– Как можно дальше – это в багажнике, – заспорила Натка и посмотрела на корму моей «Хонды» так, словно прикидывала, не забраться ли ей и в самом деле туда.
– В багажнике ты не поместишься, там уже лежат запаска, аптечка, огнетушитель и знак аварийной остановки. – Я дождалась, пока сестра залезет в салон, закрыла дверцу и вернулась за руль. – Если ты голодна, можем заехать в Мак-авто.
– Я лучше посплю. – Натка раскинулась на заднем диванчике. – Этой ночью вообще глаз не сомкнула, все думала, как вырваться на свободу. Решила уже приманить санитара…
– Как? – заинтересовалась я. – Задорным стриптизом?
Мы обе захохотали. При этом я прекрасно понимала, что смех этот нездоровый, на грани истерики.
И я, и Натка ужасно переволновались, со стрессом надо было что-то делать: или заесть его, или запить, или заспать – надежные проверенные средства.
От еды сестрица отказалась – она вообще в нервах всегда теряет аппетит, прекрасная, я считаю, особенность. О спиртном, пока я за рулем, не стоило и думать; поспать тоже пока что могла только Натка, а не я… О! Вспомнила: у меня же есть бесценный Машкин дар – валериановые капли!
– Хлопнешь? – Я нащупала в кармане пузырек и подняла его повыше, показывая развалившейся сзади сестрице.
– Чистую, без запивона? – Натка поколебалась, но пузырек взяла, открутила крышечку и понюхала вдумчиво, шумно. – Класс! Ключница валерьянку делала? Можно даже не пить, от одного запаха возвращается нордическое спокойствие!
– Что-то ты слишком развеселилась. – Я пощелкала пальцами, требуя возврата мне чудодейственного средства, и, получив пузырек, тоже его понюхала.
В мозг ударило холодом, глаза заслезились.
– Это у меня нервное, – ответила Натка и зевнула. – Реакция на пережитый ужас и радость освобождения… Слушай, я правда посплю немного, ладно?
– Спи. – Я прикрутила громкость радио. Все равно оно не приятную музыку передавало, а набившие оскомину новости – сплошь про пандемию.
Где-то в глухом закоулке земного шара опять нашли новый штамм вируса. Ученые назвали его очередной греческой буквой и разделились, прогнозируя кто скорое вырождение заразы, а кто – ее скорую и неминуемую победу над разумной жизнью на Земле.
Как странно, подумала я. Весь наш, человеческий, мир с наступлением пандемии как будто ужался. Большие надежды и долгие планы в нем перестали умещаться. Мир сделался маленьким, тоскливым и серым. Радости и веселья в нем почти не осталось, доминирующими эмоциями сделались беспокойство и откровенный страх.
Мы перестали ездить в дальние страны, ходить на концерты любимых групп, еще недавно собиравших стадионы, «живьем» встречаться по поводу и без – общаемся все больше по телефону и онлайн. В кино, в кафешки и ресторанчики, даже в торговые центры лишний раз не суемся – там всюду проверяют QR-коды, а это неприятно. В общем, скучно живем и тревожно мы, люди.
Зато у вируса такая богатая и интересная жизнь! Он широко и свободно распространяется по всему миру, покоряет страны и народы. Бурно размножается, скрещивается, дает потомство – порождает все новые штаммы… Поневоле задумаешься – кто тут венец эволюции и царь природы.
– И чего я вирусом не родилась? – пробормотала я вслух.
– Может, в следующей жизни станешь, – сонным голосом отозвалась Натка. – Хотя не такая уж ты и зараза…
Я снова захихикала и какое-то время ехала, трясясь от сдавленного смеха. Потом Натка протянула руку над моим плечом:
– Дай мне свой мобильный, я Косте позвоню. Не могу уснуть, все еще переживаю, надо выплеснуть впечатления.
– Ну да, у Таганцева же собственных впечатлений мало, что там у него – всего лишь охота на маньяка, серые будни, рутина, скукота. – Я передала сестрице телефон и стала прислушиваться к их с Костей разговору.
Натка на эмоции не поскупилась – уж выплеснула так выплеснула. Из ее пламенной речи можно было сделать вывод, что виноват во всем, конечно же, Таганцев. Это он внезапно оставил любимую женщину в мире, полном опасностей, и умчался неизвестно куда в поисках общества какого-то поганого маньяка. Это он заказал и оплатил те суши, которыми она отравилась. И, кстати, он же настоял на том, чтобы вкусняшки, не съеденные в ресторане, были упакованы и унесены Наткой домой!
Слов Таганцева я не слышала, его голос доносился до меня в виде ровного басовитого гудения. Судя по тону, Костя Натку успокаивал. Повезло сестре, хороший у нее жених – заботливый и чуткий.
И маньяку, наверное, тоже: охота на него приостановилась на добрых сорок минут, пока капитан Таганцев работал психотерапевтом для любимой.
Я сообразила: сестра еще не в курсе, что Костя принимал деятельное участие в операции по ее спасению и по первой моей просьбе прислал на это дело денег. Я еще не успела ей об этом сообщить, а сам Таганцев вряд ли скажет – он не из тех мужиков, которые за каждое доброе дело ждут благодарности и награды. Поэтому я коротко оглянулась, предупредила сестрицу:
– Не наезжай на Костю, он нам очень помог! – и снова уставилась на дорогу.
