— Мы же в Париже. Ты что думала, что нас будут кормить тут по-испански?
Карен улыбнулась, глядя на сестру.
— Неужели это звучит так глупо? Но ты ведь понимаешь, что я имею в виду.
Карен кивком головы подтвердила, что понимает.
— Как ты думаешь, смогу ли я что-нибудь купить в магазинах, не зная французского?
— Они понимают Америкен экспресс, — сказала Карен. — Просто помаши перед ними своей банковской карточкой и укажи на вещь, которую выбрала. Большинство из них говорят по-английски, хотя не всегда признаются в этом. Я здорово их озадачиваю своим хорошим французским. Слава Богу, они не знают, что мой английский намного хуже. Как только они узнают, что я американка, мне сразу становится труднее, но и им труднее выказывать свой снобизм.
Лиза засмеялась. Карен сделала глоток своего infussion. Хорошо вот так проводить время со своей сестрой. Они так давно не общались друг с другом. Лиза почти хмелела от удовольствия.
— Как там Тифф проживет без тебя эту неделю? — спросила Карен. — Ты бы могла взять и ее с собой.
У Карен не хватало смелости поинтересоваться, как Тифф пережила скандальное испытание на bat mitzvah.
— Ей будет хорошо под присмотром Белл, — ответила Лиза.
— Почему ты так думаешь? Нам с тобой с ней никогда хорошо не было, — сказала Карен.
Лиза засмеялась.
— Я собираюсь вернуться со Стефани в гостиницу, чтобы она немного отдохнула до прихода Мерседес, которая отвезет ее в Гранд Палас. Я хочу пройтись посмотреть, что выставлено на витринах, и вернусь к началу черного шоу. Не могу дождаться, когда увижу Стефани в черном подвенечном платье.
Лиза перегнулась через стол и взяла Карен за руку.
— Спасибо тебе, — сказала она. — Нам так хорошо здесь. Я не знаю, как тебя благодарить за это.
Стефани опять мотнула головой, пряча лицо за прядями волос.
— Мама! — сказала она.
Но, не обращая внимания на смущение дочери, Лиза продолжала свое.
— И вот что, Карен, собираешься ли ты принять предложение Norm Со, когда мы встретимся с ними? Твое согласие значит для меня очень много.
— Возможность обновить гардероб, — пробормотала Стефани.
Карен откинулась в кресле.
— Как ты узнала о встрече?
— Мне кажется, что Джефри упомянул об этом.
Карен пристально смотрела на сестру. Кажется, Лиза покраснела? В тоне ее ответа слышалось раздражение, и от смущения сестра отвернулась от нее. Чтобы сменить тему разговора, Карен посмотрела на нетронутую тарелку племянницы и несколько риторически спросила:
— Мы кончили есть? Давайте посмотрим, что тут интересного вокруг, прежде чем я провожу вас до гостиницы на отдых для восстановления красоты и бодрости.
Карен не могла поверить случившемуся. В самых диких своих мечтаниях она не могла представить себе такой ажиотаж, бурлящую прессу, возбужденные толпы покупателей. Может быть, Дефина и права, думала она. Секрет счастья в разнице ожидаемого и действительного. Может быть, она так ошарашена реакцией на двойное шоу потому, что слишком напряженно и подозрительно относилась к собственному замыслу, считая Париж неприступным для еврейки из Бруклина. Но все сработало как часы, только то были джазовые, хипповые, чертовы часы. На дорожке показа выступали модели-новички. Но их свежесть сработала в плюс, а не в минус. Нет, никто из них не выглядел детишками, одетыми в одежды взрослой женщины, разве что Стефани. Простота девушек оттеняла замысловатость дизайна Карен. Наряды пользовались успехом, превзошедшим все ее ожидания. Она с трудом оторвалась от черного шоу в Гранд Палас и помчалась на машине на площадь Вогезов, чтобы успеть на заключительную часть белого шоу. Единственно, о чем она сожалела, это то, что она пропустила взрыв эмоций, который сопровождал появление Стефани на смотровой дорожке в Гранд Паласе в черном свадебном облачении, которым завершался показ моды. Аудитория явно сошла с рельсов. А тем временем на площади Вогезов Тангела и другие молоденькие модели вытащили Карен на подиум белого шоу, где Карл преподнес ей сказочный букет черных тюльпанов и белых лилий. Дар был искренним, без лишнего шума, и она действительно не ожидала ничего подобного, как не ожидала и громовых оваций, последовавших за этим. Париж приветствовал ее! Джефри тоже стоял рядом, скрестив руки на груди, с одобряющей широченной улыбкой, которая, казалось, простиралась от уха до уха. Все было удивительно хорошо. Стоя за ее спиной, Дефина прошептала ей на ухо:
— Лучше этого ничего быть не может.
Как всегда, Дефина была абсолютно права.
Но оказалось, что Дефина ошиблась. Потому что в отеле, в объятьях Джефри было намного лучше. Он накормил ее икрой, завернутой в тончайшие блины, и поднес бокал шампанского. Он пестовал ее как младенца.
— Ты сделала это! — восклицал он. — Ты сделала это!
Он покрыл ее лицо поцелуями и затем продвинулся ниже.
— О-о! Не так сильно! — попросила она.
— А в чем разница между сильно и слабо? — спросил он.
Она дернулась в его крепких объятьях.
