отвечает и на звонки никто не открывает, можно было подумать, что дома меня нет. — Ее беспечный вид вовсе не отражал тех эмоций, которые бушевали в душе.
— Я самонадеянный? — с сарказмом заметил он. — По-моему, именно ты имела наглость изменить наш уговор без моего согласия.
Стефи раздраженно стукнула пяткой по ковру.
— Ты поступаешь неразумно, вовлекая Роберта в опасное мероприятие. Иногда мне кажется, что тебе вообще не хватает культуры.
Он возмущенно задышал.
— Нет, подожди…
— Это ты подожди, Квентин Уард. — Ее палец уперся ему в грудь. — Две недели я занималась изучением твоего сына. Теперь я достаточно хорошо узнала его. Бобби воспитанный, чувствительный, добрый и заботливый мальчик. А ты хотел, чтобы я совершила глупость и, возможно, нанесла ему глубокую рану. Нет уж, Квентин, я полюбила твоего сына.
— Ты… ты что? — Ее слова нанесли ему жестокий удар. Он отшатнулся и, упершись ногами в кровать, медленно опустился на ее край. — Что ты хочешь этим сказать? Ты… я… — он обнаружил, что потерял мысль.
Голос ее был таким же нежным, как и ласковые руки.
— А почему я не могу любить твоего сына? — Она тихо гладила его упрямые скулы, затем опустила руки ниже и провела по подбородку. — У Роба такие же глаза, такое же лицо. — Пальцы скользнули по губам. — Такой же рот. — Глаза ее ярко поблескивали. Стефи глубоко вздохнула. — Я бы никогда не смогла причинить ему боль, так же как не могу причинить ее тебе. Я люблю твоего сына потому, что он воплощение тебя. — Ее пальцы продолжали гладить его лицо. — Я так люблю тебя.
Квентин заключил ее в свои объятия.
— Стефи! О, Стефи! — Он стал осыпать счастливыми поцелуями ее губы, щеки и шею. — Ты и представить не можешь, как я мечтал услышать от тебя эти слова. И боялся, что ты никогда не произнесешь их.
Стефи начала отвечать на его ласки. Ее пальцы блуждали по затылку, оставляя на нем интимные дорожки. Ее язык реагировал на чувственные прикосновения.
— Знаешь, как я люблю тебя? — прошептал он, целуя ее горло.
Она взяла его лицо в свои ладони, ее глаза выражали больше, чем слова.
— Покажи мне. — Стефи нашептывала провоцирующие слова. — Мечтаю проснуться в твоих объятиях.
Он издал стон удовольствия, жадно схватывая ее губы, язык его совершал таинственный танец соблазнения. Крепкие мужские руки ощупывали каждый сантиметр ее упругого тела.
— О-о, — издала она еле слышный стон, шедший из глубин ее существа и говорящий о том, какое стремление томилось в ней. Тело было как в огне, кожа пылала от его прикосновений.
Проворные пальцы быстро справились с пуговицами и освободили ее тело, спрятанное за ночной сорочкой, упавшей к ногам.
— Ты прекрасна. — Голос его дрожал от волнения. Он окунул лицо в ее волосы, вдыхая волшебные ароматы. Ее духи завладели его разумом, опьяняя, как наркотики. Он легонько наклонил ее, прижимая крепче и увлекая на постель.
Квентин освободил ее только на мгновение, чтобы сбросить на ковер одежду. Потом прижал ее к себе еще сильнее.
— Как приятно коснуться твоего тела.
Стефи почти замурлыкала, почувствовав, как его руки обосновались на ее груди. Она с удовольствием познавала ландшафт мужского тела. Ее пальцы задержались и поиграли на волосатой груди и, колеблясь, проделали дорожку ниже.
Губы его были горячими, когда он страстными поцелуями покрывал груди. Язык с влажной нежностью ласкал застенчивые бугорки, постепенно превращающиеся в прекрасные пики. Он провел ладонью по бархатистому животу, лаская нежную кожу бедер.
Она с наслаждением раздвинула ноги, позволяя его исследующим пальцам пробраться к заветному месту. Ощущая, как ее пронизывают волшебные чувства, она застонала.
В своем желании доставить подобные ощущения ему, она провела рукой ниже, нежные пальцы окружили его мужественность и легонько массировали, а она расцветала сильнее и сильнее. Его страстные вздохи еще больше распалили ее.
Квентин забрался на нее и обнял за ягодицы, предоставляя ей возможность принять его тело. Стефи затаила дыхание, восхищенно вбирая ту часть его, которая теперь принадлежала и ей. Два разных тела в одно мгновение стали одним целым в порыве взаимной любви и расположения.
Некоторое время они купались в личных переживаниях, заставлявших тела соединяться ближе и ближе. Казалось, Квентин инстинктивно знал тот ритм, который доставлял ей наибольшее наслаждение. Он предавался любви щедро и бескорыстно, и она отвечала ему тем же.
Желая почувствовать твердость и надежность его губ, она склонила его голову к себе. Все тело подрагивало от внутренних радостных взрывов. Стефи вдавила пальцы в его плечи, когда волны удовольствия начали захлестывать ее.
Квентин не сознавал происходящего, полностью покорившись своим ощущениям, и закричал, потеряв контроль над собой. Его любовная сила излилась в глубинах ее существа.
— О Господи, как я люблю тебя, — она едва слышала слова, потому что сердце бешено колотилось и дыхание было просто буйным.
