– Суть проста. У одного типа в Выжице имеется парк разобранных и раздолбанных машин, заточенных под одаренных пилотов. Он нашел под них покупателя, но машинки разобщенные, да и некомплектные. Где-то не хватает броневых пластин, где-то оружия… есть и пострадавшие в бою, часть убита в хлам, но, как говорит заказчик, на разбор сгодятся. Самое сладкое – все тактики одного производителя и модели, то есть взаимозаменяемость полная. Наша задача – собрать из всего имеющегося набора двадцать боеготовых машин с полным обвесом, объединенных защищенной инфосетью, стойкой ко взлому военными вычислителями до четвертого поколения как минимум.
– А у заказчика губа не дура! Он бы еще потребовал аппаратуру связи с действующей системой «свой – чужой» и мастер-ключ от производителя тактиков. – Я покачал головой. – Кстати, а кто производитель этого металлолома и какова цена вопроса?
– Все машины французские – «Железный Ролло». Оплата – двадцать тысяч рублей за каждую восстановленную единицу, – тут же отозвался Рогов. – Срок работ – четыре месяца.
– Лихо. – Я побарабанил пальцами по столешнице и, подвинув поближе принесенную с веранды пепельницу, закурил очередную сигарету. – Жирный кусок, и сроки вменяемые. Какие минусы, Георгий?
– Минус есть, и он не менее жирный, – вздохнул тот. – Выжица – это СБТ. Масса машин такова, что за один рейс мы их никак на базу не доставим. А рвать несколько раз подряд невод КВП[19], пусть даже такой дырявый, как в приграничье… нарвемся.
– Согласен, – кивнул я. – Но и отказываться от такого заработка тоже не дело. Когда заказчик ждет ответа?
– Договорились выйти на связь через три дня, – пожал плечами Рогов и пояснил: – Он потерпит. Других специалистов, способных вдохнуть жизнь в этот хлам, у него на примете нет. Заказчик и на нас-то вышел по чистой случайности.
– Это как? – заинтересовался я.
– Помнишь наш первый заказ?
– А как же, – усмехнулся я. – Это же как первый секс. Захочешь – не забудешь… если трезвый был, конечно.
– Мм… ну да. – Рогов ощутимо сбился, и в выражении его лица вновь промелькнул прежний Жорик. Чуть нескладный, неуверенный…
Хм, кажется… Ладно, отправлю его с бойцами Толстого в увольнение, пусть протащат через раховский бордель. От комплексов надо избавляться, а от таких тем более!
– Георгий, – окликнул я замолчавшего майора, и тот встрепенулся. – Так что там с первым заказом?
– А? Да… Млинарж нас отрекламировал, если заказчик не врет.
– А он может? – спросил я.
– Знаешь, атаман… может, – неожиданно решительно произнес Рогов. – Общался я с ним недолго, да и по коммуникатору особенно не разобрать, но… крученый он какой-то. Не гнилой вроде бы, а с подковыркой, что ли? Не знаю, как лучше объяснить.
– Двойное дно?
– Хм… похоже, да, – задумчиво покивал Георгий.
– Так, может, откажемся от заказа? – Этот шар я толкнул почти наугад. – Мало ли что нас там ждет? Подставит, кинет…
– Нет, – отозвался Рогов и тут же поправился, заметив выражение моего лица. – Не в том смысле, что я в нем уверен, но, если мы будем отказываться от таких заказов, репутация рухнет моментально. Ну а попытается кинуть… так кто ему отдаст готовую работу без оплаты?
– Ну да, ну да, – протянул я. – А что по этому поводу думает Гдовицкой? Ты с ним разговаривал?
– Разумеется, – чуть ли не обиженно ответил Георгий. – Я подключил Владимира Александровича к линии связи сразу же, как только речь зашла о размерах заказа. Он обещал к завтрашнему дню найти все, что сможет, про этого Дитца.
– А общее впечатление? – спросил я, помня об умении Гдовицкого влет определять ложь человека лишь по одному его жесту или мимике.
– Говорит, прямого вранья не заметил, – пожал плечами майор.
– Ясно. – Я затушил сигарету в пепельнице. – Значит, так, пусть Самурай с Вербицкой роют информацию по своим каналам, а ты прокатись завтра в Рахов, посиди у Мазо, глядишь, заглянет туда кто-нибудь из «Пардусов». О чем поговорить, сам догадаешься, не маленький. Да и самого Мазо расспросить не помешает. Он человек общительный, много кого знает, вдруг и о герре Дитце что-нибудь слышал. Невелика вероятность, конечно, но чем черт не шутит, пока Бог спит?
– Понял, сделаю, – отозвался Георгий.
– Вот и славно, – кивнул я. – Еще новости есть?
– Толстый передает благодарность, – усмехнулся наш майор. – Уже отобрал себе одного из кашеваров и даже испробовал результат его труда. Доволен, как слон после купания. Говорит, впервые за год ел гречку, которую никто не пересолил, не сжег и не превратил в клейстер. В остальном тишина.
– По Центру никаких известий нет?
– Я бы сказал. – Рогов укоризненно взглянул на меня. – Ничего нового. Но я завтра поговорю с людьми на торговой стороне, может, что и узнаю.
– Было бы неплохо, – согласился я. – Что ж, раз новостей больше нет… хорошего дня, майор.
– И тебе, атаман, – кивнул Георгий.
