— Не обсуждается, — отрезал я, как только Зверева открыла рот, чтобы возмутиться. — Вы в паре ещё не работали. К тому же не забывай, на тебе внутренняя ментальная связь. Справишься раньше, отправляешься на помощь в ближайший к тебе Рифт, где работают наши. Не перепутай.
— Так точно, командир, — буркнула недовольная девчонка, но спорить не стала. А стала бы, отправил бы на базу. Одну.
— Встречаемся здесь через… — я задумался, прикидывая, сколько времени понадобится на зачистку. — Контрольное время — четыре часа. Гринпис, держи связь. Если внутри пойдёт не так, как надо, на рожон не лезть, сразу на выход. Зайдём попозже все вместе и оторвёмся по полной.
— Что может пойти не так? — пожала плечами Колокольчик.
— Да всё что угодно, — ответил я. — Рифты старые, их никто и никогда полностью не зачищал. Бандиты, похоже, фармили только по краям, не углубляясь. Неизвестно, кто или что ждёт в самом центре.
— Большой босс ждет! — хохотнул Бес.
— Именно, — подтвердил я. — Ну что, погнали?
И мы погнали по своим точкам.
— Ах, ты, тварь дрожащая, — воскликнула Колокольчик, отрубая одним взмахом сразу четыре хвоста. Графиня скользила по мокрым камням, стараясь не наступать на землю, под которой обитали криптозавры.
Мелкие пакостники являли собой гибрид ящерицы и млекопитающего, обладали мощными челюстями, острыми зазубренными когтями и кожей, покрытой толстой чешуёй. Практически неуязвимые твари обитали под землей во влажных каменистых местах. И очень любили нападать исподтишка.
Криптозавры охотились группами по три-четыре особи. Один выскакивал из-под камня и тут же резал сухожилия на ногах жертвы. Остальные набрасывались на упавшее тело и начинали рвать и кромсать. Зазубренности на когтях не оставляли существу никакого шанса на выживание.
Единственный способ уничтожить мерзкую пакость — это отрубить ей хвост. От такого унижения криптозавр впадал на несколько секунд в ступор. И тут главное, как можно быстрее проткнуть тварюшке глаз, чтобы гарантированно убить.
Ну а дрожали они из-за тонкой душевной организации, несмотря на толстую кожу. Криптозавры очень тонко чувствовали музыку, поэтому, как заворожённые, шли на нежный перезвон бубенцов.
Колокольчик резала и протыкала, балансируя на мокрых камнях, и довольно улыбалась: стая оказалась большой, старой, потому добыча превосходила все ожидания графини. Хвосты ценились на вес золота у лекарей, а за разноцветные хохолки, которые росли на голове криптозавров, столичные модницы могли и убить.
Спустя пару часов Рифт с криптозаврами опустел, Колокольчик привела себя в порядок, и пошла собирать трофеи, прикидывая, какое великолепное платье получится из разноцветных хохолков. Светские львицы сдохнут от зависти.
Ещё через час графиня покинула место зачистки, после того как отыскала сердце Рифта и забрала его с собой для Свара.
Колокольчик, зажмурившись, стояла возле точки, наслаждаясь тишиной. Охрану Рифта графиня уничтожила ещё раньше. Так что никто не мешал Ло наслаждаться редкими минутами одиночества. Иногда её душа требовала покоя. В такие моменты девушка чувствовала себя свободной от всех клятв и обязанностей.
Тишину нарушил лёгкий стук, словно кто-то недалеко случайно задел камушек и тот покатился по дороге. Колокольчик открыла глаза и обнаружила, что её уединение нарушила компания наёмников. Порядка двадцати чёрных теней окружали графиню со всех сторон.
Колокольчик медленно растянула губы в нежной улыбке:
— А ведь так хорошо всё начиналось, — вздохнула девушка, достала катаны и по опустевшей территории замолкнувшего фарм-завода полилась тонкая мелодичная песня смерти.
Рифт, в котором оказался Призрак, переливался всеми оттенками серого. Здесь царила атмосфера уныния, страха и отчаянья, поскольку обитатели этого места — пустобрёхи — больше походили на тени или приведения, чем на живых существ.
Безликие создания состояли из тёмной материи и серого дыма. Твари принимали любую форму, поглощали свет и звуки вокруг себя. Но как бы они не ухищрялись, подделывая внешность человека, их выдавало отсутствие материальной плоти.
Пустобрёхи питались жизненной силой своих жертв, страхом и эмоциями. Эти создания очень редко появлялись в Рифтах на поверхности, поскольку достаточно быстро высасывали жизнь из местности, где проявлялся разлом. А за неимением подпитки пожирали друг друга. Самый последний пустобрёх впадал в спячку, закупоривая все входы и переходы. Если одиночку не уничтожить, рано или поздно пустобрёх разродится другими сущностями. И вот эти маленькие серые шарики, похожие на толстеньких бесхвостых и безухих котят, покинут Рифт и пойдут нагонять ужас на людей и зверей, чтобы спящий пустобрёх получал питание.
Детёныши пустобрёха селились возле человеческого жилья и творили чёрное: проникали в сны, стравливали собак, устраивали ссоры, переходящие в поножовщину и смертоубийство. Создавали питательную среду — атмосферу страха и ужаса.
