еля и политических оппонентов было объявлено об аресте, скоротечном расстреле адмирала и утоплении его тела в полынье.
Для военных специалистов это, конечно, был нонсенс. Полонен ни кто иной, а «Верховный правитель России». Это была фигура первой величины в антисоветском движении, причем тесно связанная с американцами и их интересами в России. Да к тому же, имеющая огромное влияние среди Белого движения, как в стране, так и в эмиграции. Это же кладезь информации для чекистов — копай и копай, а там, гляди, удастся уговорить выступить с обращением к своим соратникам с предложением поддержать советскую власть и прекратить борьбу против молодой Республики Советов. Информация, запущенная большевистской пропагандой, о том, что Колчака расстреляли два солдата под командой взводного командира, была лишь сказкой для «народных масс». Это все равно, если бы в Сталинградской битве командующего 6-й армией вермахта фельдмаршала Паулюса при пленении расстреляли бы по приказу ротного командира. Но судьба Паулюса решалась в Ставке Верховного Главнокомандования и лично И. В. Сталиным. Плененного фельдмаршала использовали не только в Генштабе, как человека много знающего о планах немецкого командования и специалиста по стратегическому планированию, но и в политической игре с союзниками и даже после войны — в становлении ГДР.
Адмирал Колчак был фигурой более весомой, чем Паулюс, хотя сравнение здесь не совсем корректное. Александр Васильевич был не только известным военно-морским начальником, но и выдающимся исследователем Севера России, представителем великой военно-географической школы фельдмаршала Милютина. Сегодня в арктической тематике на слуху хребты Ломоносова и Менделеева. И именно через них Россия претендует на ресурсы Арктики. Но мало кто знает, что их первооткрывателем был А. В. Колчак. Как и ресурсов Кольского полуострова. Ему принадлежат также прогнозы залежей природных ресурсов в северных регионах России и знаменитая фраза: могущество России будет прирастать не только Сибирью (по Ломоносову), но и богатствами Севера. И, конечно, такой человек не мог не заинтересовать Г. Бокия. А. В. Колчаку была сохранена жизнь, предоставлены все условия для работы, но он был лишен имени. На связи с ним работал не только лично Г. Бокий, но и А. Барченко (возможно, по причине такой осведомленности он и был расстрелян в 1938 году). По свидетельству исследователя дела адмирала Колчака, историка и писателя О. Грейга, адмирал скончался в 1944 году[34].
И еще один исторический факт. В конце Второй мировой войны, как известно из исторических документов, спецслужбы СССР и союзников по антигитлеровской коалиции вели на территории поверженной Германии настоящую войну за обладание специалистами и документацией, связанными с работами в ракетно-ядерной области. Это действительно так. Но не менее ожесточенная и активная борьба велась за секреты тайного общества «Аненербе», возглавлявшегося самим Гиммлером, главой СС. Покажем на документальной основе — почему.
Важно осознать неистощимый интерес к тайным мистическим знаниям, проявляемый во все времена, у всех народов, и, особенно, у людей во власти, и светской, и религиозной, и теневой. Современная мировая власть во многом держится на различного рода тайных сообществах, ставящих мистицизм во главу угла своей скрытой деятельности. В геополитике важнейшей категорией является пространство во всех его проявлениях, а главный закон геополитической борьбы — закон контроля пространства. Суть его в следующем: после завершения эпохи географических открытий не осталось не контролируемых пространств, однако за все пространства ведется непрерывная борьба. За контроль над наиболее важными пространствами, «сражения» принимают наиболее ожесточенный, бескомпромиссный характер. Сакральные пространства во все времена считались важнейшими. Нынешний век — увы, не исключение. А это лишь подчеркивает необходимость серьезного (научного) отношения к исследованиям этих тайных знаний. Мы лишь попытаемся обозначить эту проблему.
Но прежде, уважаемый читатель, немного передохнем от серьезных размышлений и обратимся к простому детективному жанру… Но от историко-архивной документальной основы ни на шаг.
Роковая Маргарита и дело государственной важности
Пасмурным утром 28 сентября 1929 года, быстрым уверенным шагом, немного нервничая и озираясь по сторонам, в направлении гостиницы «Метрополь» выдвинулась гражданка Маргарита Семеновна Полежаева. Это была молодая, привлекательная женщина двадцати пяти лет, с черными, как смоль волосами, холодными гематитовыми глазами, полная чувства внутреннего достоинства и роковой убежденности в собственном превосходстве над другими. Аккуратно одетая в темный костюм мужского покроя, она напоминала какую-то неведомую птицу — прекрасную, но зловещую. На плече Маргариты Семеновны висела небольшая кожаная сумочка, которую она с особо нежным чувством прижимала к груди. Начинался дождь. Женщина ускорила шаг, прошла по Кузнецкому мосту, спустилась по Неглинной, но, пересекая Театральный проезд, нечаянно споткнулась о трамвайную рельсу. Еще немного и «прекрасная птица» Маргарита растянулась бы на трамвайных путях, как самая обыкновенная курица.
