– Как близко святые! Как быстро слышат они молитву! Приехала я из Оптиной домой. А у нас с Андреем был очень хороший друг, Михаил. Сколько раз он нас выручал! Такой парень золотой: и умный, и красивый, и добрый! Но вот случилась у него скорбь в жизни – и запил. Да так запил, что очень быстро почти в бомжа превратился.
Лена с Андреем его пытались остановить, и навещали, и помогали, и уговаривали. Да у него новые друзья появились – собутыльники. И вот Лена встретила его – а он уже совсем дошёл, уже пьёт всякую гадость.
Пошла Лена в храм, только входит – а там икона большая Архангела Михаила. Припала Лена к иконе, стала за друга молиться. Со слезами помолилась. Возвращается домой, и идут они с Андреем навестить Мишу. Заходят, а он с собутыльником. Сидят за столом, на столе бутылка спирта «Роял», тогда везде такой спирт продавали. И вот сидят они перед откупоренной бутылкой. И так её повернут, и эдак понюхают, а выпить – не получается. Страх какой-то напал:
– Не, этот спирт нельзя пить, он палёный…
– Да какой палёный, мы с тобой такой сколько раз пили! Мы с тобой даже одеколон пили! И стеклоочиститель пили!
– Не, у меня прям сердце чует – эта бутылка палёная!
Так они вокруг неё кругами ходили – и выпить не смогли. Три дня Миша не пил, а до этого его трезвым и не видели давно… Потом, правда, собутыльники опять споили.
Лена вздыхает:
– Если б я могла за него так каждый день молиться… А я не смогла… Тяжело это – молиться за кого-то. Но тогда я испытала на себе, как это – небо близко совсем. И Господь близко… И святые – они совсем рядом, всё слышат…
И вот появился у Лены с Андреем духовный отец. В Москве у них в это время начались тяжёлые испытания, скорби, о них Лена вспоминать не любит. В одном уверена: если бы не послал Господь своевременно духовника, то неизвестно, какой бедой всё могло закончиться… А так – держались, но с трудом. И стали они всё чаще в Оптину наезжать. А потом мечта у них появилась – совсем сюда перебраться. Своей мечтой поделились с духовным отцом.
Пошли они как-то после службы гулять по окрестностям. Идут: красота, тишина, сосны вековые шумят, река Жиздра на солнце играет, птицы поют… Выходят к посёлку, а там домики один другого краше. Стали Лена с Андреем загадывать:
– Вот бы хорошо в этом домике нам жить! Да… Лес рядом, река рядом, до Оптиной недалеко. А вот в этом доме ― ещё бы лучше!
Выбирали-выбирали себе домик играючи – выбрали. Всем дом хорош! Вот в таком бы жить! Вздохнули – и обратно в Оптину пошли. Приходят, а навстречу отец духовный:
– Где вы ходите?! Я тут вам дом нашёл! Поедем смотреть!
И что вы думаете?! Приезжают – а это тот самый дом и есть! И купили они его мгновенно. Люди делились, сколько времени и сил на покупку и оформление документов обычно тратится, а Лена с Андреем за день обернулись! Сами удивляются: как это всё так удачно сложилось-то?! Стали смотреть в календаре вечером – какой же праздник, кто из святых им так помог? Смотрят, а это праздник преподобного Тихона Калужского. Сам хозяин земли Калужской, видимо, походатайствовал…
Вот так и оказались Лена с Андреем в Оптиной. И живут здесь уже около двадцати лет…
– Лен, а не жалко с Москвой прощаться было? Вы же коренные москвичи, и квартира трёхкомнатная…
– Нет, нисколько не жалко! В Москву мы можем в любой момент поехать. Только Андрюшка шутит: машина у него – прямо живая, всё понимает. Как в Москву поедем, а там пробки, суета, толкотня, так автомобиль пыхтит, кряхтит, заводиться не хочет. А уж из Москвы назад в Оптину – тут же заведётся, и радостно скорость набирает.
Вот такая история…
О чадах и пастырях
Эта история поразила меня не только явным и видимым проявления Промысла Божия в жизни людей, но и тем, какую власть, какое знание о чадах даёт Господь духовным отцам, пастырям. Как приоткрывает им Свой замысел, позволяет чудесным образом подняться над ковром бытия и в переплетении дней и событий, красок и нитей, маленьких узелков и крупных узлов судьбы разглядеть властную руку Творца. И, уразумев замысел Художника, дать совет духовному чаду, указать правильный путь.
Главная героиня этой истории, Ольга, – моя тёзка. Она уже немолода, но ещё полна сил. Энергичная, быстрая, трудолюбивая. Успешно трудилась в миру, вырастила сына, выучила, женила и, выйдя на пенсию, уехала в Оптину пустынь, где и трудится на послушании уже несколько лет.
Духовный отец Ольги – известный оптинский духовник игумен N. Новоначальные, особенно те из них, кто впервые оказался в Оптиной, поражаются: как опытные оптинские духовники, особенно первого призыва, те, что приехали сюда в конце восьмидесятых, видят их помыслы, страсти, тайные грехи. Про отца N. шепчутся: «Прозорливый».
