– Что «Белый орел» не был случайным наемным отрядом, – перебил я собеседника. – Это я и так понял, едва узнал название компании, пожаловавшей к нам в гости. И что с того?
– Да ничего сложного вообще-то, – пожал плечами Владимир Александрович. – Самое логичное предположение, следовавшее из этого заключения: отряд является наемным лишь де-юре, а на деле служит копьем некоему… шляхтичу, скорее всего. Или не шляхтичу, а имперскому князю, графу или барону какому-то, не суть. Важно другое: это лицо предоставляет свой отряд неким силам для решения определенных задач. И судя по той легкости, с которой пан доводца сдал представителя этих самых «сил», добровольностью там и не пахнет. Что в принципе легко понять, учитывая результаты вашей прошлой встречи.
– Хм, а кто сказал, что и тогда, и сейчас «Белый орел» со своим хозяином действуют в интересах одних и тех же сил?
– Кирилл, – с укоризной покачал головой Гдовицкой, и я хлопнул себя ладонью по лбу. Дошло.
– Ну да, прошу прощения, – кивнул я собеседнику. – Учитывая специфику того заказа, после его эпического провала их бы просто никто не отпустил в «свободное плавание». Грохнули бы весь отряд вместе с хозяином и…
– Как ты верно заметил, концы в воду и ищи ветра в поле, – договорил вместо меня Владимир Александрович и, покачав в руке стакан с минералкой, договорил: – Однако же мы видим совершенно иную картину. Отряд цел, вооружен и даже продолжает выполнять не самые «чистые» поручения. А значит, так или иначе, до сих пор находится «в обойме». Но учти, эти наши предположения Добужскому неизвестны. И вот тут мы подходим к так удивившим тебя словам майора о выкупе. С одной стороны, в СБТ существует общеизвестная практика таковых. Потерпевший поражение в ходе исполнения заказа отряд наемников вполне может выкупиться из плена, так ведь?
– В ходе исполнения заказа, – пробормотал я и удивленно покачал головой. – Ну да, обычным налетчикам никакой выкуп не светит. Их просто разденут догола и заставят отрабатывать нанесенный ущерб. До смерти.
– Именно, – кивнул Гдовицкой. – Получается, своими словами о выкупе Добужский фактически прямо сообщил нам, что ему известно имя человека, пожелавшего прищемить хвост «Гремлинам». В сущности, это было предложение к торгу. Но не за выкуп, а за данные заказчика.
– А с другой стороны? – спросил я, решив добить тему до конца.
– Что? – не понял Владимир Александрович.
– Ну, ты сказал «с одной стороны, в СБТ существует», значит, должно быть и «с другой стороны», не так ли? – пояснил я.
– Хм, да. – Гдовицкой медленно вытянул остатки содержимого своего стакана и, поставив его на стол, кивнул. – Да, есть такое. С другой стороны, в той же Речи Посполитой до сих пор существует традиция, по которой взятый в плен шляхтич может быть отпущен за выкуп вместе со своим копьем, но без оружия в том случае, если он не является кровным врагом победителя и действовал против него лишь по велению сюзерена.
– Вот как? Не знал… – протянул я. – Выходит, своим упоминанием хозяина Добужского ты точно так же намекнул ему, что «Гремлинов» не интересует ни он сам, ни его копье, а только заказчик бучи? По сути, заверил его в том, что мы не будем держать зла на отряд и его владельца.
– Почему намекнул? – усмехнулся Гдовицкой. – Я ему это сказал прямо и со всей определенностью. Иначе мы бы до сих пор торговались…
– Ну да, ну да, – покивал я и, поставив на стол опустошенный стакан, окинул собеседника внимательным взглядом.
– Что? – насторожился Самурай.
– А вам, любезный Владимир Александрович, не кажется, что этот вопрос находится за пределами вашей компетенции? – медленно проговорил я, не сводя взгляда с Гдовицкого.
Тот нахмурился… но почти сразу сообразил, что конкретно я имею в виду.
– Прошу прощения, атаман, – тряхнув головой, произнес он. – Ты прав, я не должен был делать твоему пленнику такие намеки.
– Как и раздавать трофеи отряда, – кивнул я. – Впрочем, в данном случае овчинка стоила выделки. Но впредь, Владимир Александрович…
– Еще раз прошу прощения, – хмуро отозвался Гдовицкой. – Моя вина. Увлекся. Больше не повторится.
– Вот и договорились, – поднявшись с кресла, заключил я, но, покосившись на угрюмого безопасника, все же решил его немного успокоить. – Не переживай, Владимир Александрович. Если бы я имел что-то против твоего решения, то постарался бы остановить. Уж раздачу трофеев точно.
– И не засветился бы перед Добужским? – через силу улыбнулся Гдовицкой.
– Ну, в конце концов, имеет же молодой квартирмейстер право на истерику, когда кто-то разбазаривает собственность отряда? – Я с улыбкой развел руками, и Самурай тихо фыркнул, явно представив себе эту картинку.
На этом наш разговор завершился, и я покинул кабинет безопасника, сжимая в кармане бумажку с небрежно изображенным на ней гербом Корибут. Творчество Добужского жгло руку, и я хотел как можно быстрее с ним разобраться.
