— А кассы?
— И кассы теперь в безопасности. Полчаса назад я закончил работу и восстановил прежние цены. Никто, даже Давыдов, не сможет туда пролезть.
— Гарантируешь?
— А то! — Системщик откинулся на спинку стула и выпятил нижнюю губу.
— Ну, смотри у меня!
— Если хотите, переведем кассы на автономный режим работы. Они не будут связаны ни с Интернетом, ни с нашим центральным офисом. Каждый магазин будет представлять собой локальную сеть, и подключиться к ней можно будет только внутри магазина. Даже если предположить, что Давыдов пробьет мою защиту, что невозможно, ему придется объехать все наши магазины и незаметно подключиться к кассам. А это исключено.
— Так и сделаем. Лучше перестраховаться, — решил владелец компании. — Как только прогрузишь условие новой акции, сразу разрывай сеть.
— Новой акции? — вздернул бровь директор по маркетингу Маневич.
— А ты разве не слышал мое обещание? — взвился Скворцов. — Послезавтра у нас стартует новая акция под названием «В два раза дешевле»! Мы должны поддержать ее рекламой на телеканалах и радио. Срочно разработай ролик и запусти его.
— Но рекламная сетка в эти дни вся уже продана.
— Меня не волнует. Предложи каналам тройную цену, и они найдут, кого выкинуть.
— Леонид Романович, в предновогодние дни самые безумные расценки. А наш рекламный бюджет… он уже исчерпан.
— Маневич, иди, делай ролик и договаривайся с каналами. Утром доложишь вместе с расчетами.
Когда за Маневичем закрылась дверь, голос подала Вероника Самошина. Помимо самоуверенного системщика, которому по большому счету нечего было терять, она единственная среди топ-менеджеров сохраняла самообладание.
— Я тут кое-что посчитала. Если три последних дня перед Новым годом мы будем торговать в два раза дешевле, компания потеряет около пятидесяти миллионов долларов. А если возникнет ажиотаж, а он возникнет, — Вероника сделала паузу и продолжила: — Я не берусь предсказать наши убытки.
— Убытки, — скривился Скворцов. Он искоса взглянул на надоевшую любовницу, с которой на совещаниях вел себя подчеркнуто официально, а порой и грубо. — Ваше дело, Самошина, не указывать мне на убытки, а придумать, как компенсировать их за счет новых бонусов поставщиков. Идите и думайте.
— Но, все договора уже подписаны. И за три дня мы не сможем…
— Идите и думайте!
В полной тишине Вероника Самошина захлопнула блокнот, качнула длинными серьгами, отодвинула кресло и гордо вышла.
«По-прежнему хороша, — отметил Скворцов. — Но это пройденный этап. Телеведущая сейчас важнее». Он с удовлетворением вспомнил, что еще утром звезда экрана согласилась на романтическую поездку. Всё идет к тому, что Новый год кардинально изменит его жизнь, как и предрек личный астролог.
Перед завершением совещания Скворцову предстояло отчитать управление торговли и службу безопасности. Каждый должен чувствовать свою вину за публичный прокол с ценами. Он уже перевел сумрачный взгляд на директора по торговле, как услышал дребезжание сотового телефона и, взглянув на дисплей, понял, что предстоит нелицеприятный разговор, который нельзя отложить.
— Все свободны, — скомандовал Скворцов, схватил трубку и с наиграной бодростью ответил звонившему: — Здравствуйте, Евгений Михайлович.
— Добрый вечер, Романыч. Только добрый ли он для тебя?
— Я оптимист, испытания даются для того, чтобы стать сильнее, — ответил миллиардер крупному партийному функционеру.
— Тут складывается мнение, что негоже депутату от нашей партии постоянно мелькать в хронике происшествий.
— Пресса. Она всё преувеличивает. Произошел технический сбой, я сейчас объясню…
— Да не хочу я слушать твои объяснения! Каждый день тебя склоняют почем зря, а некоторые еще и подчеркивают, в какой партии ты состоишь!
— Евгений Михайлович…
— Ты должен был продать свои акции еще до выборов. Чего тянешь?
— Мы же договаривались, Евгений Михайлович. После сделки с меня дополнительный взнос в партийный фонд.
— Вот только не надо думать, что ты один такой щедрый. У нас очередь из бизнесменов стоит. Тебя включили в список, обеспечили место в Думе, а ты создаешь ненужные информационные поводы. Что подумают избиратели о нашей партии, слушая, как журналисты постоянно копаются в грязном белье твоей компании?
— Избиратели всё проглотят. Да и выборы уже состоялись, — напомнил Скворцов.
— Кроме избирателей есть еще Кремль. И мы не будем портить отношения ради тебя. Окончательные списки в избирком мы еще не подали, и поэтому принято следующее решение…
— Какое? — не выдержал долгой паузы Скворцов.
— У тебя два дня! Ровно два дня, Романыч. Либо ты тихо избавляешься от своей «Бригантины», либо партия вычеркивает фамилию Скворцова из депутатского списка.
— Я сделаю… сделаю.
— И никаких скандалов мы больше не потерпим!
Собеседник отключил связь.
