– Чем это дерево так тебя разозлило?
Увидев, кто это, я поморщилась. Он рассмеялся и поднял руки ладонями вверх, будто сдаваясь.
– Просто вопрос, Солнышко, не нападай на меня.
Я злобно на него уставилась.
– Могу я чем-то помочь?
На мгновение на его лице промелькнула неуверенность, но она быстро пропала, и он снова улыбнулся.
– Мне стало интересно, почему это дерево заставляет тебя хмуриться, – сказал он, придерживаясь все той же дурацкой шутки.
За его спиной в отдалении я заметила группу баскетбольных идиотов, поглядывающих на нас. Проследив за моим взглядом, он, должно быть, состроил своей крысиной стае устрашающую гримасу, потому что через несколько секунд они разошлись. Он снова повернулся ко мне.
Ах, да… Он вроде задал вопрос.
Я посмотрела на ствол дерева, который напоминал плохо слепленное тесто, и поняла, как яростно я на него, должно быть, пялилась.
– Ты пытаешься флиртовать со мной? – вздохнула я.
Он сдавленно хмыкнул.
– Калеб Дрейк.
– Прости, что?
– Это мое имя, – пояснил он, протягивая мне руку.
Калеб Дрейк был знаменит по всему кампусу, и я совершенно не собиралась присоединяться к его фан-клубу. Я твердо пожала ему руку, чтобы он понял: ему меня не загипнотизировать.
– Да, я пытался флиртовать с тобой, пока ты не растоптала мои надежды.
Я подняла брови и натянула на лицо улыбку. Ладно, нужно заканчивать с этим поскорее – у качков обычно болезненно короткий фокус внимания.
– Слушай, я бы рада остаться и покормить твое эго бессмысленной болтовней, но мне пора.
Я прошла мимо него, чувствуя облегчение: в общежитии меня ждали пинта взбитых сливок и мороженое. Я собиралась добавить туда шоколадного соуса и сделать отличный молочный коктейль.
Я была почти у тротуара, когда за спиной раздался смех. Я напряглась, но продолжила идти.
– Если бы ты была животным, то явно ламой, – крикнул он мне вслед.
Это заставило меня остановиться. Он что, правда сравнивал меня с волосатым млекопитающим?
– И почему же это?
Я не стала поворачиваться к нему, но глаз у меня задергался.
– Погугли их.
Это точно не сон? Я повернула голову, почти как в «Изгоняющем дьявола», и уставилась на него. Он выглядел таким самоуверенным.
– Увидимся, – сказал он, сунув руки в карманы и направившись обратно к своим приятелям.
Я закатила глаза: меньше всего на свете мне хотелось видеться с ним снова. Я кипела всю дорогу до общежития. Не успела дотронуться до ручки, как дверь моей комнаты распахнулась. На пороге стояла моя соседка-первокурсница.
– О чем он с тобой говорил?
Она была светлоглазой блондинкой с нежным голосом. Как бы я ни хотела ее ненавидеть, она была слишком уж милой.
– Он вербовал новых участниц в свой фан-клуб. Я назвала ему твое имя, Кэм.
– Серьезно, Оливия, что он сказал?
Она следовала за мной по пятам, пока я складывала книги на столе. Когда я попыталась ее проигнорировать, она начала бросаться М&М’s мне в голову.
– Он просто выделывался перед своими друзьями. Не о чем рассказывать, правда.
Она дала мне пройти. Я направилась к холодильнику, чтобы насладиться взбитыми сливками, но соседка снова встала у меня на пути.
– Ты такая тупая!
– Тупая? – Я покачала головой. – Ты имеешь в виду «трудная» или «глупая»?
Я тоскливо посмотрела на холодильник поверх ее плеча.
– Калеб Дрейк не подходит к девушкам – это девушки подходят к Калебу Дрейку! Он нарушил свое правило и заговорил с тобой, а ты его отшила!
– Я его не интересую, – вздохнула я. – Он просто понтовался.
– Даже если так, какая разница? Он заслужил право понтоваться. Он великолепен!
Я изобразила тошноту.
– Оливия, – умоляла она, – в жизни есть не только книги и учеба! – Она сбросила учебники с моего стола для пущего эффекта. – Мальчики… могут… делать всякое, – закончила она, кивая мне.
– Ты, – начала я, тыкая ее в ребра, – просто шлюшка.
Я подняла учебник с пола и начала его читать.
– О-ли-ви-я!
Я зажмурилась. Я ненавидела, когда она вот так произносила мое имя.
– М-м-м?
Она выхватила из моих рук книгу.
– Слушай сюда, неблагодарная ханжа. – Она схватила пальцами мой подбородок и вздернула его вверх, заставляя посмотреть на нее. – Он заговорит с тобой снова, просто потому что ты его отвергла. Ему это вроде как понравилось даже. И когда он объявится снова, – она закрыла мне рот ладонью, видя, что я готова запротестовать, – ты поговоришь с ним и пофлиртуешь. Ты меня поняла?
Я пожала плечами. Кэмми взвизгнула:
– А-а-ар-р! – и заперлась в ванной.
Мне было абсолютно все равно, какой эффект Калеб Дрейк производил на остальных студенток. Для меня он ничего не значил. Он никогда не будет для меня что-то значить. Ему не удастся влюбить меня в себя. Точка.
Кэмми оказалась права. Позже на той неделе она стала донимать меня, чтобы я пошла с ней на баскетбол.
– Я куплю тебе горячий шоколад.
– С дополнительными взбитыми сливками?
