– Помни, что нам как-никак ещё сотрудничать. И ты обещал, так что не делай глупостей, – глядя в отрешённое лицо Герберта, быстро напомнила она. – Давай лучше…
– Молодец.
Слово было коротким и сухим, словно шелест бумаги в миг, когда её комкают в руке.
Ева неверяще моргнула.
– Это сарказм?
– Нет. Ты и правда молодец. – Тон некроманта ясно выдавал: признать это вслух стоило ему немалых усилий. – Я поговорил с Эльеном. Он не помнит ничего из рассказанного тобой. Твой гипноз работает. Ты успешно снабдила врага дезинформацией.
Ева снова моргнула.
Герберт. Признал. Её. Молодцом.
Герберт. Её. После того, что она сделала.
– Ты не злишься, что я не сказала тебе?
– Злюсь. И это не отменяет того, что ты молодец.
– И ты не собираешься на меня орать? Отдавать идиотские приказы в качестве наказания? Лишать сладкого, ставить в угол?
– Чтобы в следующий раз ты молчала, когда совершишь настоящую глупость? – Герберт устало протянул ей ладонь, предлагая встать. – Ты нашла наилучший выход из ситуации. Однако впредь убедительно прошу не покидать замок, пока меня нет, и не принимать подобные решения без меня. На самом деле это приказ, но поскольку ты не любишь приказы, считай это просьбой.
Не смея поверить приятному удивлению, Ева уставилась на линии его руки, перечёркнутые вязью старых шрамов. Белых, тонких. При ней для ритуалов он взрезал правую ладонь – но, видимо, порой незажившие раны не оставляли места для свежих, и тогда приходилось резать левую. О том, сколько раз Герберт резал себя за жизнь, лучше было не думать.
– И ты не злишься, что я скрывала, на что действительно способна?
– Я не дурак. Я понимаю, почему ты это скрывала. Я сам дал тебе повод. И рад, что теперь между нами нет секретов. Если, конечно, это все твои секреты, – протянул некромант, проникновенно заглянув ей в глаза.
– Все, – честно ответила Ева, вложив свою ладонь в его. – По крайней мере, из тех, что тебя интересуют.
Герберт рывком помог ей подняться. Тут же отдёрнул пальцы, точно Евины, неизменно холодные, могли его обжечь.
– Ты не можешь знать, что меня интересует.
Покладисто кивнув, Ева сцепила руки в замок:
– А мой гипноз не могли нейтрализовать? То есть… я читала, есть предметы и заклинания, которые помогают защитить сознание, а при нашем лазутчике точно были артефакты, но…
– Ментальные чары – одна из самых сложных и неизученных областей магии. Если на нём и была защита, тебе удалось её пробить. Постфактум блок либо спадает сам, либо разрушается ментальным взломом, что зачастую ведёт к смерти подопытного. Даже если Кейлус что-то заподозрит, менталист из него ещё хуже меня, посторонних к такому делу привлекать опасно и рисковать жизнью своего мальчика он вряд ли решится. Так что нет.
Произнесённые слова подтвердили прочитанные, и успокоенная Ева разжала пальцы. Хорошо хоть волнение свелось к одним тревожным мыслям: никаких тебе комьев в желудке или рваного сердцебиения – в неживом состоянии были свои преимущества.
– К слову, – Герберт сузил глаза, – если однажды попробуешь использовать свои трюки против меня…
– Не попробую. Если не вынудишь, – колко пообещала Ева.
– Я уже говорил. Больше никакого принуждения. – Некромант помолчал. – Хочу посмотреть, как ты это делаешь. Загипнотизируй его.
Оба оглянулись на демона, меланхолично жевавшего попкорн из радужно-полосатого ведёрка, по-прежнему полнёхонького.
– Откровенно говоря, я рассчитывал на кровавый триллер, но у мелодрам свои прелести и поклонники, а о вкусах не спорят, – резюмировал Мэт. Шумно разжевал очередной кукурузный шарик. – Я весь внимание. Доставай смычок.
– И ты не против гипноза? – нахмурилась Ева.
– Это должно быть весело.
Стараясь не робеть под надзором Герберта, она призвала смычок.
Возможно, этот надзор послужил причиной того, что колдовская мелодия прозвучала даже страннее обычного. Ещё ближе к механическому звучанию музыкальной шкатулки. Забавно… Как Ева радовалась, услышав её впервые, и как отчётливо сейчас осознавала тоску по настоящим звукам.
Когда стихла завершающая нота, на мальчишеском личике Мэта стыла заворожённая отстранённость.
– Да ладно, – сказала Ева недоверчиво. – Не может быть.
Тот не шевельнулся. Отсутствующий взгляд пульсировал васильковым мерцанием.
– Хорошо. Когда я досчитаю до трёх, ты сотворишь иллюзию, которая заставит меня на секунду испытать мучительную боль, после чего тут же развеешь её и отбудешь в Межгранье из-за нарушения условий контракта. – Ева театрально скрестила руки на груди. – Раз, два…
– А если бы я не притворялся? – укоризненно поинтересовался Мэт, скосив глаза.
– Невелика потеря. Демон сделал своё дело, демон может уходить.
– Вот и верь после этого женщинам. – Мэт без особого огорчения отправил в рот ещё попкорна. – Как я и думал, ничего не вышло.
– И как я и думал, ничего не слышно, – добавил Герберт, направившись к своему креслу.
