о русского офицера он специально не добил, видимо, рассчитывая, что когда их найдут, то подумают, что они получили эти ранения во время схватки. Я сам видел эту картину, когда мы нашли обоих.
Ковато нахмурился, слушая Умелова.
— После того как мы перетащили нашего раненого офицера в палатку, командир приказал мне отправиться с рассветом на пограничную заставу и сообщить о том, что на острове обнаружены диверсанты. Как только рассвело, я двинулся от Черного озера на юг к своей заставе. Но тот, кто убил японца и ранил нашего офицера, вышел в этом направлении раньше меня, и поняв, что я иду следом, решил устроить мне засаду. Он выстрелил в меня, когда я поднимался по руслу ручья, и думая, что я убит, продолжил свой путь. Но на мне был бронежилет и я остался жив. С трудом очнувшись после сильного удара, я еле добрел до заставы.
Умелов решил не рассказывать правду об обычной латунной пряжке, которая спасла ему жизнь.
— А потом с Камчатки вылетело два вертолета с группой захвата, а с севера и с юга к острову полным ходом пошли пограничные корабли.
Олег на секунду прервался, наблюдая за реакцией Ковато, который, видимо, заново переживал тот день.
— Тот, неизвестный, о котором я говорил, шел не просто на юг острова. Он направлялся в бухту Отличную, где его ждала моторная лодка. Эта лодка должна была доставить его на борт рыболовецкой шхуны, дрейфовавшей недалеко от берега. Я все правильно рассказываю, господин Ковато?
Он специально задал этот вопрос, пытаясь втянуть в разговор японца. Тот исподлобья посмотрел на Умелова и глухо произнес:
— Правильно.
— Сев в моторную лодку, которая его поджидала у берега, он и представить себе не мог, что она заминирована. И как только на шхуне поняли, что лодка не сможет уйти от преследования вертолета, кто-то нажал на кнопку, и лодка взлетела на воздух. После этого вертолет стал преследовать уже саму шхуну. В рубке на тот момент находились двое — капитан и радист, то есть вы, господин Ковато. И как только с судна открыли стрельбу по вертолету, стрелявший был уничтожен ответным огнем. Нетрудно догадаться, что это был капитан.
Ковато молча слушал Умелова.
— Итак, — продолжил Олег, — после гибели капитана в рубке оставались только вы. Именно вы и застопорили ход судна, решив сдаться, поскольку наперерез уже двигался пограничный корабль и шансов уйти просто не было.
Умелов вопросительно посмотрел на Митсуо Ковато. Тот немного помедлив, спросил:
— Это все?
— Все, — кивнул Олег.
Ковато снова задумался. Выдержав небольшую паузу, он тихо спросил:
— Мне хотелось бы узнать: для чего вы мне это все сейчас рассказали?
— Для чего? Я думал, что, услышав эту историю, вы расскажете мне о тех людях, которые меня интересуют. Тем более что их уже нет в живых. Меня ведь не интересует то, что они искали на острове.
Японец поднял вверх руку и, подозвав официанта, заказал еще саке. Когда на стол поставили новые рюмки, он наконец ответил:
— Хорошо. Я расскажу вам о них. Только для начала давайте выпьем.
Все подняли рюмки и, произнеся слова, обычно звучащие в подобных случаях, выпили теплой рисовой водки.
Ковато поставил пустую рюмку на стол и палочками несколько раз взял из круглой плошки зеленые ростки какого-то местного растения. Положив их в рот, он с аппетитом захрустел. Олег, глядя на него, тоже решил закусить. Взяв с тарелки овощи в пивном кляре, он макнул их в сладкий соевый соус и тут же отправил их в рот.
Паузу, возникшую вследствие активного потребления пищи, первым прервал Ковато. Он отложил в сторону свои палочки и, громко отрыгнув, взглянул на Олега.
— Какой человек тебя интересует?
Умелов тоже отложил в сторону свои палочки.
— Меня интересует тот, кого ждала лодка.
— Его звали Лео Чен. Он был китайцем, но, по-моему, у него было американское гражданство. Когда я пришел наниматься в рыболовецкую компанию, он уже был там главным. Лео сам принимал соискателей на работу. Меня он принял сразу.
Олег внимательно слушал.
— Поначалу никто из нас не знал, чем мы конкретно будем заниматься. Но поскольку платили нам хорошо, то мы особо и не интересовались предстоящей работой. Иногда на Хоккайдо прилетал владелец фирмы. Это был американец Фил Боттон. По крайней мере так нам его представили. Он никогда не общался с нами напрямую. Только через Лео.
— А сколько лет было этому Лео? — спросил Умелов.
— Точно не знаю, но примерно как тебе сейчас, лет тридцать, может, тридцать пять. Он был очень сильным и выносливым и знал много приемов айкидо. Однажды, когда мы грузили снасти на одну из шхун в порту, к нам подошли члены небольшой местной банды якудза. Они отозвали в сторону Лео и что-то ему там сказали. Тогда он один раскидал троих, несмотря на то что у них в руках были ножи и металлическая труба.
Ковато прервался, ожидая от Умелова очередного вопроса.
— И что, потом у вашей компании не было проблем с якудза?
— Нет. Но я думаю это из-за Масахиро.
— А это кто? — сразу же спросил Олег.
