтобы ее убрали со стола.
— Принесите саке, — негромко распорядился Таканиси, — мы отметим покаяние нашего кобуна.
Через минуту теплый хмельной напиток уже стоял на столе.
Когда теплое саке было разлито в рюмки без ножек, все присутствующие подняли их двумя руками, как того требовал этикет. Поклонившись друг другу, члены якудза выпили в знак прощения их заблудшего младшего кобуна.
Таканиси поставил рюмку на стол. Все тут же последовали его примеру.
— Риохиро, — обратился он к прощенному, — ты обязан нам, поэтому ты должен искупить свою вину.
— Я слушаю, господин вакагасира.
— Сейчас в Саппоро находится несколько русских. Мы ведем с ними дела в России. Вчера я им сделал уступку в бизнесе. Взамен я попросил их оказать нам услугу. Они должны были припугнуть русского журналиста, чтобы он покинул Японию и не лез в наши дела. Но наши люди, которые негласно наблюдают за ними, сообщили мне, что русские могут не справиться с этой задачей. Их оябун — умный человек, но имеет много слабостей. Он любит женщин и любит наркотики. Это очень плохо для оябуна. Сейчас мы ищем в России более серьезных партнеров. Я уже имею предложения от другого русского клана.
Риохиро внимательно слушал, несмотря на сильную ноющую боль в кровоточащем суставе.
— Наши люди, ведущие наблюдение в отеле, сообщили мне, что русский журналист и русский оябун Хром оказались знакомы друг с другом. Мое сердце подсказывает, что он не сможет нейтрализовать этого журналиста и не даст этого сделать своим вассалам. Но вчера я увидел, что один из этих русских сам хочет стать тигром, хотя глуп, как воробей, и нетерпелив, как голодная собака. Сегодня наши люди организуют с ним встречу. Мы покажем ему доказательства того, что журналист знаком с его боссом, и предложим ему самому стать нашим основным партнером. Взамен мы попросим его об услуге. Он должен будет устранить русского журналиста.
Таканиси сделал паузу, внимательно посмотрев на покаявшегося члена клана.
— Риохиро, этот русский, который убьет журналиста, не должен быть арестован полицией. Как говорится в пословицах: «За деньги ручайся, за человека — никогда, и камень может проговориться». Ты понял, о какой услуге я говорю?
Риохиро сделал легкий поклон.
— Да, господин Таканиси.
Ему вдруг вспомнилась еще одна пословица, которую часто любил повторять босс: «Нужен был — тигром сделали, нужда прошла — в мышь превратили».
— Мы решим, что делать с Хромом и вторым его вассалом, что бы они нам не мешали. Всю информацию об этих русских тебе передадут сегодня же. А вечером ты увидишь того, о ком должен «позаботиться».
— Господин вакагасира, я сделаю все, как вы сказали.
Налив еще саке, все выпили за первое задание, которое должен был исполнить Риохиро Акаши, искупая свою вину перед кланом «Ямагути гуми».
Утро, не предвещавшее ничего хорошего, вдруг разродилось удачей.
Когда в номере раздался телефонный звонок, Олег подумал, что сейчас он услышит в трубке жесткий вопрос Сергея Хромова с вопросом: «Что вы решили?». Вместо этого приятный женский голос сообщил, что на имя мисс Корн пришла корреспонденция. Дежурная сообщила Мэри, что она может забрать ее в любое время на стойке ресепшн. На всякий случай, спустившись вниз вместе со своей возлюбленной, Олег получил из рук сотрудницы отеля чье-то заказное письмо. Умелов почувствовал своим журналистским чутьем, что в этом письме было нечто очень важное. Что-то, что могло круто изменить их жизнь.
Быстро поднявшись в номер, он нетерпеливо распечатал конверт.
— Это письмо от Кудо Осимы. Смотри на дату. Он написал его после нашей с ним встречи, тем вечером, когда его убили.
Мэри заметно занервничала.
— Не волнуйся, пожалуйста, — постарался успокоить ее Олег. — Просто переведи мне его. Хорошо?
Мэри села на кровать и начала читать.
«Мисс Корн, извините меня, за то, что я не смог рассказать при встрече, что вам угрожает. Возможно, сегодня я получу расплату за то малодушие, которое совершил много лет назад, когда, испугавшись якудза, стал работать на них. Но сегодня настал час истины. Я слишком долго был в их зависимости. Они меня постоянно использовали как курьера, который должен был передавать различные посылки в другие страны. Вы знаете, что я часто посещал с научными целями другие государства. Когда глава местного отделения клана „Ямагути гуми“ узнал, что я отправляюсь в очередную экспедицию, сначала в США, а оттуда на Курильские острова и остров Онекотан, господин Таканиси лично захотел встретиться со мной. Он сказал мне, что я могу оказать большую услугу их клану, если сделаю следующее.
Я должен был найти на Черном озере вход в затопленную пещеру и оценить на месте его состояние. После этого я должен был осмотреть удобные бухты на юго-востоке острова, где можно было бы скрытно высадить со шхуны экипаж с провизией и оборудованием.
Я знаю, что господин Умелов как журналист будет искать объяснения, откуда якудза узнали о тайнике на острове. Я облегчу ему эту задачу. При встрече Ацуо Таканиси рассказал мне, что десять лет назад в Отару один американец купил обанкротившуюся рыболовецкую компанию „Кио-куо компани“. Клан „Ямагути гуми“ сразу заинтересовался этой сделкой, поскольку они предполагали, что шхуны этой компании будут возить контрабанду и этот бизнес надо взять под свой контроль. На одну из шхун клан внедрил своего человека. Руководил всей компанией в отсутствие американца некий китаец. Человек клана „Ямагути гуми“ быстро вошел в доверие к этому китайцу, и тот посвятил его в истинную деятельность этой рыболовецкой компании. С этого момента все, что они делали на острове Онекотан, сразу становилось известным „Ямагути гуми“. Но однажды экспедиция не вернулась с острова. Шхуну задержали советские пограничники. С этого момента якудза ничего не знала о судьбе их человека, как и то, что же тогда произошло на Онекотане.