Ева растерянно воззрилась на смычок, который по-прежнему сжимала в руке:
– Как не слышно?..
– Эта музыка звучит только для тебя. И для того, кого ты хочешь заколдовать, полагаю. – Некромант сел: привычную непроницаемость его лица сменила тень удовлетворённой улыбки. – Наверняка можно воздействовать на нескольких противников разом, но это требует тренировок. Странно, что ты и это освоила так быстро… хотя нет. Стихийный дар предназначен для того, чтобы владелец освоил его легко. Интуитивно. У тебя всё в порядке не только с интуицией, но и с интеллектом, к тому же владение инструментом – твой конёк, как я понял. – Он расслабленно откинулся на спинку. – Не огорчайся, что не сработало. На тварей из Межгранья людская магия не действует… Пока они нематериальны, по крайней мере.
Внезапное благодушие Еву несколько смущало – и радовало, конечно. Всё лучше того, к чему она уже успела привыкнуть.
– Мэт слышал меня, – сказала она недоверчиво, будто оправдываясь. – Когда я гипнотизировала лазутчика в саду. Клякса, ты же слышал?..
– Он слышал не музыку, а её проекцию в твоём сознании. Демоны читают мысли. Полагаю, это основное объяснение их хвалёного всеведения.
– Если не учитывать советы по нахождению гномов и магической подзарядке, которые этим вряд ли объяснишь, – парировал Мэт.
– Какой-какой зарядке?
Пользуясь тем, что Герберт проявил несвойственное ему любопытство, Ева изложила суть проблемы. Как могла и как запомнила. Учитывая, что мобильник благополучно разрядился ещё позавчера, а завтра ему предстояло сменить владельца, экспериментировать можно было безнаказанно.
Вскоре, снабжённая демоническими инструкциями, Ева уже бежала в спальню за телефоном и зарядкой. Ещё чуть позже наблюдала, как Герберт, разворошив провод и добыв оттуда тонкую стальную проволоку, присоединяет её к клеммам аккумулятора.
– Таким образом у нас есть электрическая цепь. Осталось намагичить электрическое поле, которое создаст в цепи ток, – продолжил инструктаж Мэт, отставив попкорн, зато обзаведясь очками и указкой. – С вольтами и амперами ты незнаком, так что мощность поля подбирай экспериментально. Постепенно усиливай от меньшего к большему.
– А если переборщу, что случится?
– Эта штука взорвётся, конечно. Не волнуйся, замок не рухнет, но в руках её лучше не держать. И провода, естественно, не касаться. – Демон указал Еве на парившее рядом ведёрко. – Угощайся.
– Мне нельзя есть.
– Это иллюзия, тебе можно.
– А когда съем, оно прорастёт у меня из желудка кукурузным стеблем?
– Отличная идея. Я до такого не додумался. – Мэт поправил очки краем указки, с насмешливой строгостью глядя на неё поверх стёкол-половинок: ни дать ни взять профессор с полувековым стажем обучения нерадивых студентов. – В Межгранье ты бы прижилась.
– А до чего додумался? Хотя нет. – Ева решительно отодвинула ведёрко в сторону. – Даже знать не хочу.
Воззрилась на батарейку, повисшую в метре над ковром, на проволоку, волшебным образом прилипшую к клеммам, и на Герберта, терпеливо ждавшего, пока они с демоном закончат препираться.
– Точно готова рискнуть? – спросил некромант, сидя на полу напротив.
– Всё ценное на карте памяти. Карту я вытащила. Если сейчас спалим батарейку, но поймём принцип, потом хотя бы сможем заряжать планшет. – Ева страдальчески повертела телефон в руках. – И раз это всё равно уже не моё…
Герберт без лишних слов направил прямые ладони на стальной проводок.
Ева ожидала сияния, вспышек и треска, но по серебристой проволоке лишь пробежала пара искр. С минуту в гостиной не происходило ничего: некромант напряжённо смотрел на батарейку, Ева – на него, Мэт – на всё и всех сразу.
Потом аккумулятор издал громкий треск, зашипел белым дымом – и выплюнул длинный язык пламени, лизнувший Герберту лоб.
– Вот и предел, – заключил тот, затушив огонь резким движением пальцев. – Занятный вышел эксперимент.
Ева угрюмо глядела на печально дымящуюся батарейку:
– Надеюсь, хоть не напрасный.
– Я знаю границу допустимой мощности. В следующий раз я её не превышу. – Некромант деловито ощупывал слегка подкопченные, но не пострадавшие брови. – Если хочешь, можем хоть сейчас попробовать зарядить твой… что там тебе нужно зарядить.
– Пока планшет у меня должен быть живой, так что с риском повременю. Но спасибо.
– Живой?
Глядя в его непонимающее лицо, Ева невольно улыбнулась.
– Не волнуйся, он не дышит и не бегает. Это просто… выражение. Означает, что он ещё работает. – Закрыв крышку полегчавшего мобильника, Ева кивнула на остывающий аккумулятор. – А с этим что будем делать?
– Я уберу. – Уверившись в целостности своей драгоценной персоны, Герберт встал. – Тебе пора спать. Завтра важный день, восстановиться перед ним не помешает.
На этом Мэт, огорчённый завершением игры в сапёров, откланялся и удалился в невидимость, а призадумавшаяся Ева проследовала за некромантом в ванную.