Здесь же в Рифте на территории Нижнего города твари отъелись и не торопились уничтожать друг друга. Пищи хватало всем. Страдания, убийства, насилие, отчаянье — этого в избытке хватало в подземном городе, чтобы питать нечисть.
Призрак поёжился, чувствуя, как в сердце вцепились ледяные когти, а в голове зашептали голоса, пугая всякими-разными ужасами. Перед глазами замелькали видения: мёртвый Свар, пытки Колокольчика, выпотрошенный Бермонт, останки Гринпис, окровавленная морда росомахи, которая дожирала растерзанную княжну.
Тишина давила, пробираясь под кожу, парализуя дыхание и тело. Призрак улыбнулся и попытался зайти в тени. Но не тут-то было. Слои подпространства не пускали Тони, выталкивали его обратно. Возникло ощущение, что тени, словно живые существа, тоже опасались пустобрёхов, поэтому держали оборону, чтобы не пропустить безликих тварей на свою территорию.
Призрак не стал настаивать, пожал плечами, вернулся в Рифт, вытащил меч и нанёс первый удар. Лезвие прошло сквозь пустобрёха, не причинив никакого вреда. Тони ухмыльнулся: нечто подобное он ожидал, потому как невозможно покромсать то, что не имеет плоти. Но вполне возможно призвать на помощь свет, чтобы развеять тьму.
Сгустки серого тумана окружали Призрака со всех сторон, пытаясь пробиться к душе, чтобы окончательно поработить дерзкого человека. Тони чувствовал, как по капле уходит в никуда его жизненная энергия.
Медленно Призрак вытянул вперёд руку, сжимающую меч, покрытый странными узорами, а затем заговорил.
Странные гортанные звуки нарушали тишину жуткого Рифта. Пустобрёхи заволновались. Но поскольку ничего не происходило, твари усилил напор, чтобы сломать вкусное существо, которое обладало редкой силой духа, отчего энергия жизни бурлила и пузырилась в крови, вызывая приятное состояние эйфории.
Тони продолжал говорить, не обращая внимания на то, что серые туманные присоски полностью облепили его тело. Слова падали, словно мелкие камни, не причиняя никакого вреда мерзким тварям.
Но едва голос Призрака стих, как лезвие меча вспыхнуло белым пламенем. Опричник крутанулся вокруг своей оси, нанеся удары всем, кто находился рядом. Туманные щупальца посыпались на землю вместе с частями марева, сформированного в подобие плоти.
Пустобрёхи взвыли от боли, впервые за десятки лет испытав ужас. Глубинная память предков услужливо подсказала нечисти — белое пламя несёт с собой окончательную смерть.
Твари объединились, куда только делась их неторопливость. Покалеченные пустобрёхи кинулись на Призрака, стараясь высосать из него как можно больше жизненной энергии, довести до слабости. Каждое прикосновение ледяных щупалец оставляло на коже Тони снежный ожог.
Призрак крутился юлой, кромсая, разрезая, протыкая, прекрасно осознавая, что пустобрёхи за годы безнаказанной жизни отъелись и так просто их не уничтожить. Но белое пламя делало своё дело, превращая туманную серую плоть в лужи холодной воды.
Последнее слово древнего заклинания Тони практически выкрикнул. Свет ослепил не только растерзанных пустобрёхов, но и его самого. Призрак зажмурился и нанёс последний удар. Ледяной шквал пронёсся по Рифту, сбив опричника с ног.
— М-да… заломать всех и едва не захлебнуться водой, вот бы Бес поржал, — пробормотал Тони, поднимаясь и отплёвываясь. — Где тут камешек? — оглядываясь по сторонам, проворчал Призрак, доставая контейнер для сердца Рифта. — Пора на выход.
Спустя полчаса Призрак развлекался тем, что дразнил несчастных наёмников, которые пытались его уничтожить. Тони появлялся из теней, хлопал убийц по плечу, а когда киллер резко оборачивался, чтобы убить Призрака, опричник с улыбкой произносил «Ку», и сносил очередную голову.
— Второй готов, — мысленно произнёс Призрак, когда в живых не осталось никого, кроме него. — Гринпис, ты меня слышишь? Второй готов.
Не дождавшись ответа, Тони собрал трофейное оружие, закинул его в пространственный мешок к морозным зеркалам, которые остались после уничтожения пустобрёхов, и отправился на точку сбора.
— Хороший подарок для наших девочек, — пророкотал Бермот, снимая шкурки с теневых бандерлогов.
Тёмно-синий мех этих крупных хищников ценился на чёрном рынке на вес золота. Обычно, если проявлялся Рифт с таким пушным зверьём, император закрывал к нему доступ, объявлял место имперской собственностью. И Империя сама качала оттуда мягкий золотой ресурс. В основном шкуры отправляли на экспорт, поэтому имперские модницы готовы были на всё, чтобы заполучить шкурку бандерлога.
Мягкую, нежную, искристую шубку из меха теневого бандерлога можно было протянуть сквозь игольное ушко, настолько тонкой она была. Но при этом ножом такую меховую штучку невозможно было проткнуть.
— Опачки, — широко улыбнулся Бермонт, окидывая довольным взглядом стаю волков-перевёртышей. — Не ожидал такой приятной встречи, — Бер нажал кнопку плеера на телефоне и, широко раскинув руки-лапы, двинулся на противника под весёлое «О-о-о-о, эпи кю-кю-кю, эпи бё-бё-бё боби-боба! Ачи-ки ту-ту лай….»