Он достал две маленькие бутылочки, смешивая джин с тоником, и протянул стакан своей гостье. Себе он налил минеральную воду. Она почти залпом выпила и вернула ему пустой стакан.
– Спасибо, – она взглянула на ноги, – кажется, вы порвали мне колготки, когда так решительно толкнули меня на пол. И сами тоже испачкались.
– Ничего, – ответил Дронго, – сдам костюм в химчистку. Надеюсь, что у вас есть запасная пара колготок?
– Найду, – улыбнулась она, – кто это был? Вы действительно его не узнали?
– А я должен был его узнать?
– Если это был тот самый убийца, который стрелял в турецкого дипломата, то вы легко могли его узнать. Ведь это был мужчина. А кроме вас, там были только трое мужчин. Сам еврокомиссар Гиттенс, какой-то рыжеволосый голландец и этот русский ювелир.
– И еще двое журналистов, которые к нам поднимались, – напомнил Дронго.
– Пятеро мужчин, – согласилась Мадлен. – Кто из них стрелял в нас?
– Никто. Если бы это был кто-то из пятерки, я бы его наверняка узнал. Но это был неизвестный мне молодой человек, явно нанятый для подобной акции.
– Но почему он стрелял именно в вас? Чем вы ему так досадили?
– Думаю, что не ему, а скорее его хозяину, который и нанял этого молодого киллера для моего устранения.
– Кто это мог сделать?
– Пока не знаю. Но убийца был не так хорошо подготовлен, иначе он подошел бы гораздо ближе. И не сбежал бы после первых выстрелов, а, подойдя к нам, сделал бы несколько выстрелов в упор.
– Мне кажется, что вы даже жалеете, что он вас не убил, – недовольно заметила Мадлен.
– Я жалею, что не мог его задержать, – признался Дронго, – но это было бы слишком опасно. У него мог быть сообщник. А я не хотел оставлять вас одну.
– У вас нет оружия, – поняла женщина, – и вы ничего не боитесь. Неужели вы могли его преследовать?
– Возможно. Я не такой смелый, если вы об этом подумали. Но здесь был бы просто трезвый расчет. Если неудавшийся киллер сбежал после первых выстрелов, значит, он не уверен, что у меня нет оружия. Или боится вступать в открытый конфликт. И я мог бы его выследить. Хотя это было достаточно опасно.
Она молчала. Он не совсем понимал ее состояние, словно она думала о чем-то своем.
– Вы очень интересный человек, – наконец задумчиво произнесла Мадлен.
– А вы очень симпатичная молодая женщина, – в тон гостье ответил Дронго.
– Кажется, мы должны перейти на «ты» после нашего брудершафта в вагоне-ресторане, – вспомнила его гостья, – хотя мне будет достаточно трудно говорить вам «ты».
– Разница в возрасте? – сделал нарочито мрачное лицо Дронго.
– Разница в авторитете, – призналась Мадлен. – Когда я думаю, как много вы знаете, мне становится немного страшно. Боюсь не соответствовать вашим ожиданиям.
Он поднялся и подошел к ней. Она тоже поднялась. Губы снова встретились.
– Это все, что я могу себе позволить, – снова прошептала она.
– А это все, что я могу сделать, – прошептал он в ответ, убирая руки за спину. Она улыбнулась.
В этот момент позвонил телефон. Она даже вздрогнула. Дронго взглянул на городской телефон, лежавший на столике, и нахмурился. Он понимал, кто может звонить в такой поздний час. Поэтому он подошел к телефону и снял трубку.
– Почему вы сразу не позвонили в полицию? – услышал он знакомый голос комиссара ван Лерберга.
– Не хотел вас беспокоить ночью, – попытался объяснить Дронго.
– Какое, к чертовой матери, беспокойство, – выругался комиссар. – Мне приносят ночью рапорт о том, что в ресторане города тяжело ранена официантка, в которую стрелял какой-то психопат. А среди свидетелей есть ваши фамилии. Вы и госпожа Мадлен Броучек. Или вы снова случайно оказались в этом ресторане и ничего не услышали?
– Не случайно, – пробормотал Дронго. – Киллер стрелял именно в нас. Вернее, он метил в меня, но я успел увидеть его на мгновение раньше.
– Кто это был?
– Не знаю. Я еще не успел узнать всех местных киллеров в лицо, – попытался отшутиться Дронго.
– Перестаньте паясничать, – нервно сказал комиссар, – это был кто-то из вашего поезда?
– Нет. Это был незнакомый молодой человек лет двадцати пяти или тридцати. У него под курткой был спрятан пистолет. Он следил за нами от самого отеля.
– И вы его не узнали?
– Не узнал.
– А теперь скажите, что я должен делать? Сегодня днем в вагоне экспресса убили турецкого дипломата, который ехал сюда на конференцию и был спутником нашего еврокомиссара. А примерно час назад стреляли в международного эксперта, который вел расследования по линии Интерпола. Вы считаете, что наша спокойная Бельгия похожа на Дикий Запад, где можно безнаказанно стрелять и убивать людей прямо в ресторанах или в поездах?
– Нет. Я так не думаю.
– Тогда почему не заявили о случившемся в полицию сразу, как только он сбежал?
– Я объяснил вам, что не хотел никого беспокоить.
– Вы хотите, чтобы я вам поверил?
– Это ваше право, герр комиссар.
– Я прикажу завтра выселить вас из отеля и выдворить из Бельгии. Вы становитесь чрезвычайно опасным гостем в моей стране, господин эксперт.