Но в монастыре слово «прозорливость» не в ходу, о прозорливости здесь упоминают лишь по отношению к старцам Оптинским. А об опытных духовниках говорят: интуиция, пастырская интуиция. И вот Ольга, несколько раз столкнувшись с тем, что её духовный отец, кажется, знает о ней всё, даже о чём она сама ему и не рассказывала, как-то осмелилась спросить у батюшки про эту самую интуицию. Знала, что напрямую спрашивать нельзя, поэтому спросила уклончиво, как, дескать, получается, что вот некоторые чада и хотели бы что-то от духовных отцов скрыть, да не получается. Откуда, дескать, отцы узнают?
Игумен N. ответил: «Господь на сердце кладёт»… И этот ответ, такой краткий, приоткрывает на самом деле тайну духовную: Господь даёт пастырям особую благодать, открывает им многое про духовных чад.
А меня этот ответ поразил тем, что слышала я уже именно эти слова много лет назад. Дело было так.
На исповеди в храме исповедалась я знакомому священнику. Был батюшка человеком пожилым и не слишком образованным, и меня, юную выпускницу университета, смущали его какие-то слишком простые слова, какие-то ошибки речевые. Прямо на исповеди батюшка стал что-то говорить мне, что-то советовать. А я слушала его совсем рассеянно и думала про себя: вот я университет окончила, два языка иностранных знаю, а уж книг перечитала сколько! И что может мне батюшка нового сказать, мне ― такой умной и взрослой!
И Господь не посрамил Своего пастыря, а посрамил мою юношескую кичливость. Внезапно я насторожилась, а потом уже слушала раскрыв рот: пожилой и малограмотный батюшка говорил мне такие мудрые слова, которые помню я до сих пор, до сих пор я ношу их в своём сердце. А ещё он назвал мне несколько забытых мною грехов. Видимо, заметив мои округлившиеся глаза, смиренный и кроткий пастырь и сказал мне те самые слова:
– Деточка, ты не думай про меня ничего. Я самый обычный старый священник. Это не я сам тебе советы даю. Это Господь мне на сердце кладёт… А я – только орудие Его, слуга Его недостойный.
История, которую рассказала мне Ольга, как раз об этом: о пастырях и пасомых, и о том, как Господь кладёт на сердце отцам об их чадах.
Трудилась Ольга на послушании как обычно, а в перерыве пришла к духовному отцу на исповедь. Он иногда отправлял её с какими-то поручениями в Москву, давал какие-то координаты, номера телефонов. А тут – ничего не даёт, ничего не поручает, а просто говорит ей:
– Поезжай прямо сейчас в Москву.
– А зачем, батюшка, я поеду в Москву?
– Тебе по дороге позвонят, вот и узнаешь.
Собралась Ольга быстро ― и на автобус. Едет, вдруг сотовый звонит – сестра из Глазова:
– Оля, маме плохо. Не знаю, успеешь ли ты доехать… Срочно выезжай!
– А я уже еду! Перезвонила отцу духовному:
– Батюшка, мне сестра сейчас звонила, вы этот звонок имели в виду?
– Да. Приедешь домой – читай маме Псалтирь.
Через сутки приехала Ольга в Глазов, а мама её, Анна, при смерти. Мама была слепая, ослепла давно, в семьдесят первом году. И перед смертью у неё, видимо, открылось духовное зрение, как бывает иногда у умирающих.
Она Ольгу с сестрой не видит, а видит умерших родственников, разговаривает с ними. И ещё всякие страсти-мордасти видит: когда духовный мир приоткрывается, неподготовленный человек пугается сильно.
Вот и она от страха никого от себя не отпускает. Сама не спит, задремлет урывками, и опять не спит, и никому из родных четвёртые сутки спать не даёт.
Оля родным говорит:
– Вы все отдыхайте, а я с мамой останусь. Мне батюшка благословил ей Псалтирь читать.
Мама у неё была человеком невоцерковлённым. Бабушки, те – да, в церковь ходили, а мама выросла уже при советской власти, когда все от веры отстали. Что такое Псалтирь, мама у неё не знала. Оля ей и говорит:
– Мамочка, ты спи себе спокойно, а я рядом сяду и буду тебе тихонько книгу читать.
И вот начала Оля Псалтирь читать, мама тут же уснула и спит себе крепко. Ольга всю ночь выдержала, видимо, благословение духовного отца помогло. Всю ночь она читала, и даже не устала. А мама спокойно проспала до утра. Утром просыпается и спрашивает:
– Что же ты такое читала, доченька?! Как же мне хорошо было! Ты такую силу от меня отогнала!
Умерла мама у Оли на руках чуть ли не на следующий день. Хоронили её на святителя Николая Чудотворца – 19 декабря. Только с того времени Ольга переживала очень. Какое-то чувство вины появилось: вот приехала перед самой смертью и не поухаживала даже за мамой.
И как-то духовный отец говорит ей:
– Завтра у тебя новое послушание будет, поедешь в Козельск к старенькой монахине, поживёшь у неё и поухаживаешь за ней.
– А сколько ей лет, батюшка, как зовут её?
– Лет ей девяносто пять, и зовут её мать Анна.
– Как мою маму…
Приехала Ольга к Анне и прожила с ней четыре месяца, до самой смерти монахини. Они подружились, и мать Анна поведала Оле всю свою жизнь. А была эта жизнь долгой, нелёгкой, интересной. По ней можно изучать историю нашей страны.
Родилась Анна в благочестивой крестьянской семье. Дедушка её был молитвенником, и даже удостоился явления ему Пресвятой Богородицы, о чём он никому не рассказывал и открылся только перед смертью. Маме Анны за благочестие и неустанную молитву Господь многое открывал.