— Это японец, который пришел устраиваться в нашу компанию сразу же после этого инцидента. Хотя он сам никогда не рассказывал о том, чем занимался ранее, но каждый в компании знал, что он был одним из кобунов местного клана «Ямагути гуми». Я думаю, что Лео Чен специально взял его в компанию, чтобы обезопасить нашу дальнейшую деятельность от наездов более мелких кланов. Этот Масахиро впоследствии очень сблизился с Лео. И тот часто брал его на остров.
Олег понял, что сейчас наступал переломный момент. Или Ковато захочет дальше рассказывать, в том числе и про Онекотан, или он замкнется и из него не вытянешь больше ничего. Умелов решил не гнать коней. Он опять повернул тему на американца. Если бы он тогда знал, что она была самой болезненной для японца…
— Господин Ковато, а что вы можете еще рассказать об американце, который иногда прилетал на Хоккайдо?
— Почти ничего. Хотя от Масахиро я однажды слышал, что американец ведет поиски каких-то сокровищ на Филиппинах. Я не думаю, что Масахиро это придумал. Скорей всего, ему это Лео рассказал. А может, он сам где-нибудь подслушал.
Олег решил развить успех.
— А вы точно помните, что его звали Фил Боттон?
— Точно. Хотя, возможно, у него была кличка. Я сам несколько раз слышал, как Лео несколько раз называл его по-другому. По-моему, Дэн.
Олег сразу же отложил в своей памяти это имя.
— Господин Ковато, а кто же тогда был тем таинственным капитаном, который взорвал лодку да еще стрелял по пограничникам?
Умелов задал этот вопрос, рассчитывая на такой же откровенный ответ. Но японец вдруг нахмурился.
— Про этого человека я вам ничего не скажу. Я не знаю, кто он и откуда.
— Но вы же с ним были на одной шхуне, да и раньше на берегу вы с ним наверняка общались?
Ковато был категоричен.
— Я же вам сказал, я о нем ничего не знаю.
Если бы Умелов знал, о чем сейчас думал японец, то он бы не стал осуждать того за отказ. Ведь сразу же после возвращения Ковато в Японию, после пяти лет в приморской колонии, на него вышли цэрэушники. Они просто похитили его на одной из улиц Саппоро и переправили на остров Хонсю, где находилась их военная база. Там они провели допрос с пристрастием и, узнав от него все, что им было нужно, предупредили, чтобы он навсегда забыл о том, что произошло на шхуне перед ее задержанием, и о самом капитане Кене Янге. А главное, о переговорах капитана с лодкой по рации, в которых упоминалось об утерянных в бухте золотых образцах. Именно тогда Ковато понял, что Кен Янг был агентом ЦРУ. Потом ему сделали укол, и спустя какое-то время он очнулся на скамейке в одном из парков Киото. Затем его взяли в оборот местные спецслужбы. Но он никому и никогда не говорил о своем похищении.
И вот теперь русский журналист снова напомнил ему эту болезненную историю.
— Господин Ковато, извините меня, если я доставляю вам сейчас какие-либо неудобства. Но у меня к вам последний вопрос. Скажите, после вашего возвращения в Японию вы встречались с кем-то из тех, кто работал с вами в рыболовецкой компании?
— Да. Я случайно встретился с двумя рыбаками, ходившими на шхунах к русским островам. А еще я видел бухгалтера компании. Когда-то мы жили по соседству. Я его спросил о судьбе фирмы после ареста шхуны. Он сказал, что компания очень быстро разорилась, поскольку пропали американский хозяин и китаец, имевший право подписи на бухгалтерских документах. Этот бухгалтер сказал мне, что его приглашали в Налоговое управление, где ему сообщили, что владелец компании скоропостижно скончался в одном из госпиталей Филадельфии. А поскольку никаких бумаг о передаче имущества фирмы в чей-либо адрес из США не поступило, то компания подверглась принудительной ликвидации.
Олег был на седьмом небе от счастья. Он рассчитывал после этого разговора получить хоть какую-нибудь ниточку в дальнейшем расследовании. Но тут была не ниточка, тут целых три нити. И хотя бы одна из них обязательно должна была вывести к истине.
— Спасибо господин Ковато. Я больше не буду вас утруждать расспросами. Давайте просто посидим и поговорим о ваших красивых местах. И выпьем еще саке. Вы не против?
Ковато утвердительно кивнул.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Обратный путь в Саппоро начался рано утром. Олега и Мэри разбудил телефонный звонок. Это Татцуо Нагаи решил их благоразумно предупредить, что автобус из Онсен Соунке до железнодорожной станции Асакикава отходит через пятьдесят минут.
Олег посмотрел на часы — было половина седьмого. Отправив Мэри в ванную, он быстро собрал все вещи и, накинув на кровать казенное покрывало, стал делать легкую зарядку.
А Татцуо Нагаи тем временем уже спускался вниз, чтобы произвести окончательный расчет за проживание в отеле. Девушка, стоящая за стойкой, с улыбкой поклонилась гостю и, взяв его карточку, позвала дежурного администратора. Молодой человек в строгом деловом костюме и темном галстуке вышел из служебного помещения и попросил Татцуо пройти за ним в ресторан. В это раннее утреннее время заведение уже работало в режиме шведского стола. В зале было немноголюдно.