Я крутила баранку и, постепенно расслабляясь, думала, что худшее уже позади. Ковид но пасаран, мы – не только я и Натка, но и все прогрессивное человечество! – непременно справимся с проблемами, которые создал нам зловредный вирус.
Все будет хорошо. Все будет хорошо. Все будет хорошо!
Лучше уж такой аутотренинг, чем паникерство, по-моему.
Доктор Таганцев сработал замечательно: Наткин голос из плаксивого сделался воркующим. Я терпеливо дождалась, пока разговор разлученных суровой судьбой влюбленных органично завершится неоднократным чмоканьем смартфона, и только тогда напомнила сестре:
– Нат, мы уже подъезжаем. Решай – к тебе или ко мне?
– Давненько я не слышала этого вопроса. – Настроение сестрицы заметно улучшилось. – А от женщины – вообще никогда… Я, конечно, хочу к себе, но не вполне уверена. Что, если на мне уже зараза? Очень не хочется привезти ее домой. Тем более что ты тоже могла подцепить вирус, значит, нам лучше держаться вместе.
– То есть мы едем ко мне, – заключила я. – Но детей тогда надо от нас отселить на чистую территорию.
– Они пока поживут у меня! – подхватила Натка. – Вдвоем – Сашка и Сенька, сами, без взрослых. Им понравится!
– Не сомневаюсь. – Я нахмурилась. Нельзя исключать вероятность того, что в отсутствие взрослых количество временных жильцов в Наткиной квартире сильно увеличится – Сашка созовет своих друзей-подруг. – Не боишься, что у тебя там соберется блогерская тусовка?
– А что такого? – Натка уже ничего не боялась. – Наоборот, хорошо: если все же стану продавать квартиру, повешу табличку «Тут тусили Тузова и Боргенштерн», уйдет намного дороже. Хотя… А давай их в деревню отправим?
– Кого? Тузову и Боргенштерна? – Я удивилась, потому как упомянутые персонажи никак не вписывались в пасторальный пейзаж отечественной глубинки.
– Да нет же, Сашку и Сеньку! Зашлем их к Сизовым!
У Натки есть небольшой домик в деревне. Жилище само по себе далеко не шикарное, пребывать в нем не слишком комфортно, зато по соседству живут прекрасные старики Сизовы – Татьяна Ивановна и Василий Петрович. Сами они бездетные и к Натке относятся по-родственному, а Сеньку просто обожают, считая своим внуком. Сестрица засылает его к Сизовым регулярно – каждое лето на целый месяц, в прочие каникулы – на несколько дней. А в разгул коронавируса, когда школьники учились дистанционно, мы всей семьей жили там, в деревне, и Сашка тоже привыкла воспринимать соседей как старших родственников.
И то сказать: дефицит бабушек и дедушек детскому организму вреден, большая удача, что нам удается вот так его восполнять.
– В деревню – это мысль, – согласилась я. – Но я же не смогу их отвезти, мы с «Хондой» под подозрением как инфицированные, детям с нами нельзя контактировать.
– А у Сизовых своей машины нет. – Натка расстроилась. – М-м-м, как же это устроить? Ох, не вовремя уехал Таганцев… О, а может, ты Никиту попросишь?
– Ну-у-у…
Я замялась. Просить о чем-то Говорова не хотелось, объяснять свое нежелание Натке – тем более, и я вывернулась:
– Сначала надо Сашку спросить, вдруг она не хочет в деревню.
Сенькиным мнением по этому поводу можно было не интересоваться – он всегда рад вырваться из тесной городской квартиры на деревенский простор, где и дом с чердаком и подвалом, и сарай, и удобные раскидистые деревья, и поленница, которую так весело разваливать, и собака – лучший в мире компаньон, и вкуснейшие пироги бабы Тани…
– Звони ей. – Сестра вернула мне телефон.
– Ну, наконец-то! – Дочь отозвалась моментально, как будто держала мобильный в руке, дожидаясь звонка.
Возможно, так и было. Я упрекнула себя за то, что не позвонила Сашке сразу, как только забрала Натку, – надо было первым делом успокоить детей.
– У нас все хорошо, теть Наташа со мной, мы уже возвращаемся, – торопливо сообщила я. – А вы…
– Секунду! – Сашка отвернулась от трубки и пересказала мои слова Сеньке.
Раздавшийся после этого победный крик ирокезов услышала даже Натка на заднем сиденье.
– Мой мальчик! – растрогалась она.
– У нас тоже все прекрасно, как вы слышите, – хохотнула в трубку Сашка. – Физру я милым делом прогуляла, то есть отпросилась, конечно, Сеньку из школы забрала, мы сидим в кафешке, едим куриные ножки и картошку фри. То есть продолжим есть, когда вытрем лужу со стола – тут один юный индеец стакан с колой перевернул.
– Мой мальчик, – умиленно повторила Натка.
– У нас к вам предложение по дальнейшей развлекательной программе. – Я перешла к делу. – Как насчет того, чтобы провести пару дней в деревне, под крылышком у стариков Сизовых?
– Я против, – быстро отказалась Сашка. – У меня на эти выходные большие планы, мне нужно оставаться в городе. А Сенька будет только рад!
– Смотри, какая у нас проблема. – Я заговорила серьезно. – Нам с Наткой велено побыть на карантине – вдруг подцепили вирус. Мы с ней засядем у нас дома, а вам с Сенькой к нам соваться нельзя…