— Пока стоишь, не уснешь, — сказал Джефри, и Карен застонала и от двусмысленной шутки, и от того, как его пальцы, массируя, расслабили мышцы ее шеи. На волне возбуждения, под воздействием шампанского, в разгар успеха — она полностью отдалась его любви. Это было дико. У них и всегда-то было неплохо с сексом, но сегодня она чувствовала его страсть к себе сильнее, чем когда бы то ни было раньше. Казалось, что он хочет обладать каждым сантиметром ее тела, превратить его в свое собственное. И она поддалась ему, купаясь в роскоши полного расслабления. В этот момент она чувствовала, что абсолютно любима им.
Дефина проскользнула вдоль длинного променада отеля «Палаццо Афины» к креслу около Карен. Усаживаясь, она довольно ухмыльнулась, осознавая, что глаза всех женщин прикованы к ней.
— Пока, как видишь, еще пользуюсь успехом. Может быть, мне сбросить парочку фунтов и снова выйти на демонстрационную дорожку?
— Может быть, тебе поспать несколько часиков и вернуться к реальной жизни, — поддразнила ее Карен.
— Лучшие сэндвичи к чаю? — спросила Дефина.
— Уильям Полл.
Дефина кивнула в знак согласия.
— Лучший чай?
— В Нью-Йорке? Литл Нелл. Но в Лондоне — Кларидж.
Дефина замотала головой.
— Не-а. Ты никогда не пила чай на четвертом этаже у Харрода? Попробуй, умрешь от удовольствия.
К ним подошла одна из молоденьких и смазливых официанточек. Карен подумала, не подбирают ли их специально, чтобы польстить постоянным посетительницам утреннего чая в «Палаццо Афины», потому что обслуживание молодыми людьми всегда выглядит так напыщенно, будто они оказывают тебе честь. Она повернулась к Дефине.
— Что ты выберешь? — спросила Карен.
Дефина заказала Эрл Грей и несколько сэндвичей. По утрам в «Палаццо» всегда обслуживали по-английски. Когда официантка получила заказ и ушла, Дефина обратилась к Карен.
— Ну что, подружка, у тебя все получилось. Все говорят, я подчеркиваю — все, о прошедшем шоу. Весь Париж. Ну и как ты, чувствуешь себя триумфатором?
Карен ухмыльнулась.
— До неприличия хорошо, — призналась она.
После чая она снова встретилась с Джефри в отеле, но уже для того, чтобы всласть выспаться — впервые за неделю поспать спокойно и не думать ни о шоу, ни о контракте с Norm Со, ни о звонках по поводу ребенка. Карен почувствовала, что основной груз свалился с плеч. Она глубоко вздохнула и расслабилась.
Официантка вернулась вместе с помощником, который принес полную сервировку к чаю. Карен откинулась на спинку стула, закинула ногу на ногу и стала наблюдать, как остальные посетители зала подсматривают за ней и Дефиной. В эту неделю в Париже Карен стала всеми узнаваемой звездой. Это льстило самолюбию, но оставляло несколько глупое ощущение. «Я думаю, что если дойти до самой сути, то все это только суета сует», — думала Карен.
От этой мысли как-то сразу, вопреки успешному шоу и хорошей прессе, вопреки полученным заказам и прекрасной ночи любви с Джефри, настроение Карен резко испортилось. Она вдруг почувствовала себя опустошенной, как те бутылки шампанского, которые они с Джефри оставили на ночном столике. Всего лишь суета сует… И это будет все, что она оставит после себя?
Дефина, чувствуя перемену в настроении подруги, похлопала ее по руке.
— Где твой муж? — спросила она.
— Отсыпается где-то, — сказала Карен. — Он неплохо поработал вчера.
Дефина поджала губы.
— Ну-ну, детка. Ничто так не подстегивает комплекс Афродиты, как немножко успеха.
Дефина улыбалась, но Карен чувствовала, что сказанное относится не к ней, что это разговор Дефины самой с собой, и обращен он в прошлое.
— Когда-то в ночь после крупной демонстрации моды я могла заполучить в постель любого мужика, какого хотелось, — засмеялась Дефина. — Что я и делала. Конечно, их трудно удержать надолго. Как правило — трудно.
— Дефина, но ведь не они оставляли тебя, это ты бросала их.
— Да, потому что они не могли дать мне то, что мне было нужно. Давай разберемся, подружка. Большинство мужчин хотят найти в женщине мать. Это всем известно, но самый большой секрет не в этом, а в том, что этого хотим и мы, женщины. Это мы хотим найти в мужчине замену матери. Но нет ни малейшего шанса, что мы когда-нибудь это получим. Подумай, почему женщины всегда жалуются, что мужики недостаточно ласковы к ним в постели? Почему так получается, что мы всегда оказываемся разочарованными? Как так случается, что прожив с мужиком достаточно долгое время, мы вдруг обнаруживаем, что он слабак? Слаб как ребенок! Потому, что он не выполняет для тебя роли матери. А те немногие мужчины, которые могут ее выполнить, обычно не привлекают женщин, потому что они кажутся нам недостаточно интересными.
Дефина испустила какой-то очень глубокий вздох, откуда-то очень изнутри и тряхнув головой, продолжила.
— Я бы могла написать книгу по этому поводу, — сказала она. — Есть одна вещь, в которой мои африканские предки были абсолютно правы — они молились богине Плодородия, Матери. Это то, что хочет каждый.