Все за столом перестали притворяться, что едят. Бацзы и Юнеген ерзали, как будто хотят уйти, и косились в сторону.
Но Чахан только развеселился.
— Так ты считаешь его говнюком?
Внутри у Рин полыхнула ярость. Испарились последние остатки осторожности.
— Он нетерпелив, слишком требователен, параноидально подозрителен и…
— Слушай, сейчас все на грани, — поспешно прервал ее Бацзы. — Не стоит жаловаться. Чахан, нет нужды говорить… В смысле…
Чахан забарабанил пальцами по столу.
— Бацзы. Юнеген. Я хочу поговорить с Рин наедине.
Он говорил таким властным тоном, так надменно, что Рин уже ждала, как Бацзы пошлет его куда подальше, но Бацзы с Юнегеном просто забрали миски и вышли из-за стола. Она потрясенно смотрела, как они молча ушли в другой конец зала. Даже Алтану не подчинялись так беспрекословно.
Когда никто не мог их услышать, Чахан подался вперед.
— Если ты еще когда-нибудь заговоришь об Алтане в таком тоне, — спокойно сказал он, — я тебя убью.
Чахан мог запугать Бацзы и Юнегена, но Рин слишком разозлилась, чтобы бояться.
— Ну, так попробуй, — огрызнулась она. — Хотя мы не можем вот так разбрасываться воинами.
Чахан ухмыльнулся:
— Алтан сказал, что с тобой непросто.
Рин ответила настороженным взглядом.
— И он не ошибся.
— Так, значит, ты его не уважаешь.
— Уважаю. Просто я… Просто он…
Другой. Параноик. Не тот командир, каким я его себе представляла…
Ей не хотелось признавать, что Алтан ее пугает.
Но Чахан заговорил с удивительным сочувствием:
— Ты должна понять. Алтан недавно стал командиром. Он пытается разобраться, что делать, в точности как ты. Он напуган.
Напуган? Рин чуть не засмеялась. За последние две недели Алтан задумал столько операций, как будто пытается в одиночку одолеть Муген.
— Алтан не знает, что такое страх.
— Алтан, вероятно, самый лучший мастер боевых искусств в сегодняшнем Никане. А может, и в мире, — сказал Чахан. — Но всю жизнь он только подчинялся приказам. Смерть Тюра нас ошеломила. Алтан не был готов занять его место. Ему трудно быть командующим. Он не знает, как наладить отношения с наместниками. Он живет на пределе. Пытается вести войну силами взвода из десяти человек. И вот-вот ее проиграет.
— Думаешь, мы не удержим Хурдалейн?
— Думаю, мы никогда и не собирались его удерживать. Хурдалейн — это жертва, за его кровь мы купили время. Алтан проиграет, потому что Хурдалейн невозможно удержать, и когда это произойдет, то сломает Алтана.
— Алтана не сломить, — возразила Рин.
Алтан — самый сильный боец, какого она видела. Алтана не сломить.
— Алтан куда более уязвим, чем тебе кажется, — сказал Чахан. — Он сгибается под тяжестью ноши командования, разве ты не видишь? Это для него новая территория, и он прилагает столько усилий, потому что ему нужна только победа.
Рин закатила глаза.
— Всей стране нужна победа.
Чахан покачал головой.
— Я не об этом. Алтан привык побеждать. Его всю жизнь возносят на пьедестал. Он же последний спирец, национальное достояние. Лучший студент академии. Любимчик Тюра среди цыке. Его постоянно кормили похвалами — как он хорош в разрушении, но здесь он похвал не получает, тем более когда свои же бойцы его не слушаются.
— Я не…
— Да брось, Рин. Ты ведешь себя, как стерва, и только потому, что Алтан не гладит тебя по головке и не говорит, какая ты молодец.
Она встала и хлопнула ладонями по столу.
— Слушай, говнюк, не учи меня, как себя вести.
— И все же это моя обязанность как лейтенанта подразделения. — Чахан неспешно оглядел ее с таким самодовольным видом, что Рин задрожала от желания приложить его об стол физиономией. — Твой долг — подчиняться. А мой — проследить за тем, чтобы ты не облажалась. Так что давай-ка, подбери нюни, научись вызывать проклятый огонь и избавь Алтана хотя бы от одной проблемы. Все ясно?
Глава 19
— И кто это прибыл? — как бы между делом спросил Нэчжа.
Рин не знала, стоит ли обсуждать Чахана, не возникнет ли от этого каких-нибудь неприятностей, тем более что они вроде как должны вести себя тихо. Но они торчали за баррикадой уже часы, и Рин стало скучно.
— Заместитель Алтана.
— И почему я его никогда прежде не видел?
— Его здесь не было, — объяснила Рин.
Над ними просвистел град стрел. Нэчжа пригнулся за укрытием.
Седьмая дивизия устроила совместную вылазку с цыке на посольства у пристани, пытаясь рассечь лагерь Федерации надвое. Теоретически, если бы они удержали старые гесперианские кварталы, то отрезали бы врагу доступ к докам. Послали два отряда — один атаковал перпендикулярно к реке, а второй продвигался к пристани кружным путем от каналов.
Но пришлось пробиваться к пристани через пять хорошо укрепленных перекрестков, и на каждом была кровавая бойня. Солдаты Федерации не дрались в открытом поле, потому что не нуждались в этом, они прятались за стенами домов на пристани и отвечали на атаки никанцев обстрелом с крыш и из окон верхних этажей посольских зданий.