– Вы сами просили меня задержаться в Брюгге на несколько дней, – напомнил Дронго.
– Чтобы помочь в расследовании, а не становиться очередной жертвой убийцы, – разозлился комиссар. – Или вы не понимаете?
– Все понимаю.
– Дайте мне слово, что вы никуда не уйдете из отеля сегодня ночью, – попросил ван Лерберг, – а я посажу в холле гостиницы своего офицера. На всякий случай.
– Договорились, – весело согласился Дронго.
– И завтра утром явитесь ко мне на допрос в полицейское управление, – рявкнул комиссар.
– У меня важная конференция, – напомнил Дронго.
– Речь идет о вашей жизни, – зло прокричал на прощание ван Лерберг и бросил трубку.
Дронго обернулся и взглянул на свою гостью.
– Я слышала разговор, – сообщила Мадлен, – значит, я не ошиблась. Именно вас сегодня и хотели убить.
– Возможно, – согласился Дронго, – значит, можно считать, что сегодня я заново родился. И мне полагаются бонусы за второе рождение.
Он снова протянул руку к ней. Она покачала головой.
– Мне труднее, чем вам, – неожиданно горько произнесла она. – Неужели вы ничего не понимаете? Я всегда презирала женщин, которые, имея законных мужей, заводят интрижки на стороне.
– Это не интрижка, – возразил он, снова целуя ее.
– И тем не менее, – успела пробормотать она.
На этот раз он действовал более решительно. Платье было снято, колготки полетели в сторону. Как и его одежда. Еще через минуту они были полностью раздеты. Было заметно, как сильно она нервничает. На мгновение он остановился.
– Не нужно так волноваться, – попросил он, – если вы так переживаете свою измену. Обещаю вам, что между нами ничего не случится. Вы можете одеться и в любой момент спуститься на свой этаж.
– В таком случае я буду дурой вдвойне, – пробормотала она, лукаво улыбнувшись.
Их губы снова встретились. Он поднял руки, обнимая ее, и в этот момент снова позвонил телефон. Она фыркнула от смеха и, отпрянув от него, полезла в кровать, натягивая на себя одеяло. Он подошел к телефону, снял трубку.
– Что еще? – устало спросил он.
– Господин эксперт, это говорит следователь Кубергер, – услышал он характерный неприятный голос следователя. – Я только недавно узнал о нападении на вас неизвестного убийцы. Мы полагаем, что оба преступления связаны в некую цепь. Убийство турецкого дипломата и стрельба в итальянском ресторане, где вы ужинали с мадам Броучек.
– Может быть, – согласился Дронго.
– В таком случае сразу встает вопрос: почему вас хотели убить? – настойчиво спросил следователь. – И у меня только два подходящих варианта. Первый – вас хотят убрать как свидетеля, который знает нечто важное, что может привести к обнаружению настоящего убийцы и вам хотят заткнуть рот любым способом.
– А второй? – Дронго оглянулся. Ему было неудобно стоять голым перед молодой женщиной. Но рядом не было ничего, чем можно было прикрыться. А стаскивать с нее одеяло было просто неприлично.
– Второй вариант означает, что вы лично причастны к устранению турецкого дипломата и поэтому вас теперь решили убрать. Какой из вариантов вам нравится больше?
– Никакой.
– И мне тоже никакой, – решительно заявил Кубергер, – но я не имею права сидеть и ждать, пока вас убьют. До этого вы просто обязаны поделиться со мной информацией, которая у вас есть и за которой так охотятся неизвестные убийцы.
– До чего? – спросил Дронго, усмехнувшись.
– До того, как вас пристрелят, – жестко заявил следователь, – или когда вы поймете, что вам нужно отсюда сбежать. Вспоминайте, господин эксперт. Сразу вспоминайте, что поможет сохранить вам жизнь.
– Я уже все рассказал, – явно сдерживаясь, произнес Дронго. – И вообще будет правильно, если вы перестанете меня дергать. Завтра утром мы обо всем поговорим.
– Надеюсь, что вы доживете до утра, – зло пожелал следователь, бросив трубку.
Дронго положил трубку и обернулся.
– Что он сказал? – поинтересовалась Мадлен. Она натянула одеяло до подбородка, и теперь были видны ее глаза и лоб.
– Пожелал дожить мне до утра, – пояснил Дронго.
– Вы закрыли дверь? – спросила она.
– Не беспокойтесь. В отель никто не полезет. Здесь везде установлены видеокамеры и есть своя служба безопасности. Но, чтобы вас успокоить, я скажу, что закрыл дверь на замок и на цепочку.
Она кивнула. Он сделал шаг по направлению к ней, когда в очередной раз позвонил телефон.
– Это уже хулиганство, – пробормотал он, – вот так нормальный мужчина превращается в импотента.
Она прыснула от смеха. Женщина была еще более напряжена, чем он. Это был первый случай в ее жизни, когда она собиралась изменить своему мужу. Телефон продолжал настойчиво звонить, и Дронго взял трубку.
– Вы решили, что я не должен сегодня спать? – зло прокричал он в трубку.
– Значит, вам уже звонили, – услышал он знакомый голос Морзоне. – Кто именно вам звонил? Преступники? Они вам угрожали? Что-то требовали? У них есть свои предложения? Или это был комиссар полиции? А может, следователь? Что они вам сказали? Они знают, что сегодня в ресторане вас чуть не убили? И какая реакция была у сотрудников полиции?