— Чёрт, — мелкая поперхнулась кофе. — Вот умеешь ты, Славка, настроение с утра испортить.
— Старался, на том и стою, — хохотнул я. — Всё, я на службу, поторопись! Время! И не ругайся, графиням не к лицу!
Что ответила мелкая, я уже не слышал, шагая в сторону административного корпуса на встречу с куратором. Настроение было прекрасным: два врага повержены, сестрёнка объявлена наследницей, причём с богатым приданым и родовыми землями. Живём и радуемся! Но как выяснилось, князь Вяземский тоже большой любитель портить прекрасное утро.
Я недовольно хмурился, глядя на Вяземского.
— Александр Алексеевич, ну вот давайте серьёзно: не все предатели ограблены, многие даже не убиты, да даже не вы… пардон, не изнасилованы в мозг! А вы мне дело какое-то шьёте! Божественное!
— Не шью, а выдаю. Что за тюремный жаргон, Свар? — куратор поморщился. — С уголовниками вчера переобщался? Чем, кстати, дело закончилось с этими благородными разбойничками?
— А то вам не доложили, — буркнул я.
— Что мне докладывают, не твоё дело, — отрезал князь. — Раз спросил, значит, хочу от тебя ответ услышать.
— Разошлись мирно, как в море корабли одного государства.
— Что думаешь по поводу молчания разбойничьего бога?
— Да ничего я не думаю, — досадливо проворчал я. — Моё дело приказы выполнять.
Я вытянулся во фрунт и вытаращил на князя круглые глаза:
— Разрешите идти, исполнять распоряжение?
— Хватит, — Вяземский чуть выпустил силу. — Хватит, Свар. Давай поговорим как взрослые люди.
— А мы до этого как разговаривали? — изумился я.
— Как взрослый человек с капризным мальчиком, у которого отбирают игрушку.
Я опешил от такого наезда.
— Ваше сиятельство, — сдерживая гнев, начал я. — Вы дали обещание. Я свою миссию выполнил. Теперь ваш черёд слово держать. Какая, к ежам лешачьим, божественная миссия? На кону князь Громовой!
Я раздражённо дёрнул плечом, недовольный странным молчанием князя.
— Найдите кого-нибудь другого, кто отправится в Навь выяснять, почему боги молчат, как ягнята в загоне. У меня другие задачи…
Куратор задумчиво кивал, внимательно слушая мои объяснения.
— Так-то оно так, Свар, — князь встал из-за стола, прошёлся по кабинету, затем обернулся и, глядя на меня в упор, поинтересовался. — А ты уверен, мой юный друг, что откусил кусок по размеру, чтобы прожевать и не подавиться?
— Вот тут не понял! — возмутился я, чувствуя, как сила недовольно ворочается внутри.
— Спокойно. Успокойся, говорю, — куратор чуть добавил своего воздействия, я недовольно рыкнул, но загнал гнев поглубже.
Контроль и холодный рассудок.
Вяземский всегда держал своё слово, ни разу за эти годы меня не подводил. Стоит, хоть бы выслушать его аргументы, а потом решать. Я глубоко вздохнул и уставился на князя, ожидая продолжения.
— Подумай о том, что ты делаешь. Не перебивай, — куратор строго прервал мою попытку заговорить. — Операция «Жарко» прошла успешно, ты вернул не только активы семьи, но и прибрал к рукам производство графа, так сказать, получил дивиденды за шесть лет. А дальше что?
— Что? — я пожал плечами. — То же самое с вашего официального одобрения сделаю с князем.
Князь пропустил моё заявление мимо ушей и проложил:
— А дальше ты поступил правильно, сделал сестру наследницей рода, вернул ей статус и положение, прибавил вес в обществе состоянием. Но Ладамира юна и порывиста. Теперь, когда у неё открылся родовой Дар, ей и вовсе будет не до чего.
— Справится, — буркнул я, начиная понимать, куда клонит Вяземский.
— Свар, Ладамира прекрасная девочка, умная, талантливая, сообразительная, местами даже ответственная. Но ты правда хочешь взвалить на шестнадцатилетнего ребёнка управление заводами, активами, фондами и прочим? Ребёнка, который даже школу не закончил, к тому же в ближайшие полгода минимум это дитя будет эмоционально нестабильно. Ты прекрасно знаешь, сколько усилий, терпения понадобится, чтобы Лада овладела своим Даром. Какое к богам управление заводами-пароходами? Ты об этом подумал?
Где-то глубоко в душе я понимал правильность слов Вяземского, но характер… Семейная черта — решил, действу, не отступай. Мой идеальный план по захвату мира, в смысле по возврату долгов с предателей, рассыпался на моих глазах. Но я не сдавался.
— Научится. Вы сами сказали, Лада — умная и сообразительная. К тому же, ей не придётся всё создавать с нуля. Надо просто вникнуть в уже налаженные процессы. Я её подстрахую, она быстро освоится.
«Ну и предки подскажут, не без этого», — мысленно закончил я. Но князя своими словами не убедил.
— Твоя вера в сестру прекрасна. Но давай вернёмся в реальность. Ты просишь добро на операцию «Гром».
— Да. Прошу.
— Предположим, только предположим, что всё пройдёт так же гладко и легко, как у графа Жарко.
