– Новости… – Я задумчиво почесал кончик носа и уставился на Ведьму. – Но ты же понимаешь, что у меня в дружине синекуры не будет? Повоевать придется обязательно.
– Разумеется, понимаю, – кивнула женщина. – И бойцы мои понимают это не хуже меня. Без хорошей потасовки с другими боярами тебе имя роду не сделать. Другое дело, что люди, которых я привела… они же операторы тактиков, а в России их использование запрещено.
– Три сработанных тройки, по два ЛТК на один тяж, – кивнул я и прищурился. – А что, кроме как из-под брони по противнику шмалять, твои ветераны больше ничего не умеют?
– Обижаешь, – почти всерьез возмутилась Илона. – Знаешь, как у нас в приграничье говорят? В тактике или без, наемник остается наемником.
– Самурай без меча – то же самое, что самурай с мечом. Только без меча, – пробормотал я и бросил невольный взгляд на согласно кивающего Гдовицкого. Вот, кстати, а что это мой начальник службы безопасности молчит весь вечер?
И тот словно почувствовал.
– Мне нужны досье на новичков, – медленно произнес Владимир Александрович. И тут же получил кристалл с данными от Илоны. Взвесил на ладони миниатюрное хранилище информации и, поднявшись из-за стола, глянул в мою сторону. – Через три дня отчет и рекомендации будут готовы… боярин.
– Через два дня, – мотнув головой, отозвался я. – Времени мало, а дел много.
– Через два, – не стал спорить Гдовицкой и, тепло улыбнувшись Илоне, вышел за дверь.
Что ж, одной проблемой меньше.
– А как родня отнеслась к твоему демаршу? – спросил я Илону после недолгого молчания.
Та ухмыльнулась.
– Они пока не знают… как к этому относиться. С одной стороны, отряд остался без майора. Опять. И опять не без твоего участия. С другой стороны, мое майорство так и так было вынужденным, а значит, временным. Думаю, придется моему муженьку вновь примерить майорский темляк. Так что никаких проблем с «Пардусами» у нас не предвидится, не переживай, Кирилл.
– Что ж… пожалуй, я тебе поверю, – кивнув в ответ на слова собеседницы, протянул я. – Тогда нам осталось обсудить сейчас лишь один вопрос. Первое задание тебе как командиру моей будущей дружины…
Илона моментально подобралась, от ее расслабленности не осталось и следа. Замечательно. Эх, все же приятно работать с профессионалами!
А на следующий день меня вновь закрутила карусель дел. Но прежде чем я вернулся в столицу, на меня насел Стрелков. Наш муж любечанский наконец смог хоть как-то разобраться с утащенным из-под носа людей отца Ефимия усыпляющим артефактом и теперь горел желанием предъявить результаты работы.
А игрушка оказалась той еще забавой. Совершенно иные принципы построения рунных цепей, да что там! Это даже не руника в привычном ее понимании. То, что смог расшифровать Вячеслав, имело в своей основе совершенно иную знаковую систему. Намного более древнюю… и показавшуюся мне смутно знакомой по некоторым командировкам в жаркие страны Черного континента.
– Это же иврит? – протянул я, разглядывая разнесенные по таблицам значки в продемонстрированном мне Вячеславом файле.
– Не совсем, – покачал головой он. – На самом деле это жуткая смесь арамейского и ханаанского в обоих его проявлениях, то есть иврита и финикийского. Но и это не все. Смотри…
Таблицы поплыли по экрану вверх – и вот уже вместо крючков и закорючек перед моим взглядом оказалась классическая латиница. Аббревиатуры?
– Они самые, – вздохнул Вячеслав. – Я не смог толком их расшифровать, но выделил явные операторы, соответствующие современной классической рунике. И скажу тебе, Кирилл: тот, кто придумал совмещение каббалистики и вот эту псевдорунику, был гением или безумцем! Не знаю, чем ему не угодили руны Футарка, но он смог не только придумать им действующую замену, но и сплел ее с совершенно зубодробительной знаковой системой средневековых алхимиков. Как он заставил эту химеру работать, я не представляю. Но ведь заставил же!
– А сам принцип работы артефакта ты вскрыл? – нахмурился я.
– Да, там ничего такого уж странного… ну почти, – запнулся Стрелков. – С воздействием я разобрался быстро. Это не классический физический подход. То есть создать эфирную вибрацию с тем же воздействием не выйдет. Латинская аббревиатурная часть кода, которую я не смог сопоставить с классическими операторами, как раз и отвечает за тонкие преобразования, превращающие обычные эфирные волны в усыпляющее воздействие. Как? Понятия не имею. Да, а вот здесь, видишь?.. Вступает в действие арамейско-ханаанская абракадабра. Она отвечает за преобразование энергии в нужный эфирный сигнал. Странный сигнал… он больше похож на завывания монахов. Ну, знаешь, таких… которые ходят и Кришну славят.
– А преобразует он энергию Тверди?
– Ее, только… вывернутая она какая-то. – Вячеслав взъерошил волосы на затылке и недовольно мотнул головой. – Эта вязь не тянет чистую энергию Земли, она использует какой-то смысловой эгрегор. Вот, опять латинские операторы, но тут попроще. Они явно задают параметры, определяющие возможность самого забора энергии Тверди.
– Не понял, – честно признался я.
Вячеслав на миг задумался и щелкнул пальцами.