– С целым облаком сливок, если ты поторопишься!
Десять минут спустя я сидела на скамейке, попивая горячий шоколад с дополнительными взбитыми сливками из маленького пластикового стаканчика. Кэмми меня игнорировала, и я уже жалела о том, что пришла. Калеб Дрейк скакал по площадке, как венчик в миксере. Честно говоря, у меня от его метаний кружилась голова.
Наступил перерыв, и я встала, чтобы найти уборную. Я пыталась протиснуться мимо Кэмми, когда на площадку вышел президент студсовета и поднял руку, призывая к тишине.
– Лора Хильберсон, одна из наших студенток, пропала около пяти дней назад, – произнес он в микрофон. Я остановилась, чтобы послушать. – Ее родители и администрация университета просят всех, у кого есть любая информация о местонахождении Лоры, обратиться к ним как можно скорее. Спасибо за внимание. Наслаждайтесь игрой.
У меня было несколько общих занятий с Лорой Хильберсон на первом курсе. Студенты колледжа иногда любили исчезать на несколько дней, когда стресса становилось слишком много. Она, наверное, пряталась в доме у кого-то из друзей, объедаясь шоколадом и жалуясь на преподавателей. Люди вечно делали из мухи слона.
– Она встречалась с Калебом Дрейком на первом курсе, – прошептала Кэмми. – Интересно, сможет ли он сконцентрироваться на игре после таких новостей.
Я взглянула на Калеба, сидевшего на скамейке: он пил воду из бутылки. Он выглядел расслабленным. Вот придурок. Только во время последней четверти игры, когда оставалась минута до финала, команда противников разыграла маневр с «переходом через Красное море», добившись счета 72–72 с «Пумами». Я бы не знала этого, если бы Кэмми не рассказала мне, потому что последние двадцать минут я убирала катышки со своего свитера.
Калеб Дрейк стоял на штрафной линии, готовясь к самому важному броску за этот вечер. Он казался спокойным, как будто знал, что победит. Впервые за вечер спортзал был странно тихим. Заинтригованная, я забыла о своих катышках и выпрямилась на скамейке. Я хотела, чтобы он победил. Знаю, глупо, но так и было. В тот момент я наконец поняла всю эту Калеб-манию. Он был как перчик халапеньо: яркий и гладкий, но мог и обжечь. Мне вдруг захотелось его укусить.
Я повернулась к Кэмми, глаза которой распахнулись от предвкушения. Похоже, тут происходило нечто важное. Мой взгляд вернулся к площадке – и я вздрогнула: Калеб смотрел прямо на меня. Все студенты в зале смотрели на него, а он смотрел на меня. Рефери не успел подуть в свисток: Калеб зажал мяч под мышкой и подошел к своему тренеру.
– Что происходит? Что такое? – Кэмми подскочила на месте – хвостики на ее голове подпрыгнули в такт музыке.
Что-то было не так. Я поерзала на сиденье, скрестила ноги и выпрямила их обратно. Калеб вручил мяч тренеру. Внезапно мне показалось, что я сижу в сауне.
– Он идет по лестнице, Оливия! Он поднимается сюда! – пискнула Кэмми.
Я сползла ниже на сиденье. Не может быть, чтобы это все было по-настоящему. Он направлялся прямо ко мне! Я притворилась, что занята копанием в сумочке. Когда он остановился рядом с моим сиденьем, я удивленно подняла голову.
– Оливия, – сказал он, приседая, чтобы заглянуть мне в глаза. – Оливия Каспен.
Я увидела, как у Кэмми упала челюсть. Куча болельщиков повернулось в нашу сторону.
– Браво, ты узнал мое имя, – понизив голос, я добавила: – Какого черта ты делаешь?
Он проигнорировал мой вопрос.
– О тебе в кампусе почти никто ничего не знает.
Голос у него был хрипловатый – такой, от которого пойдут мурашки, если он прошепчет что-нибудь тебе на ухо.
Я прочистила горло, притворяясь раздраженной.
– Ты собираешься переходить к делу или задерживаешь игру просто для того, чтобы похвастаться своими детективными навыками?
Он рассмеялся. Посмотрел вниз, потом снова на меня.
– Если я попаду, ты пойдешь со мной на свидание?
Его взгляд бродил между моими глазами и губами. Лицо у меня вспыхнуло, и я наклонила голову, чтобы это скрыть. Мне не нравилось то, как он на меня смотрел: как будто уже планировал наш первый поцелуй, оценивая мои губы. Я встряхнула головой. Это нелепо. Он просто пытался реабилитировать свое уязвленное эго.
Я сузила глаза.
– Если бы ты был животным, знаешь каким? – спросила я.
На его лице снова промелькнула неуверенность. После нашей встречи под дождем я погуглила лам, как он и сказал. По всей видимости, это довольно грубые животные: плюются, лягаются и бодаются в процессе общения.
– Павлином.
Он ухмыльнулся:
– Ты над этим всю неделю думала, да? – Его глаза снова задержались на моих губах.
– Ага, конечно. – Я пожала плечами.
– Значит, можно сказать, что ты всю неделю думала обо мне?
Настала моя очередь выглядеть потрясенной. Проклятие. Я ведь почти его достала…
– Нет… и… нет, я не пойду с тобой на свидание.
Я откинулась на спинку кресла и решила посмотреть на табло. Возможно, если я буду игнорировать его, он уйдет. В динамиках громко играли The Black Eyed Peas. Я притоптывала ногой в такт.