Водятся около морских берегов, особливо в то время, когда рыба в реки идет из моря, которою они питаются. На сухом берегу прямо стоять не могут, ибо ноги у них, так как у гагар, к хвосту весьма близки, чего ради и не способны к содержанию тела в равновесии. На полете весьма тяжелы и голодные а когда обожрутся, то с места подняться не могут.
Обожравшись чрез меру, выметанием пищи облегчаются. Горло у них такое широкое, что великую рыбу целиком глотают. Мясо их весьма жестко и жиловато, и для того камчадалы без крайней нужды не употребляют их в пищу, но ловят токмо для пузырей их, которые привязывают к сетям вместо наплавов.
Способ ловли их весьма смешон и странен, ибо их удят, как рыбу, следующим образом. Крюк толстый, железный или деревянный, привязывают к долгому ремню или к веревке; наживляют его целою рыбою, а особливо мальмою, так, чтоб конец оного крюка немного вышел насквозь у рыбьего пера на спине, и бросают в море. Чайки, усмотрев плавающую пищу, налетают великими стадами и долго между собою дерутся, пока оную сильнейшей сглотнуть удастся.
После того промышленник, притянув ее за веревку к берегу и засунув руку в горло, вынимает наживу с крюком. Для лучшего успеха в ловле привязывают иногда на объявленную веревку и живую чайку, которую маньщиком называют; чтоб другие чайки, увидев оную плавающей близ берега скорее к наживе сбирались; а чтоб маньщик сам не сожрал наживы, то нос связывают ему веревкою.
Камчадалы из костей их, что в крыльях, делают игольники и гребни для чесания крапивы и тоншича.
Кроме объявленных чаек есть там и другие их роды, а именно чайки сивые[313], которые и по рекам водятся. Мартышки и разбойники[314], у которых хвост долгий и раздвоился, как у ласточек, и которые у других малых чаек обыкновенно отнимают пищу, от чего получили и название.
Процеллярии[315], или погоду предвозвещающие птицы, величиною с ласточку, перо на них все черное, крыло по концам белое. Нос и ноги черные. Водятся около островов: пред погодою летают низко над морем, а иногда залетают и на корабли, по чему мореплаватели узнают настоящую бурю.
К сему роду птиц принадлежат старики и глупыши; ибо они и нос, и ноздри имеют такие ж, как процеллярии. Старики[316] величиною с голубя[317]. Носы у них синеватые, по самые ноздри в черно-сизом пере, которые видом, как щетиночки. Голова у них черно-сизая, с редкими белыми перышками, которые и тоньше других, и дольше, а расположены поверх головы кругом.
Шея сверху черная, потом черно-бело-пестрая. Брюхо белое. Крыло короткое. Большие перья в крыльях черноватые, прочие синие. Бока и хвост черные. Ноги красные, о трех перстах, красною перепонкою соединенных. Ногти малые, черные. Водятся около каменных островов, где и плодятся, и в ночное время имеют убежище.
Камчадалы и курилы ловят их еще легче, нежели помянутых больших чаек. Надев на себя шубы, куклянками называемые, садятся в удобных местах, рукава спустя, и ожидают вечера. Когда птицы прилетают с моря, то в темноте ища себе нор для убежища, в великом числе в шубы к ним набиваются.
Между Стеллеровыми птицами есть старики черные[318], у которых нос красен, как киноварь, а с правой стороны носа кривой хохол белый. Третий род сих птиц видел он в Америке, которые были белы, с черными пестринами[319].
Глупыши величиною с обыкновенных речных чаек, водятся в море по каменным островам, на высоких местах и неприступных. Цветом бывают сивые, белые и черные[320]. Глупышами называются они, может быть, потому, что к мореплавающим часто на суда залетают.
На четвертом и пятом Курильских островах, по Стеллерову объявлению, ловят их курилы великое множество и сушат на воздухе. Жир из них выдавливают сквозь кожу, который так свободно выходит, как ворванье сало из бочки гвоздем, а употребляют его на свет вместо другого жира.
Он же пишет, что в проливе, разделяющем Камчатку от Америки, и по островам, там находящимся, столь их много, что целые каменные острова занимают все сплошь. А величиною видал он их с превеликого орла и с гуся. Нос у таких кривой и желтоватый, глаза, как у совы, большие.
Цветом черны, как умбра, с белыми пятнами по всему телу. Верстах в 200 от берега случилось им однажды видеть их великое ж множество на ките мертвом, которые и питались им, и жили, как на острове. Я в переезде чрез Пенжинское море видал много ж глупышей белых и черных, однако они так близко к судну не приплывали, чтобы можно было рассмотреть точно приметы их.