Единственным вариантом для Седьмой дивизии было бросить на укрепленные позиции мугенцев массивные силы пехоты. Пришлось поставить на то, что никанцы вытеснят врага за счет численного преимущества. Все это вылилось в состязание плоти и стали, ополчение настроилось сломить Федерацию собственными телами.
— То есть ты и понятия не имеешь, — заключил Нэчжа, когда над его головой разорвался снаряд.
— То есть это не твое дело.
Она не знала — то ли Нэчжа выуживает из нее информацию для своего отца, то ли просто поддерживает разговор. Рин решила, что это не имеет значения. Присутствие Чахана ни для кого не секрет, в особенности после зрелищного спасения у ворот. Возможно, именно из-за этого ополчение опасалось его больше, чем всех остальных цыке, вместе взятых.
В нескольких шагах от них Суни подпалил особую бомбу Рамсы и перебросил ее через баррикаду.
Они пригнули головы и заткнули уши, пока ноздри не заполнила омерзительная и уже знакомая вонь.
Град стрел прекратился.
— Это что, дерьмо? — спросил Нэчжа.
— Лучше не спрашивай, — ответила Рин.
Во время краткой передышки, появившейся благодаря навозным бомбам Рамсы, они выбрались из-за баррикады и побежали по улице к следующему из пяти перекрестков.
— Говорят, он наводит ужас, — продолжил Нэчжа. — Я слышал, он из Глухостепи.
— Кара тоже из Глухостепи. И что с того?
— Говорят, он ненормальный, — сказал Нэчжа.
Рин фыркнула:
— Он же цыке. Мы все ненормальные.
Перед ними прогремел взрыв, а за ним последовало несколько вспышек огня.
Алтан.
Он возглавил атаку. Его сердитое пламя вместе с впечатляющими бомбами Рамсы создало многочисленные пожары и сильно улучшило видимость в разгар ночи.
Алтан пробился к следующему перекрестку. Никанцы продолжили наступление.
— Но он может делать даже то, чего не умеют спирцы, — сказал Нэчжа, когда они добрались до цели. — Говорят, он читает будущее. Разбивает вдребезги рассудок. Отец говорит, о нем знают даже наместники. Ты в курсе? Это наводит на размышления. Если заместитель Алтана обладает такой силой, что его боятся даже наместники, то почему Алтан отослал его из Хурдалейна? Что они задумали?
— Я не собираюсь шпионить за своими для тебя, — отрезала Рин.
— Я тебя и не прошу, — деликатно сказал Нэчжа. — Просто говорю, чтобы ты смотрела в оба.
— А тебе не стоит совать нос в дела моей дивизии.
Но Нэчжа уже не слушал, он смотрел Рин через плечо — туда, где находились передовые отряды никанцев.
— Что это?
Рин вытянула шею, чтобы увидеть, куда он смотрит. И непонимающе прищурилась.
В сторону двух находящихся впереди эскадронов через баррикаду наползал странный желто-зеленый туман.
И как по команде, сражение затихло. Первый эскадрон остановился, солдаты опустили оружие и почти с гипнотической завороженностью смотрели, как облако достигло стены, замерло, собралось в подобие волны и перевалило через укрепления.
Послышались крики.
— Отступаем! — проревел командир эскадрона. — Отступаем!
Ополчение тут же развернулось, обратившись в беспорядочное бегство от газовой атаки. Солдаты покидали с таким трудом завоеванные позиции на пристани в стремлении поскорей убраться от газа.
Рин закашлялась на бегу и оглянулась через плечо. Большинство солдат, не успевших сбежать от газа, лежали на земле, задыхаясь и корчась, раздирая себе лица. Другие уже затихли.
По щеке чиркнула стрела и воткнулась в землю перед Рин. Щека полыхнула болью, Рин зажала ее рукой и понеслась дальше. Солдаты Федерации стреляли из-за ядовитого тумана, убивая одного за другим…
Перед ней встала стена леса. Если удастся скрыться в листве, Рин будет спасена. Она пригнула голову и бросилась к деревьям. Всего сотня метров… Пятьдесят… Двадцать…
Сзади раздался сдавленный крик. Рин повернула голову и споткнулась о камень, как раз когда над головой просвистела очередная стрела. Из щеки в глаза брызнула кровь. Рин быстро вытерла ее и прижалась к земле.
Кричал Нэчжа. Он энергично полз вперед, но газ его настигал. Он встретился с Рин взглядом в тумане. И протянул к ней руку.
С открытым в беззвучном крике ртом она в ужасе смотрела, как Нэчжу накрывает газ.
Через пелену газа она видела приближающиеся фигуры. Солдаты Федерации. На их головах были громоздкие приспособления — скрывающие лица и шеи маски. Похоже, газ не причинял им вреда.
Один поднял ручищу в перчатке и показал на Нэчжу.
Не раздумывая, Рин сделала глубокий вдох и кинулась в туман.
Как только она столкнулась с ним, туман обжег ее кожу.
Она стиснула зубы и бросилась вперед, несмотря на боль, но не прошла и десяти шагов, как кто-то схватил ее за плечо и выдернул из газового облака. Она яростно вырывалась.
Алтан не отпускал.
— Отпусти!
Рин пнула его локтем в лицо. Алтан качнулся и зажал пальцами нос. Рин попыталась его обойти, но Алтан снова дернул ее назад за запястье.