От Тигиля, следуя к северу, первую ночь ночуют на Оманине, другую на Ваемпалке, третью на Кактане, четвертую у Пяти братьев, пятую в Среднем Палланском острожке, шестую на Кинкиле, седьмую на Лесной, а от Лесной на другой день доезжают до Подкагирной.
По другой дороге такою же ездою можно переехать до реки Караги, которая вершинами сошлась с Лесною рекою, в 10 дней.
Из Нижнего Камчатского острога верст около 9 надобно ехать вниз по реке Камчатке, а оттуда чистыми местами до острожка Кынпынгана, где обыкновенно первую ночь ночуют; другую в острожке Агуйкунче, или в Столбовском, как просто называется, третью на пустом месте, четвертую на Какеиче-речке в острожке того ж имени, пятую в острожке Шеване, шестую в острожке Бахатанум над Укинским заливом или на Налачевой реке, которая от Бахатанум токмо в 6 верстах, седьмую на речке Уакамеляне у тойона Холюли[142], восьмую на реке Русаковой, девятую на реке Кутовой, десятую в острожке Кыталгыне, от которого река Карага только в трех верстах.
Из Верхнего Камчатского острога на Тигиль по Еловке ж ездят; однако есть оттуда на Тигиль и другие дороги: чрез Оглукоминский хребет до Оглукоминского острожка и оттуда на север по Пенжинскому морю, а другая по реке Крестовой на Хариюзову. Первою дорогою можно доехать на Тигиль в 10 дней.
Первую ночь ночуют под хребтом, другую за хребтом, обе на пустом месте, третью в Оглукоминском острожке, четвертую на Иче-реке, пятую на Сопочной, шестую на Морошечной, седьмую на Белоголовой, восьмую на Хариюзовой, девятую на Кавране или на Утколоке, в десятый день на Тигиль выезжают, но больше на дороге ночуют, не столько за дальностию расстояния, ибо от Утколоки до Тигиля верст с пятьдесят почитается, сколько за неспособностию места, для того что гористыми местами чрез Утколоцкий нос ехать надобно.
Другою дорогою 11 или 12 дней на переезд надобно: ибо следуя вниз по Камчатке первую ночь должно ночевать на Кырганике, другую в Машурином острожке, третью на Шапиной реке, четвертую на Толбачике, пятую у Харкача в острожке[143], шестую в Крестовском, а от Крестов вверх по реке Крестовой и вниз по Хариюзовой до Хариюзовского острожка, так же как из Верхнего Камчатского острога до Оглукоминского в третий день переезжают, а от Хариюзовского острожка до Тигиля на другой или на третий день, как выше показано.
По Еловке на Тигиль дорога для жителей объявленного острога всех далее: ибо на переезд требуется времени более двух недель. Из Верхнего Камчатского острога до Крестов семь дней езды, как выше показано, восьмую ночь ночуют у Налача в острожке[144], на девятый день приезжают к Харчину, а от Харчина вверх по Еловке и вниз по Тигилю до жилья коряка Тынгена езды по вышеописанному 6 дней.
От Большерецкого острога на юг до Курильской лопатки обыкновенной езды 9 дней. Первую ночь ночуют у моря на устье Большой реки, другую на пустом месте, третью на реке Опале, четвертую на Кошегочике в юрте, пятую на Явиной, шестую у Кожокчи, не доезжая до Озерной реки семь верст, седьмую на Курильском озере, восьмую на Камбалиной, в девятый день приезжают на самую Лопатку, а всего расстояния от Большерецкого острога до Курильской лопатки 210 верст 300 сажен, которое расстояние можно легко переехать и в 4 дня, однако у тамошних казаков в обыкновении не проезжать мимо никакого острожка, отчасти чтоб нужды, которыми посылаются, исправить, а отчасти чтоб не изнурить собак своих. Мне самому от Кожокчи до Большерецка случилось переехать в третий день рано посредственною ездою, а от Кожокчи до Большерецка без малого полтораста верст, как явствует в приобщенном верстовом реестре.
Часть вторая. О ВЫГОДЕ И О НЕДОСТАТКАХ КАМЧАТКИ
Введение
О состоянии Камчатки трудно вообще сказать, недостатки ли ее больше или важнее преимущества. Что она бесхлебное место и не скотное, что великим опасностям от частых земли трясений и наводнений подвержено, что большая часть времени проходит там в неспокойных погодах и что, напоследок, одно почти там увеселение смотреть на превысокие и нетающим снегом покрытые горы или, живучи при море, слушать шума морского волнения и, глядя на разных морских животных, примечать нравы их и взаимную вражду и дружбу, то кажется, что оная страна больше к обитанию зверей, нежели людей способна.