— Куда ж оно денется, — хмыкнул я, не понимая, куда ведёт куратор.
Куратор ухмыльнулся в ответ, чему я удивился: обычно куратор редко показывает вои эмоции.
— Я правильно понял: ты хочешь взвалить на плечи своей сестры ещё и трофеи, взятые с Громовых? И проблемы, которые получишь.
— Какие проблемы? — не понял я.
— Свар, ты забыл об одном, ослеплённый первым успехом: князь Громовой — это не какой-то жадный коммерсант, у которого рыльце в пуху. Его прижми и он сдаст с потрохами не только свои аферы, но и подельников заложит, лишь бы свою шкуру спасти. Князь Илларион Филиппович Громовой — это сила. Это власть и влияние. Это огромный род, в котором не только прямая линия, но и побочные ветви сильны и успешны. В отличие от рода Сваровых, — князь замолчал, строго глядя на меня.
Я вскинулся от таких слов, но сдержался, решив выслушать до конца.
— Да, Свар. Как это неприятно осознавать, но часть вины за гибель вашей семьи лежит на вас самих.
— Не понял? — сила обожгла гневом, но я быстро призвал её к ответу, понимая, что князь не пытается меня как-то задеть, или унизить.
— Вы всегда были обособленным родом, вещью в себе. Никакой поддержки со стороны, только деловые связи и партнёрские отношения. Даже с новообретёнными родственниками по линии брака и то общались по необходимости. Да, род Оружейников — закрытый род. Сваровы всегда были фанатично преданны своему делу, Дару, богу и императору. И это прекрасно. Но как выяснилось, это не есть хорошо. Эта та самая ахиллесова пятка, которая свалила гиганта.
Я попытался возразить, но возражать оказалось нечем. Обратился за помощью и аргументами к родне, но и тут меня постигло разочарование: предки слушали, ворчали, но… соглашались с князем Вяземским. Засада со всех сторон.
— Вижу, ты понял, о чём речь. Но, если позволишь, я всё-таки закончу свою мысль, — и куратор вернулся к теме разговора. — Так вот, князь Громовой — это не одно поместье и трусливый глава рода. Это — государство в государстве. Да, небольшое, но всё-таки. Его род под прямым покровительством самого Перуна. Ты уверен, что твоя сестрёнка сможет с этим справиться? Ты уверен, что справишься, несмотря на свою силу и новые возможности… — тут князь пытливо посмотрел на меня, явно на что-то намекая, но я сделал вид, что не понимаю, о чём речь. — Малейшая ошибка, и он сотрёт тебя в порошок. Сначала Ладамиру, потом тебя. Ты это знаешь, я это знаю. Князь Громовой, уверен, тоже это знает после того, что ты сотворил с графом Жарко.
Отец, дед, мама, бабушка и даже старший брат молчали, переваривая информацию.
Я решительно отогнал тёмные шепотки очень старых духов, которые не ведали жалости и не знали реалий современной жизни, потому упрямо и настойчиво продолжали подталкивать меня к мысли о мести. Я ещё раз прогнал в голове всё, что сказал только что куратор, и, наконец, сообразил, что происходит: тёмные духи мести отлично сыграли на моих обидах, унижениях и самолюбии. Вот только то, что они предлагают, не несёт рационального зерна и ведёт к полному и окончательному уничтожению рода Сваровых.
По факту князь Вяземский прав: мне действительно нечего предъявить князю Громовому. Он был в своём праве, как глава рода, принимая решение, которое выгодно его семье. Между князем и нашим родом, насколько я понимаю, не было каких-то конкретных обязательств. Только туманное обещание, данное моему деду. Но дед давно уже мёртв.
А рассказывать за побратимство, аргументируя голосами в моей голове, мол, мне дед рассказал, который во мне живёт,– это прямая дорога к мозгоправам и смирительной рубашке. Нет, кому надо, те сделают выводы, и выводы правильные насчёт голосов. Но мне-то как раз именно этого и не нужно. Сейчас меня защищает статус опричника. Да вот только князь Вяземский первым вцепится в мои новые способности, только условия буду диктовать не я, а он.
Как не печально осознавать, но, похоже, куратор прав. Нечего мне предъявить князю Громовому. Я для него как был никто тогда, так и остался никем сейчас. Но после операции «Гром» я вполне могу перейти из категории «никто» в категорию «личный враг».
Что касается невест, мой статус опричника создаёт серьёзные ограничения для взаимодействия с бывшей невестой, как своей, так и братовой. Я это понимаю, а вот старший брат до сих пор не может принять изменения в статусе.
Недовольно качнув головой, я признал, наконец, что даже охота на цвергов не такая уж хорошая идея. Они далеко не робкие овечки, потому ответный удар придётся не по мне, а, скорей всего, по всем предприятиям и активам, которые теперь принадлежат сестре.
Я поморщился: всегда неприятно осознавать, что не прав. Но загнав диванных мстителей поглубже в подсознание, я пришел к выводу — это еще не поражение в войне, скорее перегруппировка перед новым сражением.
Куратор прав: опричник Свар может наплевать на условности и объявить войну князю Громовому. Подогнать команду к предприятию, разграбить караваны и вернуться на базу. Граф Сваров такого позволить себе не может. Нужны люди, нужно влияние, нужен золотой запас для войны, в том числе экономической.