Небрежно-то небрежно, но сам эфирный прием, примененный майором «Белого орла» для создания этой картинки, меня заинтересовал, пожалуй, ничуть не меньше, чем суть изображения. Вытащив из кармана бумажку, я внимательно присмотрелся к рисунку. В червленом поле золотой полумесяц, обращенный рогами вниз, под ним шестиконечная золотая звезда, а над полумесяцем – золотой крест с перекрещенными концами. Старый герб Ольгердовичей, увенчанный подбитой горностаем княжеской митрой, был мне знаком. Хорошо знаком, надо уточнить.
А вот Гдовицкому он явно неизвестен. Но тут нет ничего удивительного. Из рода Громовых Владимир Александрович ушел еще до того, как этот герб приобрел определенную известность у хозяев Гром-завода. А вот если подсунуть нарисованную Добужским картинку Ольге, Жорику… или любому из наших техников, то они тут же его опознают и легко назовут фамилию владельца. Зря, что ли, этот герб уже целый год красуется на большей части деталей «Гусаров» и тех же «Мавров»? А вот уже на произнесенную фамилию Владимир Александрович точно сделает стойку. В конце концов, отличие-то в одной-единственной букве.
Случайное совпадение? Не верю я в такие случайности. Но память следует освежить. И именно поэтому, добравшись до своего кабинета, я рухнул в кресло за рабочим столом и развернул экран вычислителя.
Поиски были недолгими… и удачными. Спустя каких-то полчаса я откинулся на спинку кресла и уставился на страницу инфора, с которого на меня пялилась знакомая в своей надменности физиономия Авдея Томилина. Старый козел все же добился своего и пролез в ряды старой польской аристократии.
Некогда изгнанный из рода, бежавший из России в Польшу и там же принявший католичество для женитьбы на дочери нового магната, то есть по меркам шляхты безродного выскочки Збигнева Вышневецкого, владевшего единственным в Польше производством тактических комплексов, он пережил не только собственного сына Романа, смерти которого я лично поспособствовал, но, судя по данной статье, и своего любимого тестя. После чего – вот неожиданность-то! – Корибут-Вишневецкие, прежде не желавшие признавать никакого родства с «выскочками, смеющими претендовать на их древнюю фамилию», сменили гнев на милость и приняли Авдея с супругой и их тремя детьми под крыло своего рода. Вместе с заводами, разумеется.
Теперь официально нет ни беглого изгнанника Томилина, ни зятя магната Вышневецкого, есть лишь княжич Авдей Корибут-Вишневецкий с семьей и присными. Потерянная ранее, но вновь обретенная ветвь древнего рода Ольгердовичей, вот так… Ну-ну.
С одной стороны, целеустремленность старика поражала, с другой же… именно из-за этой его черты характера оставлять за спиной такого врага не следует. А в том, что сей господин мне враг, сомнений нет никаких, иначе Добужского с его «Белым орлом» тут и в помине не было бы. Вопрос лишь в одном, что это было: месть за убитого мною сына Авдея или нынешняя деятельность «Гремлинов», благодаря которой относительно небольшое производство тактиков, теперь уже принадлежащее Корибут-Вишневецким, лишается некоторой доли прибыли?
Честно говоря, мне очень хочется надеяться, что нападение Добужского с его отрядом – это все же форма конкурентной борьбы, как ее понимают гонористые ляхи. Потому как в противном случае придется сделать вывод, что у Громовых где-то неслабо «течет». Ну да, а кто еще мог слить панам информацию о настоящем убийце неудавшегося ухажера Лины, Романа свет-Авдеевича Вышневецкого, и его, то бишь моем нынешнем местонахождении и статусе?!
Хотя-а… есть ведь еще и третий вариант, по сравнению с которым утечка от Громовых покажется просто мелкой досадной неприятностью. Если Гдовицкой прав и в позапрошлом году за действиями «Белого орла» стояли все те же Корибут-Вишневецкие, возможно они каким-то образом прознали об истинных причинах провала похищения боярских дочек? Вот это будет полный швах! Тут уже не боярскими войнушками пахнет. Это, черт возьми, совсем другой уровень.
Стоило мне подумать о такой возможности, как в голову тут же полезли воспоминания о не таком уж давнем нашем «учебно-полевом» выходе, когда «Гремлины» волей-неволей поучаствовали не только в уничтожении сети работорговцев, но и освободили десяток будущих рабынь. Одаренных, дьявол бы все побрал, рабынь! Звенья одной цепи?! Чур меня.
Нет, так дело не пойдет. Я чуть поколебался, но, вспомнив, что никаких обещаний пока никому не давал, решительно связался со своим будущим тестем.
– Доброго дня, Валентин Эдуардович, – проговорил я, едва картинка на экране посветлела.
– Здравствуй, Кирилл, – степенно кивнул Бестужев и, окинув меня внимательным взглядом, явственно насторожился. – У тебя что-то серьезное и срочное?
– Пока не знаю, – почти честно ответил я. – Серьезное, может быть. Срочное? Время терпит.
– Хм, тогда… я свяжусь с тобой, как освобожусь. Минут через десять – пятнадцать.
Экран коммуникатора потемнел, и я, поднявшись из-за стола, подошел к забранному тяжелой бронестворкой окну. Короткое нажатие на клавишу, и стальные пластины словно нехотя поползли в стороны, открывая вид на все еще несколько захламленный после боя двор базы. Сигарета будто сама собой прыгнула в руку. Пальцы привычно щелкнули, выдавая небольш