Леонид Романович Скворцов скрипнул зубами и протер платочком вспотевший лоб. Он прекрасно понимал, что если сейчас поторопит американцев со сделкой, то цена неизбежно упадет. До сих пор в переговорах с покупателями он делал вид, что ему некуда спешить, эта тактика позволяла отстаивать выгодные условия. И до последней недели всё шло хорошо. Покупатели предлагали всё большую сумму, а партийные боссы терпели в предвкушении обещанного спонсорского взноса. Однако теперь торговую сеть требовалось продать срочно.
Скворцов невольно посмотрел на часы. Двое суток, сорок восемь часов — тоже немалый срок. Завтра он извернется ужом, проявит чудеса убеждения, но утрясет условия сделки с неуступчивым Льюисом. А послезавтра докажет эффективность своего неординарного маркетингового хода и подпишет окончательный договор купли-продажи. Он успеет к назначенному сроку.
Глава 46
Игорь Лозинский терпеливо ждал удобного момента. Он третий час колесил с водителем по городу, глядя на небольшой дисплей, где на фоне меняющейся карты полз мерцающий треугольник. Сегодня его люди прикрепили датчик к машине Следопыта, и Квант имел возможность наблюдать за перемещениями киллера. Благородную месть Квант ставил выше собственной безопасности.
Следопыт почти час проторчал у жилого дома на Бульварном кольце. Затем переехал в промышленную зону около грандиозной стройки «Москва-Сити». Квант с удивлением узнал место, где из-за подлой девчонки провалилась его сделка с наркоторговцами. Что понадобилось здесь Следопыту? Может, он почувствовал опасность и ищет место для расправы с преследователями?
Однако на заброшенной территории Следопыт пробыл недолго. Вскоре он вернулся на оживленную трассу, потолкался по московским пробкам и остановился не где-нибудь, а у того самого ресторана «Причал», где роковым образом изменилась жизнь бизнесмена Игоря Лозинского.
«Что за день воспоминаний сегодня?» — думал Квант, глядя на знакомую до боли вывеску ресторана.
Семь лет назад после выписки из больницы он купил заведение вместе с персоналом, надеясь вычислить убийцу или его помощников. Но тогда он пошел по ложному пути. И только сейчас трагические события того дня сложились в четкую картинку. В него стрелял человек, которому он сам щедро заплатил за убийство! Воистину: не рой яму другому — сам угодишь в нее! Но сегодня Кванта подтачивала иная ветхозаветная библейская мудрость: око за око, зуб за зуб!
Следопыт медленно проехал через парковку и, несмотря на наличие свободных мест, предпочел остановить машину на обочине. Выходить он не спешил, скрываясь за темными стеклами.
Квант ждал, нервно поигрывая тяжелым японским ножом. Что-то подсказывало ему, что судьба не зря свела вновь в той же точке убийцу и его жертву. Только на этот раз распределять роли в смертельном представлении будет другой режиссер.
— Давыд, — грустное лицо Маруси высунулось из-за покачивающейся картины. — Прораб меня предупредил, что сегодня отрубает все коммуникации.
— И электричество?
— Электричество в первую очередь. — Словно в подтверждении ее слов в помещении погас свет.
— Полный отстой! Я омлет не дожарила! — выкрикнула Дина, суетившаяся около электроплиты. — С сыром и помидорами.
Тяжелая грудь Маруси колыхнулась от глубокого вздоха.
— И Новый год здесь встретить не удастся. Придется съезжать в однокомнатную. Там нам будет тесно.
— Не беспокойся, Маруся. Сегодня я возвращаюсь к себе.
— Но ты же под следствием, — вмещалась в разговор Дина. — Тебя сразу схватят.
— День долгий, до вечера многое может измениться, — философски заметил Михаил, глядя в экран ноутбука. — Ай да молодцы! Моя школа. Все лазейки мне перекрыли. Ну что ж, если гора не идет к Магомеду, то… — Давыдов захлопнул ноутбук, встал и потянулся. — Я знаю, где можно классно позавтракать. Поехали вместе.
— В «Макдоналдс»? — выбежала Дина.
— Наслушалась рекламы. Есть места получше. И поближе к нашей цели.
— Я не могу. Машину надо вызвать, шмотки на студию перевезти, — окинув хозяйским взглядом вешалки с костюмами, сказала Маруся. — Завтра сносить начнут.
— А картины?
— Раздарю.
— Можно эту мне? — Михаил остановился напротив пахнущей краской картины, на которой стройная черноволосая девчушка с восточным разрезом глаз в вечернем платье стояла около стола с рулеткой.
— Бери, конечно.
— Ты выбрал лучшую, — зарделась Дина.
Спустя час Михаил Давыдов и Дина Кузнецова подъехали к супермаркету «Бригантина», находящемуся под центральным офисом компании.
Михаил остановился на парковке, но не стал отключать радио, пока не дослушал бодрую рекламу: «Только у нас и только три дня настоящее новогоднее чудо! Все товары в два раза дешевле! Приходите в „Бригантину“ и убедитесь, что сказочные чудеса встречаются и в реальной жизни».
— Да это же тот самый магазин, с которого всё началось, — удивилась Дина, показывая на раздвижные двери, которые не успевали закрываться из-за наплыва покупателей.
— Ты права. Но сейчас мы идем завтракать сюда. — Михаил кивнул на соседний вход: в ресторан «Причал».