– Ну… представь, что этот артефакт может работать, только если его воткнуть в землю, отвечающую определенным условиям. Скажем, с конкретным содержанием неких металлов или солей или… имеющую определенное название. Короче, отвечающую описанным этими операторами требованиям. Вот за что отвечает конкретно этот участок латинского кода. Есть соответствие – пошла энергия. Нет – костыль не работает.
– На черта такие сложности-то? – изумился я.
– Ты меня об этом спрашиваешь? – фыркнул Вячеслав. – Да я себе голову сломал, пока разбирался с этой дурью несусветной! Кирилл, я, может быть, и артефактор, и муж любечанский, но это вот… Это издевательство над тонким искусством артефакторики! Убил бы того, кто эту дрянь придумал!
– Тише-тише, чего ты так взвился-то? – попытался я успокоить парня.
Тот несколько раз глубоко вздохнул и, упав в кресло, с которого успел вскочить, пока возмущался, раздраженно свернул экран вычислителя.
– Ты не понимаешь, да? – печально воззрился на меня Стрелков и, явно не найдя в моем взгляде того, на что надеялся, вновь вздохнул. – Не понимаешь… Кирилл, я точно знаю, что использовать смысловой эгрегор для добычи энергии из стихии, не изменяя ее, невозможно. Чтобы двигатель работал, огонь должен гореть, вода – течь, ветер – дуть, а песок – сыпаться. Это закон природы! А эта хрень его отрицает! Ну как так-то? И воздействовать на разум так, как действует эта дрянь, ни один артефакт известной мне школы тоже не может. Но вот передо мной лежит «несуществующий» арт, отрицать действенность которого я не могу, потому что вижу ее собственными глазами. И это бесит! Теперь понимаешь?
– Угу. Разрыв шаблона называется.
Я поднялся с кресла. Вячеслав же только плечом дернул. М-да, это ж надо, как его допекло-то! Кажется, пора менять тему, а то, не ровен час, спрыгнет с ума наш артефактор, и амба. Инга с Анютой такую мстю устроят, света белого не взвижу. Не-не-не… срочно отвлечь бедолагу. И артефакт отобрать. Пусть о нем у отца Ефимия голова болит… Вот, кстати, а почему бы не расспросить дедка на эту тему? Его же люди игрушку «потеряли», значит, хоть какая-то информация о ней у Ефимия должна быть. Решено.
– Ладно, Вячеслав, не бесись. – Я похлопал Стрелкова по плечу. – Попробуем обратиться к хозяевам этого костыля. Глядишь, и поделятся какой информацией… по-дружески, так сказать. Я заберу его?
– Забирай, чтоб глаза мои его не видели, – отмахнулся Вячко. – Всю возможную информацию с этой железяки я уже снял, вплоть до спектрального анализа.
– Вот и ладушки. А теперь, если ты успокоился, расскажи, что там со связными артефактами для мелких.
Вячеслав покосился на меня, как на врага народа.
Глава 5Языком трепать – не мешки таскать
Если приемы и пиры были самой муторной частью дела, то официальную встречу с Громовыми можно без сомнений назвать самой напряженной. Нет, если бы беседа состоялась между мной и дядей Федором, все было бы куда проще, но, к сожалению, во время моего визита в Беседы там собралось слишком много народу. Древние пердуны – братья бывшего главы рода Громовых, очевидно, считали, что их племянник слишком юн и до сих пор нуждается в их поддержке и бесценных советах. Учитывая же весьма прохладные отношения между мной и старыми хрычами… по крайней мере младшим из них, неудивительно, что встреча вышла куда более сложной, чем могла бы быть. Чего стоили только презрительное фырканье и ядовитые замечания деда Пантелея, не желающего забыть свой конфуз на устроенном им же испытании для близняшек. Сколько времени прошло, а он все никак не угомонится!
Да и остальные старички поглядывали в мою сторону не слишком-то любезно. М-да, а я уже и забывать начал, каким «очаровательным» семейством могут быть бояре Громовы. Что ж, напомнили, спасибо.
Правда, стоит отдать должное главе рода. Дядя Федор всеми силами старался сделать атмосферу более… дружелюбной, но эти попытки явно не вызывали понимания среди его старших родичей и их семей, привыкших видеть в Кирилле Громове никчемного слабосилка и ничего более. Слухи о моем статусе? Так слухи они и есть, кто ж им верит-то? Уж не умудренные опытом бояре – точно. А уж если они не верят, то их чада с домочадцами и подавно.
М-да, надо все же было явиться в гости при полном параде, глядишь, и обстановка за столом, к которому меня пригласили практически сразу по приезде, была бы поспокойнее. Но уж как получилось, так получилось. И тут я должен признаться: сам себе злобный доктор. Поленился заскочить в Сокольники окном, чтобы переодеться перед встречей с Громовыми – вот и результат.
Ну да, не столько поленился, сколько не хотел лишний раз светить своей физиономией перед Ольгиными подружками, оккупировавшими мой дом и устроившими в нем что-то среднее между свадебным салоном, модным ателье и клубом по змеи… прошу прощения, взаимным интересам. Брр! Да от одних только взглядов, бросаемых этими девицами в мою сторону, в дрожь бросает! А Ольга лишь хихикает да подначивает. Уже пару раз до ссор доходило. Не всерьез, разумеется, а так, чтобы пар спустить. Все же нервы нынешняя ситуация выматывает нам обоим. Ну и да, мириться после таких скандалов… приятно.