Экран коммуникатора померк и свернулся. А еще через секунду дверь распахнулась, и на веранду с холодным ветром, пахнувшим сыростью и прелой листвой, ворвалась довольная Ольга.
Скинув на кресло легкую парку, она плеснула в кружку дегтярно-черной крепкой заварки и, чуть разбавив ее водой из еще не успевшего остыть меднобокого самовара, уселась ко мне на колени. Обхватив горячую кружку замерзшими ладонями, она сделала длинный глоток парящего чая и, блаженно улыбнувшись, вздохнула.
– Знаешь, я думаю, если чуть перестроить лабаз в дальней части двора, из него выйдет неплохой дом для обслуги.
– К-какой обслуги? – не понял я.
– Мм… обычной, – прожевав откушенный кусок ватрушки, ответила невеста. – Ну знаешь, садовник, горничная… управляющий.
– Повар, водитель, дворецкий, – продолжил я. – Милая, ты ничего не перепутала? Здесь дом – семьдесят квадратных метров, на кой нам нужны эти дармоеды?
– А мы еще гостевой дом поставим, пару флигелей… поверь, им найдется чем заняться, – на полном серьезе ответила Оля.
– Мм… я правильно тебя понял? – уточнил я. – Мы заведем кучу слуг, перестроим для их проживания старый лабаз, а чтобы работники не бездельничали, построим какие-то флигели и гостевой дом? Не вижу логики.
– А еще гридницу и дом для детей боярских, – все так же серьезно покивала невеста. Но, почувствовав мое возрастающее недоумение, снизошла-таки до нормальных объяснений: – Кир, здесь будет наша городская усадьба. А значит, нужен соответствующий штат работников, условия для проживания наших людей и приема гостей. Понимаешь?
– Понимаю, – медленно произнес я, ссаживая Ольгу со своих коленей на лавочку. Поднялся, прикурил очередную сигарету и, чувствуя, что сейчас начнется настоящий, а не поддельный скандал, договорил: – Этого не будет.
– Но почему? – искренно удивилась невеста.
– Потому что я не хочу превращать уютный дом для нас двоих в памятник боярскому пафосу, – отрезал я. Три, два…
Глава 3Подкрался незаметно
Ольга расстроилась. Нет, не так… сначала она удивилась, потом долго не могла поверить, что я говорю всерьез, и, лишь убедившись в этом факте, надулась как мышь на крупу. Но вовсе не по поводу моего отказа, а лишь по той причине, что глупый жених сразу не рассказал о своих планах, из-за чего его замечательная невеста вынуждена была тратить время на совершенно зряшную работу. Пришлось извиняться… хотя откуда мне было знать, зачем именно Ольга рыщет по территории, если сама она об этом и словом не обмолвилась?!
– Но городской усадьбой нам все же придется обзавестись. Обязательно, – завершила свой монолог Ольга и, дождавшись, пока я вновь усядусь рядом с ней на лавку, прижалась к моему боку.
– Зачем? – вздохнул я, обнимая невесту.
– Как это «зачем»?! – изумилась она и на полном серьезе договорила: – Мне нужно место, где я буду гордиться своим мужем!
Вывих мозга…
После недолгого ступора я все же смог расспросить Ольгу, что именно она хотела сказать этой странной фразой. Ответ можно свести к одному простому и емкому слову, в свете почти неиспользуемому, хотя и известному в некоторых кругах.
– Понты, – расшифровал я объяснения невесты. А в ответ на ее вопросительный взгляд добавил: – Голые понты. Пиры, вечера, приемы… нет, в принципе я понимаю, зачем эти мероприятия нужны боярам. Встречи в неформальной обстановке порой приносят больше пользы, чем официальные переговоры. Я понимаю, зачем это нужно их женам и дочерям – где еще можно без забот посплетничать обо всем на свете, а заодно и присмотреться к потенциальным женихам? Но… Оля, милая, объясни, будь добра, нам-то это зачем? Детей, чью семейную жизнь можно устроить на таких смотринах, у нас пока нет. Переговоры необязательно устраивать на своей территории, а посплетничать ты можешь на любом приеме или пире, устраиваемом боярством, хоть московским, хоть новгородским, хоть ливадийским. Выкидывать же кучу денег на особняк, обставлять его по последней моде каждые пару лет, чтоб гости, не дай бог, не подумали дурного о нашем благосостоянии, обзаводиться парком парадных «катафалков», да и еще и обновлять его по той же моде, чтобы пускать пыль в глаза, нанимать многочисленную прислугу и потом шарахаться от незнакомых физиономий, заполонивших дом… Для чего?
– Но все владетельные бояре… – начала Оля.
– Мм… милая, вспомни вашу московскую усадьбу. Часто вы там бывали до мятежа и уничтожения боярского городка? И зря ли твой отец настырно позиционирует себя именно как служилого, а не вотчинного боярина? – со вздохом произнес я и, дождавшись понимания, мелькнувшего в глазах невесты, кивнул. – Вот именно. И если ты думаешь, что я в этом плане сильно отличаюсь от Валентина Эдуардовича, то таки сильно ошибаешься. Мериться чем-либо с именитыми… кроме собственных достижений, я не собираюсь.
– Кир, но ведь достойный дом – это и есть форма демонстрации достижений рода. Его влияния и силы. – Отступать Ольга, судя по всему, была не намерена. Пока по крайней мере. Что ж, попробуем переубедить.