После они лежали в мирном упоении. Стефи с благодарностью поцеловала его плечо, ощущая соленость кожи.
— Я люблю тебя, Квентин Уард. — На нее снизошло умиротворение.
Он гладил ее волосы, приговаривая:
— Я люблю тебя еще больше.
Она прижалась вплотную, груди касались волос на мощном торсе, руками она обнимала его.
— Когда это случилось? Как ты понял?
— Когда мы сидели за пиццей. — Он проделал пальцами чувственную дорожку от талии к плотным ягодицам. — А еще точнее, когда счищал ту резинку. — Подшучивание прекратилось, и он заговорил серьезным голосом: — По правде говоря, все произошло как-то странно: мне просто хотелось быть с тобой каждый день, видеть тебя постоянно. И тогда весь мир изменился. Солнце стало ярче, в небе появилось больше голубизны, облака стали казаться пушистее, все и все вокруг выглядело краше. Ты понимаешь меня?
— Да. — Она дотронулась до его шеи. — Я тоже постоянно о тебе думала, — призналась Стефи. — Раньше со мной такого никогда не было. Ты, конечно, жутко ворчливый тип, но замечательный, чувственный и страстный мужчина. — Подняв голову, она посмотрела ему в глаза. — Больше всего мне это в тебе и нравится. Невозможно не любить мужчину, который может так чувствовать и выражать свои эмоции.
— Нет, любовь моя. — Квентин прижал ее. — Это тебя нельзя не любить. — А потом серьезно предупредил: — Стефи, я говорю абсолютно серьезно. Я всю жизнь буду рядом с тобой и должен знать, что и ты хочешь быть со мной.
Она нежно поцеловала его в уголок рта.
— Навсегда, — пообещала она. — Теперь я не могу понять, как жила без тебя. — Глубоко вздохнув, она произнесла фразу, едва не нарушившую их волшебный, уединенный покой: — Что касается Бобби…
— Шшш, — он ладонью закрыл ее рот. — На выходные Роберт отправился к приятелю. Завтра я загляну домой и на всякий случай оставлю твой номер. — Он спрятал лицо у нее на груди. — Этот уикэнд только для нас. Для тебя и для меня.
Он натянул одеяло, и оба почувствовали себя в стране блаженства, поддавшись сну.
Запах кофе защекотал ее ноздри и вырвал из объятий Морфея. Не раскрывая глаз, она потянулась под одеялом, как довольный котенок. Коснувшись щекой подушки, она уловила запах Квентина.
Стефи потянулась к нему, но обнаружила кровать пустой.
— Квентин! — Она присела, моргая и осматривая комнату. — Квентин! — Беспокойство возрастало.
— Оставайся в постели, — послышался его голос. — Не двигайся, иначе испортишь сюрприз.
Посмеявшись над своей паникой, она подложила подушку под голову и натянула одеяло, чтобы прикрыть наготу.
— Чем ты занимаешься? Дверь распахнулась.
— Завтрак в постель, — усмехнулся он, демонстрируя большой белый поднос, покрытый салфеткой. — Пока ты мирно посапывала, — он весело приподнял брови, — я немножко поколдовал над плитой, чтобы доставить тебе удовольствие.
Она с любопытством посмотрела на длинный велюровый халат цвета спелой клюквы.
— Ты успел побывать дома?
Квентин поставил поднос рядом с ней и сел на край постели.
— Я старался успеть, чтобы не прерывать наше уединение. — Он восхищенно смотрел на ее заспанное лицо.
Квентин распушил ее кудри и тысячью поцелуев покрыл ее губы и шею.
— Не мог спать ночью, — прошептал он, отросшей щетиной покалывая щеку. — Хотел обнимать тебя, дотрагиваться, целовать. И боялся, что это всего-навсего сон.
— Это был не сон, дорогой, — обнимая его за шею, проговорила она, и теплые, страстные губы соединились с его губами.
— А сегодня утром мне показалось, или мы действительно… — Он нежно надавил на кончик ее прямого носа. — Мне требуется какое-то поощрение, иначе ты никогда не увидишь этот замечательный завтрак. — Он с цветущим видом откинул салфетку. — Горячие булочки, кофе по-французски, мимозы и веточка жасмина из моего сада.
Стефи взяла желтый цветок и, поднеся к лицу, вдохнула пряный запах. Потом улыбнулась.
— Я и не предполагала, что ты такой гурман.
Квентин положил цветок ей за ухо.
— Откровенно говоря, любовь моя, я совершил набег на собственную кухню. Домоправительница найдет холодильник несколько опустевшим по сравнению с прошлым вечером. — Обойдя вокруг постели, он скользнул под одеяло.
Они кормили друг друга горячими булочками с маслом и черносмородиновым джемом. Кофе был густой и душистый, но не из-за него они пронежились в кровати вплоть до обеда.
— Теперь, Квентин Уард, ты знаешь обо мне все, начиная с рождения и кончая нашим знакомством. — Она наклонилась, чтобы поцеловать его. — Квентин! Квентин! — она вгляделась в его спящее лицо. — Вот тебе раз! — Она изобразила рассерженность. — Попросил поведать о моей жизни и посмел заснуть. Неужели это было так скучно?
— Я не сплю. — Глаза он не открывал, только улыбнулся. — Просто даю возможность отдохнуть глазам. С тобой мне никогда не будет скучно.
Стефи перевела взгляд на его распростертое тело. Воспоминания об их любовной игре возбуждали ее чувственность. Она вновь ощутила прилив желания.