Но ежели, напротив того, взять в рассуждение, что там здоровый воздух и во́ды, что нет неспокойства от летнего жара и зимнего холода, нет никаких опасных болезней, как, например, моровой язвы, горячки, лихорадки, оспы и им подобных[145]; нет страха от грома и молнии и нет опасности от ядовитых животных, то должно признаться, что она к житию человеческому не меньше удобна, как и страны, всем изобильные, которые по большей части объявленным болезням или опасностям подвержены, особливо же что некоторые недостатки ее со временем награждены быть могут; а именно, оскудение в хлебе – заведением пашни, чему по премудрому Ее Императорского Величества всемилостивейшей государыни нашей благоизволению давно уже начало положено и отправлено туда несколько семей крестьян с довольным числом лошадей, рогатого скота и всяких принадлежащих к пашне потребностей.
О скором размножении скота по удобности и довольному корму тамошних мест нет никакого сомнения: ибо еще в бытность мою на Камчатке несколько рогатого скота в Большерецком остроге было, который от завезенной туда в 1733 году покойным господином майором Павлуцким одной пары размножился.
Ежели же возобновится там хотя малая коммерция с езовскими жителями или с приморскими странами китайского владения, к чему оная страна по своему положению весьма способна, то и во всем, что принадлежит к довольному человеческому содержанию, не будет иметь оскудения. Леса на строение судов как на Камчатке, так и в Охотске довольно; мягкой рухляди, тюленьих кож, гарна, то есть оленьих кож, деланных и неделанных, рыбы сушеной, китового и нерпичьего жира, похожих у тамошних народов товаров достанет к отправлению купечества.
Пристаней, где стоять судам, немало, в том числе Петропавловская, – такого состояния, что по пространству ее, глубине, натуральному укреплению и прикрытию от всех ветров трудно сыскать подобную ей в свете. Что же касается до опасности от трясения земли или наводнения, то сей недостаток и в других многих землях примечается, которые, однако ж, для того не почитаются неспособными к обитанию. Впрочем, сами читатели о том рассудят, когда прочтут обстоятельное той страны описание, касающееся до недостатков ее и изобилия, которое в сей части сообщается.
Глава 1. О свойстве камчатской землицы, ее недостатках и изобилии
Что Камчатский мыс с трех сторон окружен морем и что там более гористых и мокрых мест, нежели сухих и ровных, о том уже в первой части объявлено; а здесь сообщим мы известие о качестве земли, в которых она местах способна или неспособна к плодородию, где какой недостаток или изобилие, где какая погода наибольше бывает и в которое время: ибо оная страна по разности положения места относительно полюса и близости или отдаления от моря имеет во всем и свойство различное.
Камчатка-река как величиною своей превосходит все прочие реки, так и в изобилии и плодородии около лежащих мест имеет преимущество. Там великое изобилие в кореньях и ягодах, которыми недостаток в хлебе награждается, и растет довольно леса, не токмо на хоромное строение, но и на корабельное годного.
Около вершин объявленной реки, особливо же около Верхнего Камчатского острога и вверх по реке Козыревской, по мнению Стеллера, могут родиться яровые хлеба и озимь столь же хорошо, как и в других местах, под такою широтою лежащих; для того что земля там весьма широка, снега падают хотя глубокие, однако сходят заблаговременно; сверх того, вешняя погода в тех местах гораздо суше против приморских и не бывает там исхождения паров великих.
Что касается до яровых хлебов, оное как в Верхнем, так и в старом Нижнем Камчатском остроге многими опытами изведано, что ячмень и овес родятся там столь изрядные, что лучших желать не можно. Служки Якутского Спасского монастыря, которые живут на Камчатке из давних лет, сеют пудов по 7 и по 8 ячменю и столько от того имеют пользы, что не токмо крупою и мукою сами довольствуются, но и других снабжают в случае нужды; а землю людьми поднимают. Но с таким ли успехом озимь родиться будет, то время покажет.
Что касается до огородных овощей, то родятся оные с таким различием: все сочные злаки, как, например, капуста, горох и салат, идут токмо в лист и ствол. Капуста и салат никогда не вьются в кочни, а горох растет и цветет до самой осени, а не приносит ни лопаточки; напротив того, все злаки, которые многой влажности требуют, весьма бывают родны, как, например, репа, редька и свекла.
Что принадлежит до сочных злаков, что они почти не родятся, оное не о всей Камчатке разуметь должно, но токмо о Большой реке и Аваче, где вышеобъявленным майором Павлуцким, мною и поручиком Красильниковым чинены тому опыты, а при самой Камчатке-реке, сколько мне известно, ни капусты, ни гороху, ни салату не бывало сеяно, а потому ничего о том точно утверждать нельзя.
Ежели Стеллерово мнение справедливо будет в том, что в верхних местах Камчатки может родиться яровой хлеб и озимь не хуже других стран, под такою ж вышиною лежащих, то, кажется, не будет причины сомневаться и в том, что могут там родиться и всякие овощи огородные против тех же стран.
Овощи, требующие великой влажности, хотя и везде родятся, однако ж на Камчатке лучше: ибо я на Большой реке не видывал репы больше трех дюймов в диаметре, а на Камчатке бывает вчетверо больше того или впятеро.
Травы по всей Камчатке без изъятия столь высоки и сочны, что подобных им трудно сыскать во в