— А ты? — с жадным любопытством поинтересовались трое бандитов, включая Димона.
— А что я? — Бес приосанился, подмигнул отщепенцам. — Смерть — она же кто?
— Кто? — хором спросили уголовники.
— Женщина! Тут понимать надо! — Бес воздел указательный палец к верху, видимо, для полного погружения.
— И что? — нетерпеливо уточнил кто-то из толпы.
— Женщина, она чем любит? — назидательно уточнил Кощей.
— Знамо, чем! — вякнул кто-то, и вся толпа разбойничков гнусно заржала.
— Эх, вы, дурни деревенские! — сплюнул Бес. — Женщина любит ушами. Вот она пришла за мной, а я ей такого с три короба наплёл, что она сначала уши развесила, а потом руки в ноги и сама от меня удрала!
Налётчики присвистнули, впечатлённые рассказами Беса. Димон с гордостью хлопнул нашего болтуна по плечу, отчего оно у него во второй раз отвалилось, и пробасил:
— Ну, ты даёшь, братан! Жаль, что я с тобой не был. Мы бы тогда вдвоём всю нечисть, арийцев сраных и богов построили и строем ходить заставили!
Бес горделиво приосанился, попытался хлопнуть новообретённого другана по плечу, но только руку отбил.
— Какого тёмного демона тут происходит? Это кто ваще? — заворчал главарь, крепче сжимая ствол.
— Свар, ты что-нибудь понимаешь? — поинтересовался у меня Валера Калеванский, неслышно подкравшись из-за спины. Ну это он так думал, что тихо подошёл.
— Ни черта я не понимаю, — ответил старшему дежурному. — Кроме одного…
— Чего именно?
— Димон и наш Пумба, похоже, давно знакомы. И, кажется, встреча не совсем неожиданная…
К этому моменту Бес уже наговорился, пристроил на место собственную руку, огляделся по сторонам, и громким шёпотом, который услышали даже в дальних рядах, поинтересовался у Димона:
— Принёс?
— А как же, — кивнул гигант и протянул Кощею какой-то свёрток.
Поручик тут же его сцапал и спрятал за пазухой, после чего, насвистывая, огляделся по сторонам.
— Ладно, Димон, бывай! — Бес с независимым видом протянул великану руку, тот крепко е сжал и потряс от души.
— Бывай! Упс… прости, братан, — смутился Димон, возвращая Кощею оторванную конечность.
— Ничё, бывает, — Бес отмахнулся рукой и тут же пристроил её на место.
Я наблюдал за творящимся театром абсурда, и потихоньку кусочки мозаики складывались в единую картину. Похоже, Димон тот самый мифический поставщик-контрабандист, который снабжает Беса всевозможным иномирным контрафактом, включая навьи комиксы.
И, кажется, мои догадки оказались верными. Едва Бес и бандит гигантской наружности, наконец, распрощались, Димон буквально растворился в воздухе, будто его и вовсе тут не было от слова совсем!
Я моргнул, пытаясь разглядеть великана в толпе, но мужика с ручной пушкой реально нигде не было. На всякий случай я усилил боевое плетение, щиты защиты, и перевёл взгляд на Кощея.
Спустя пару секунд после исчезновения Димона, Бес пришёл в себя, встряхнулся, огляделся по сторонам, нахмурился, как будто впервые увидел вооружённую толпу, с которой только что общался, помахал перед носом бандитов указательным пальцем и сердито воскликнул:
— Делиться не буду, хоть убивайте! Что моё, то моё. Что ваше, то тоже моё. Но попозже! — выдал Беляев и с независимым видом двинулся в мою сторону.
Ошарашенные бандиты смотрели ему вслед, перекидываясь репликами и обмениваясь предположениями.
— Как думаешь, что там у него?
— Да очевидно же, шмаль отборная!
— Отборная?
— Ага, божественный косяк, не иначе!
— А от какой ещё дури можно на луну улететь?
— Логично, чё.
— А если…
— А на всех не хватит, — протянул кто-то задумчиво.
«Логично», — хмыкнул я про себя, вслушиваясь в разговоры и наблюдая за тем, как толпа медленно, но неумолимо сдвигается всё ближе и ближе.
Бандиты, явно заинтригованные тем, что таинственный Димон мог передать Бесу, как зачарованные удавом бандерлоги, двигались за Кощеем.
— Надо сказать, пусть поделится, — выдвинул кто-то предположение. — По-пацански.
— Ты его видел?
— Ну!
— Да он же полностью отмороженный. Такой поделится, без головы останешься, — посетовал кто-то из уголовников.
— Да ну, вряд ли, — усомнился первый собеседник. — Чё он совсем того?
— А ты видел, что он с Рылоедом сделал?
— Не, а чё?
— Глаз на жопу натянул, вот чё! — ответил знаток истории Нижнего города.
— Да ты чё?
— Вот тебе и чё!
— Да не глаз, не бреши, — возмутился кто-то. — Голову он ему открутил и засунул.
— Куда?
— Туда же.
— В жопу? — ужаснулась толпа.
— Ага.
— Да ты гонишь!
— Да сам ты звездишь, как дышишь, а дышишь часто!
— Да ты…
Но договорить умники не успели. Похоже, Валере Калеванскому надоел балаган перед входом на вверенный ему объект, и он выпустил танк из нашего собственного цирка. Раздался мощный ба-бах предупредительного выстрела, и пресловутые пули, то бишь снаряды, засвистели над нашими головами. Точнее, один снаряд.