Кайовер[321], или каюр-птица[322], принадлежит к тому ж роду. Они все черны, с красными носами и ногами. Гнезда имеют на высоких каменьях в море и весьма лукавы. Казаки называют их извозчиками, для того что свищут они, как извозчики. Но мне сей птицы не случилось видеть.
Урил-птица[323], которой на Камчатке довольно ж, принадлежит к роду бакланов у писателей водяными воронами называемых[324]. Величиною они со среднего гуся. Шея у них долгая и голова малая, как у крохалей. Перо по всему телу черно-сизое, выключая лядвии, которые белы и пушисты.
По шее местами есть долгое белое перо и тонкое, как волос. Вкруг глаз у них перепонка красная, как у глухаря. Нос прямой, сверху черный, снизу красноватый. Ноги черные, о четырех перстах с перепонкою.
По морю плавают, подняв шею, как гоголи, а на лету, протянув оную, как журавли, держат. Полет их скорый, токмо тяжелый. Питаются рыбою, которую целиком глотают. Ночью стоят по краям утесов рядами, спросонья часто в воду падают, и достаются песцам на пищу, которые их ищут и караулят по таким местам.
Несутся в июле месяце. Яйца у них зеленые, величиною с куриные, токмо невкусны и до густоты не скоро варятся, однако камчадалы лазят по них на утесы, невзирая на то что нередко сламывают шеи.
Ловят их сетями, спуская на сидячих птиц сверху или расстилая на воде близ берега, в которых они запутываются ногами. По вечерам промышляют их силками, на долгие шесты привязанными, с которыми к ним подкравшись, одну птицу по другой снимают, ибо они хотя и видят, однако того не опасаются.
Смешнее всего, что те, на которых силка долго наложить не удается, токмо головою мотают, а с места не сдвигаются. И так в короткое время собирают всех, сколько их ни сидит на утесе, из чего о глупости сей птицы всякому рассудить можно.
Мясо их крепко и жиловато, однако камчадалы готовят его так хорошо, что по тамошнему обстоятельству есть не противно: они жарят их в нажженных ямах, не ощипав и не вынув внутренностей, а изжаря мясо, из кожи вылупают.
Жители сказывают, что языка у урилов нет, для того что, по их мнению, променяли они язык каменным баранам на помянутое белое перье, что на шее и на ногах имеют; однако то неправда, ибо они и по утрам, и по вечерам кричат, и звук их издали уподобляет Стеллер трубному голосу, а вблизи нирнбергским ребятам, в трубы трубящим.
Главная из птиц, к сей статье принадлежащих есть лебедь[325], которых на Камчатке как летом, так и зимою столь довольно, что нет такого бедного жителя, у которого бы нарядный обед был без лебедя.
Ленных гоняют собаками и бьют палками, а зимою промышляют по рекам, где они не мерзнут.
Гусей там семь родов: большие серые, гуменники[326], короткошейки, серые и пестрые казарки, гуси-белошеи, белые и немки[327]. Прилетают все в мае, а отлетают в ноябре месяце, по Стеллерову объявлению, который при том пишет, что они прилетают из Америки и что он сам видел, коим образом помянутые птицы осенью мимо Берингова острова к востоку, а весною к западу стадами возвращаются.
Однако на Камчатке больше бывает серых больших гусей, гуменников и казарок, нежели прочих, особливо редко бывают там белые. Напротив того, по Северному морю около Колымы и других рек так их много, что тамошние промышленные набивают их великое множество, чего ради и самый лучший пух привозится в Якутск из оных мест.
Ловят их в то время, как они линяют, смешным образом. В таких местах, где они больше садятся, делают шалаши с проходными дверями.
Вечером промышленный надевает на себя белую рубаху или шубу и подкравшись к стаду оказывается, потом ползет к шалашу, а за ним следуют все гуси и в самый шалаш заходят, между тем промышленный, пройдя сквозь шалаш, запирает другие двери и, обежав вкруг, убивает всех гусей, сколько в шалаш ни наберется.
Восьмой род гусей примечен господином Стеллером в июле месяце на Беринговом острове[328]: величиною они с казарку, спина, шея и брюхо у них белые, крыло черное, затылок синеватый, щеки белые с прозеленью; глаза черные, с желтоватым кругом, около носа черные полоски, нос красноватый, с шишкою, как у китайских гусей: шишка без пера, желтоватая, чрез которую посередине лежит полоска с перьями черно-сизыми до самого носа.
Объявленные гуси, по сказкам жителей, водятся и около первого Курильского острова, токмо на земле никогда не примечены. На Камчатке гусей ленных же промышляют разными образами, иногда гоняют их в лодках, иногда собаками, а больше ямами, которые копают около озер, где им бывает пристанище, и, насторожив, закрывают травою.