— Черт бы побрал эти трамваи! — сочно выругалась гражданка Полежаева. Она заметила, что спавшая с ее плеча сумочка внезапно раскрылась. Маргарита Семеновна побледнела. И, конечно же, на то была весьма веская причина! Окажись рядом сторонний наблюдатель, он был бы премного удивлен, ведь сумочка советской гражданки была плотно набита долларовыми купюрами последнего образца. Но, на счастье Маргариты Семеновны, она осталась никем незамеченной. Дождь усиливался. Изрядно вымокшая и порядком раздраженная она, наконец, вошла в парадные двери гостиницы «Метрополь», направилась туда, где было большее скопление людей и стала полушепотом предлагать американские доллары за советские рубли. Гражданка Полежаева не имела опыта обмена иностранной валюты, поэтому была быстро обнаружена вездесущими сотрудниками ОГПУ и под наблюдением спецслужб отправлена в известном направлении…
Растерянную и поникшую Маргариту Семеновну привезли сначала в отдел ОГПУ районного масштаба, занимавшийся «валютчиками». Начался немедленный допрос, в ходе которого открылись весьма любопытные факты, в силу которых гражданка Полежаева М. С. была отконвоирована в следственный отдел самой влиятельной и самой страшной организации молодой Советской республики.
Несколькими часами позже на стол начальника следственного отдела ОГПУ лег документ с пометкой «Особый контроль». В нем сообщалось следующее:
161/1
контроль Особый
Старшему уполномоченному отдела ОГПУ
тов. Л. Черток
Сообщаю, что 28/IX/1929 года в гостинице «Метрополь» при попытке осуществить незаконную мену иностранной валюты была задержана гр. Полежаева Маргарита Семеновна 1904 г. р. урожденная г. Одессы из семьи еврейского ростовщика. Содержится в камере № 76.
Она показала, что состояла на оперативной связи в опер. отделе ОГПУ у старшего уполномоченного Зотова, который поручил ей осуществить слежку за уполномоченным ИНО ОГПУ тов. Блюмкиным Як. Гр., у которого она Полежаева 28/1Х–1929 года и получила на его (Блюмкина) квартире иностранную валюту в размере 10 000 американских долларов по адресу: Москва, Большая садовая улица, дом 7, квартира 3. С ее слов на квартире Блюмкина она видела чемодан, который был набит американскими долларами. Блюмкин предложил ей осуществить бегство из СССР и она располагает сведениями о его сотрудничестве с представителями германской военной разведки.
162/2
О том, что она, Полежаева, получила деньги у Блюмкина и о его шпионской деятельности она сообщить по каналам оперативной связи не успела.
Немедленно был запущен следственный процесс по этому многообещающему делу, квалифицируемому как антисоветская деятельность (ст. 58, шпионаж, враг народа). Такие дела в период установления советской власти, в условиях внутренней борьбы за власть и влияние в стране были обычными и массовыми. Зачастую они были заказными со стороны различных политических сил во власти, и следователям ОГПУ приходилось нелегко: «шить» расстрельные статьи, не имея никаких доказательств, дело неблагодарное со всех сторон. Оправдать нельзя, поскольку есть приказ «подвести под статью», а улик и доказательной фактуры нет. Оставалось принудить подследственного к признательным показаниям любыми, в том числе бесчеловечными методами, что далеко не всем следователям было по душе. Но, как и во все времена, карьера работника следственного подразделения напрямую зависит от количества и серьезности раскрытых преступлений. Вот и пускались следователи ОГПУ во все тяжкие, что в условиях жестокого противостояния различных группировок во власти грозило самим работникам следствия арестами, посадками, расстрелами. На них списывали и жестокости, и неправедные приговоры, и мягкость по отношению к врагам советской власти. В нашем же случае с гражданкой Полежаевой все выглядело чудесно: нет никакого заказа сверху, но есть факт преступления в виде незаконных валютных операций, есть вещественные доказательства тому — 10 тыс. американских долларов, и есть добровольные показания задержанной о преступных намерениях высокопоставленного работника иностранного отдела ОГПУ, небезызвестного Якова Блюмкина, претендующего на ст. 58. Для всего следственного отдела, и особенно для следователя, ведущего дело — это «божественный» подарок, профессиональная удача в карьере.
Незамедлительно последовала раскрутка следственных действий, где гражданка Полежаева становилась не только обвиняемой по валютной статье, но, прежде всего, инструментом изобличения Блюмкина. В нынешние времена ей бы за сотрудничество со следствием в таком важном деле как изобличение государственного преступника не дали бы даже условного срока. Но 1929 г. был временем более суровым.