Грохот выстрела эхом разнёсся по площади, заставив всех вздрогнуть и замереть на месте. Но едва затихли отголоски взрыва, как с неба прямиком на крышу одного из тонированных джипов, рухнул бронебойный малой силы. Тяжёлая бронированная машина подпрыгнула, сделала сальто в воздухе и рухнула на землю. Взрывная волна раскидала толпу в разные стороны.
В повисшей тишине из люка танка раздалось громкое и смачное:
— Мля-а-ать!
Кажется, я уже начинаю привыкать к этому жесту «рука-лицо».
— Господа уголовники. Я — Свар. Что хотели?
Растерянные бандиты не сразу сообразили, что я обращаюсь к ним. Однако неплохая у разбойничков защита, точно, на первый взгляд и не скажешь. Видимо, кто-то из жадных вояк сливает им списанную амуницию. Иначе от выстрела пострадала бы не только машинка, но и часть головорезов полегла насмерть.
Из толпы бандитов вышла группа старших. Похоже, к нам в гости пожаловали несколько уцелевших группировок Нижнего города. Главари с мрачными и решительными лицами шагнули вперёд, явно намереваясь предъявить претензии.
— Вы, твари, убили нашего пахана! — прогремел один из них, тыча пальцем в сторону Беса и меня.
Я нахмурился, перевёл взгляд с одного бандита на другого:
— Ты за базаром-то следи.
Чуть отпустив силу, я с ухмылкой наблюдал, как с лиц бандитов стекают краски. Те, кто послабее, из рядов пушечного мяса, так и вовсе начали со стоном падать на колени, а кто и на землю.
— Всё, всё, мы поняли! — прохрипел один из старших, которого согнуло почти пополам, но он всё ещё держался на ногах, в отличие от самого говорливого и невежливого. Этот стоял на коленях, по его подбородку текла струйка крови.
Я обвёл компанию тяжёлым взглядом и призвал силу обратно.
— Пожалуй, начнём сначала. Меня зовут Свар, я глава отряда опричников. Претензии принимаю в письменном виде в трёх экземплярах по пятницам. Бес, сегодня какой день недели?
— А леший его знает, — задумчиво протянул Бес, почесал затылок и выдал. — Но не пятница точно.
— Хм… Не пятница… И что же мне с вами делать, господа просители? — я окинул взглядом стонущую толпу, подольше задержавшись на старшаках.
— Понять, простить и принять? — Бес опередил главного.
— Насчёт понять и простить вряд ли, а принять приму. Какие претензии, господа уголовники?
— Ты, Свар, не бузи, — осторожно начал самый умный из старших, и, похоже, самый крепкий. — Ты с этим… — старшака кивнул в сторону Беса. — Замочили нашего пахана. За это ответ держать придётся.
— Какого именно пахана? Уточните, о ком речь, будьте любезны — равнодушно кинул я.
— Так-то мы там много кого положили, — радостно оскалился Бес. — Вы извините, братва, фамилии мы у них не спрашивали, — тут же добавил огорчённо.
Бандиты переглянулись, а затем один из них процедил сквозь зубы:
— Рылоеда. Вы его на крюк на крыше вздёрнули, сволочи!
Я задумался, припоминая недавние события. Ну да, одного мы с Бесом действительно подвесили за… кхм… ну неважно за что, подвесили на крюк над каким-то колодцем. Я напряг память и вспомнил, что уголовник действительно называл своё имя Рылоед.
— Это тот, который мне золото должен, что ли? — возмутился Бес.
— В смысле? — ещё больше удивился я. — Он же вроде заплатил?
— Так он заплатил половину, только за голову, которую ты ему отдал, — с этими словами Бес снял башку, демонстрируя её окружающим.
Толпа бандосов сдавленно охнула, и все дружно, как один, отступили на шаг назад. Кроме старших. Эти хоть и побледнели, но героически остались стоять на месте.
— Так он же за всю твою тушку денег обещал заплатить, а я ему только голову передал, — напомнил я Кощею.
— И что? Я-то рядом стоял, значит, всё, щитово, — заговорил голова на руках у Беса. — Слышь, граждане, ваш Рылоед мне деньги должен. Где деньги, Лебовски? А? Пять тонн золотом!
В притихшей толпе в этот момент кто-то очень громко икнул. Головорезы молча таращили на нас глаза, пытаясь понять: мы совсем отмороженные или бессмертные? К несчастью для них, мы были и теми и другими.
— У вас всегда так весело? — поинтересовался Валера Калеванский.
— Ржём каждый день, продлеваем жизнь себе и укорачиваем окружающим, — отозвался я, с ухмылкой глядя на старшаков.
Похоже, главари никак не могли определиться, что им дальше делать.
— К тебе, что ли, перевестись, — задумчиво протянул Валера.
— В очередь, дорогой друг. В очередь. Вон, видишь, сколько желающих припожаловало.
Услышав мои слова, бандиты, очнулись, переглянулись между собой, наконец, один из них, то ли самый главный, то ли самый умный, сделал шаг вперёд и пояснил претензию.
— После ареста нашего пахана у нас начался передел власти, большинство полегло, — проговорил он, угрюмо косясь на меня. — Теперь из адекватных и живых остался только я.
Похоже, это всё-таки одна группировка, а эти, которые вышли с претензией от имени всех, так сказать бандитские офицеры. И самый адекватный из них только что встрял, судя по многозначительному «ага», которое издала банда.